Андрэ Нортон - Ключ от Кеплиан. Магический камень

И Джеррани, и Маурин прикладывали неимоверные усилия, пытаясь вернуть себе способность двигаться. У обоих ничего не получалось, конечно. Боковым зрением Элири видела всё это и понимала, что на них пока рассчитывать нечего. Это её задача. Далёкие предки недаром открыли ей дорогу в туман; возможно, именно ради этого. Лорд Тьмы не способен полностью сковать её. Сейчас разворачивается последний акт драмы. Это действо должно было окончательно и нерасторжимо связать её сердце и дух с землёй, которую она уже успела полюбить. Элири сосредоточилась и очень медленно, но всё же двинулась вперёд, скользя ногами по полу.

Поскольку лорд Тьмы сидел за столом, он заметил это, лишь когда она продвинулась уже на несколько футов. Он тут же наложил на неё ещё одно заклятие, но она все равно продолжала действовать — как могла.

«Пора!»

Копыта с грохотом обрушились на дверь, на мгновение стали видны головы четырёх Кеплиан. Дверь немного приоткрылась, но тут же захлопнулась снова, повинуясь заклинанию. Лорд Тьмы от удивления слегка подпрыгнул, но постарался скрыть это движение, наклонившись вперёд.

— Надеешься на помощь своих друзей? Зря. Впрочем, мне эти глупые Кеплиан пригодятся — снабдят добавочной силой, когда я захвачу их.

Копыта упорно колотили по твёрдому дереву, пытаясь разрушить его. Он нахмурился и вскинул руки, чтобы сотворить заклинание. Нужно сделать дверь неуязвимой, и тогда можно будет разобраться с теми, кто находится внутри. А когда это произойдёт, он даст волю своей ярости и покажет Кеплиан — изменникам, глупцам! — что значит штурмовать Башню лорда Тьмы.

Элири почувствовала, что наложенное на неё заклятие слабеет. Не намного, но достаточно, чтобы позволить ей обрести дар речи. Она начала негромко напевать себе под нос — слова как будто сами собой выплывали из глубин памяти. Мольба, обращённая к богам, — даровать силу воину, противостоящему Тьме.

— Мать-Земля, помоги своей дочери. Отец Небесный, помоги воину.

— Ка-дих, сделай так, чтобы мои стрелы летели быстро и лук был послушен мне.

Она героически боролась с силой, которая подчинила её себе. Кровь стучала в висках — и становилась барабанной дробью звёздного света. Он запылал прямо перед ней, выхватив из тьмы пристально глядевших на неё людей. Воинов, которые, мерцая чёрными глазами, сидели на гордых конях. Воинов, которые приветственно закивали ей и подняли вверх щиты и копья в знак признания той, в чьих жилах текла их кровь. Глаза Элири расширились при виде их салюта. Её охватило чувство гордости — и барабанная дробь звёздного света зазвучала ещё громче. Те, кто ушёл, вернулись, потому что она — Воин, дитя их крови, чистокровная тшоах.

Все громче и громче гремели барабаны. В голове у неё зазвенело, тело начало покачиваться в такт яростным ударам крови и барабанов. И тогда где-то в глубинах памяти, в области, недоступной сознательному контролю разума, распахнулась дверь. Как только исчез этот барьер, хлынули слова. Это был не просто обычный ритуальный напев — это выплёскивалась наружу её суть, все то, чем она на самом деле была. И с каждым словом сила её росла:

— С громом и грохотом я скачу, Дочь Ка-диха, дитя тшоах. Та-Которая-Ходит-Странными-Путями, Названая сестра четвероногим, великим сердцем. Я не склоняю голову ни перед кем. Ка-дих, будь милостив к своей дочери. Никто не сможет меня остановить.

Элири покачивалась, её ноги слегка приподнимались, притопывая во всё более ускоренном ритме. И с каждым притопыванием она чуть-чуть продвигалась вперёд, а с каждым крошечным продвижением вперёд сила её росла.

Хозяин Башни был целиком поглощён заклинанием, которое он накладывал на дверь с целью не позволить мощным копытам разнести древнее дерево на куски. Магические слова связывали щепки воедино, делали неподвижными петли, заклинивали замки.

Элири, напевая все громче, взывала к богам, которым поклонялись люди её крови. И они отвечали, делясь с ней своей силой. Пока пролетали эти мгновения, она познала яростную гордость тех, кто свободно скакал по равнинам, кто был известен всем как тшоах, враг белых людей.

Чем громче становился её напев, тем выше девушка вскидывала голову. Внезапно лорд Тьмы, все ещё творивший заклинания, оставил свои усилия. Он наконец заметил, что происходит, и выкрикнул магическое слово. Голос Элири стал плохо слушаться её, но она заставила себя продолжать. Скорость движений нарастала. Несмотря па все новые заклинания, она крепко держала в руках меч и даже размахивала им. Лорд Тьмы выложился целиком, стараясь сковать её. И потерпел неудачу. Продвижение Элири вперёд замедлилось, но не прекратилось, в серых глазах, похожих на штормовое небо, сверкала его смерть. Тут он наконец запаниковал и нанёс хлещущий удар по ране на её руке. Он капля за каплей выцедит её кровь; тогда настанет конец этому фарсу. Она поймёт, что значит противиться воле того, кто сильнее.

Но Элири ещё раньше, в стране теней, провела по ране серебряным кинжалом. Лорд Тьмы не знал этого, и дух серебра вторгся в его сознание. Раздался душераздирающий вопль, сосредоточенность хозяина Башни дрогнула, и, как только это произошло, глиняный манекен выпрыгнул из кресла.

Крошечное тело рассыпалось, ударившись о каменный пол. Из него поднялся дух Ромара и вошёл в его тело, безвольно лежащее в резном кресле. В первый момент ничего не произошло. Ему требовалось время, чтобы привыкнуть к своей целостности снова. Чтобы сила наполнила собой эту прежде пустую оболочку. Взгляд Ромара опустился, а губы искривились в подобии мрачной улыбки. На нём, однако, остались и пояс, и прикреплённый к нему меч в ножнах. Видно, таким образом его злобный господин забавлялся — позволив пустой оболочке оставить при себе принадлежности воинского достоинства. Прекрасно, эта беззаботность может обойтись лорду Тьмы, недёшево, если Ромар придумает, как действовать, — и получит в своё распоряжение достаточно времени, чтобы восстановить силы. Он расслабился. Если ничего не можешь сделать, не делай ничего. Ненужное волнение лишь отнимает силы. По крайней мере, так всегда говорил наставник Ромара, обучавший его воинскому искусству. Ну что же… Он подождёт.

Копыта все ещё колотили в дверь, с гулким звуком она содрогалась снова и снова. Шум приводил в ярость хозяина Башни. И ещё эта женщина, которая осмелилась выступить против него. Сколько он ни выкрикивал слова силы, это не останавливало её медленного приближения.

Не отдавая себе в этом отчёта, он отступал, занервничав при виде непреклонности Элири. Нет, это немыслимо — чтобы она смогла добраться до него. Такого просто не может быть. Но все вместе — и её молчаливое, хотя и медленное продвижение вперёд, и этот трижды проклятый шум от двери — выбивало лорда Тьмы из колеи, подталкивало к лихорадочным и непродуманным действиям. Чтобы остановить Элири, он вытягивал силу из заклинаний, которыми связал её друзей. Хорошо хоть, что они, похоже, оледенели от ужаса. Ничего, он удержит их. Этого послабления, однако, оказалось достаточно, чтобы вернуть им способность говорить, и Джеррани даже ухитрился слегка повернуть голову к Маурин.