Наталья Михайлова - Ветер забытых дорог

Опустив тяжелую голову, Сатвама сердито фыркнул. Дварна презрительно усмехнулся. Но сейчас не с руки было сводить счеты с Одасой. Перед домом Сияющего волновалась толпа. Еще немного - и небожители не выдержат напряжения, начнут расходиться.

– Если все снова разбегутся, как крысы, никто больше не поверит, что Дэву можно одолеть, - сумрачно произнес Сатвама.

Сатвама по-прежнему не испытывал никакой ненависти к Сияющему, но спокойно сознавал, что тот внес раздор в Сатру, поэтому должен исчезнуть. Общее дело несколько примирило их с Дварной. Твердый сказал:

– Твои «верные», Сатвама, разделены на дюжины. Прикажи начальникам: пусть поведут их в бой против Дэвы.

Справедливый слегка повернул к нему мощную шею:

– Ну, нет! Сияющий сведет на них небесный огонь, и я останусь без самых преданных своих сторонников. А я не люблю быть легкой добычей, тирес Дварна.

Дварна пожал плечами:

– По той же причине и я не брошу вперед своих лучших. Что же делать?

Сатвама обернулся к Тесайе:

– Послушай, Милосердный. Мы знаем, что ты умеешь опьянять небожителей рассказами о страданиях Жертвы и о вине наших предков. Ну, сделай что-нибудь! Сияющий - это Дасава. Вот и расскажи про Светоч, а потом пообещай «верным» спасение. Мол, если кто погибнет сегодня, тому обязательно достанется частица Жертвы. Не мне тебя учить!

Тесайя раздраженно ответил:

– Здесь, на площади - не только мои приверженцы! За своих я отвечаю, но вы все слишком много смеялись над моей пламенной верой, чтобы меня принимали всерьез и ваши сторонники.

Тиресы молча переглянулись.

– Что ж, остается одно, - наконец уронил Дварна Твердый. - Поведем их сами. Пусть бой рассудит, кому достанется царство.

Снова повисло молчание, на сей раз недолгое. Сатвама согласился:

– Пойдем все вместе. Кто выживет - тот пускай и владеет Сатрой.

Тесайя всплеснул руками:

– Вы оба - воины, а я…

– А ты надейся, что, если погибнешь сегодня, тебе обязательно достанется частица Жертвы, - холодно оборвал Дварна Твердый.

– Я не считаю это разумным. Почему бы заранее не бросить жребий? - взволнованно начал Одаса.

– Попробуй только отстать от нас, Мудрый, - я зарублю тебя на месте, - пообещал тирес Дварна.

Вскоре в далеком имении Гроны послышался топот копыт. Тимена, откинув рваное одеяло, выглянул из закутка, в котором спал. Сквозь щель в двери он увидел небожителя с факелом и женщину рядом с ним. Факел Сполох поджег от пожара, охватившего дом Итвары. Женщина была Гвендис. Тимена узнал их. Перед Сполохом, свесив язык, тяжело дышал Серый.

– Тимена! - Сполох ударил кулаком в дверь сарая, но тот уже отворял.

– Ну вот, пора уходить подальше в заросли. Пусть Геденна встречает пополнение… - сумрачно сказал Сполох, когда Тимена вышел к нему.

Гвендис тревожно оглядывалась в ту сторону, где остался Дайк.

Сполох тем временем рассказывал Тимене, что произошло и почему надо увести подальше в дебри всех сторонников Дэвы.

– Итвара и Эйонна умерли. Адатту убили. Мы обошли всех знакомых. Собрали, кто жив. Ждут в яблоневом саду, тут, на окраине. С ними Тьор и Геда.

– А Дэва? - быстро спросил Тимена.

Сполох горько махнул рукой:

– Остался на площади: или разгонит толпу, или уж они его там положат…

Гвендис дрогнула, бросила на него умоляющий взгляд:

– Сполох, мне нужно к нему.

– Не повезу, - уперся Сполох. - Незачем.

Взяв лошадь за оброть, он направился к яблоневому саду, где дожидались остальные беглецы. Поднятые среди ночи несколько семей хмуро сгрудились вместе, отворачиваясь от ветра. Но жалоб не было слышно. Даже дети под защитой матерей молчали.

Это были те, кому жить в Сатре давно стало невмоготу, поэтому они поддержали Сияющего в отчаянной надежде на перемену. Они сами знали, что дело может обернуться бедой, но считали, что терять им нечего. Вот почему теперь они безропотно готовились уйти в чащу лесов и одичавших садов древней Сатры.

Геда с виду был совсем спокойным, только его лицо показалось Тимене замкнутым, точно чужим.

– Ты тут, Грона? Все в сборе. Надо уходить, - произнес он.

Тимена до боли сжал кулаки.

– Нет, я просто так не уйду! Я им отомщу сразу за всех, я уничтожу всю эту проклятую Сатру, пусть ее больше не будет никогда! - вырвалось у него с такой яростной убежденностью, что остальным показалось - он сошел с ума.

– Как ты один погубишь всю Сатру, Грона? - перебил его Сполох. - Брось. Пойдем.

В хлопающем на ветру плаще, без украшений, Тимена задыхался от ярости и горя, ему было больно дышать. Они, небожители, так гордятся своей чистотой и причастностью к Жертве. Так боятся мира вокруг! Что ни делай, как ни пытайся изменить жизнь, только попробуй любить кого-нибудь, дружить или надеяться на лучшее будущее - убьют. Как Грону, как Адатту, Итвару. Как скоро убьют Дэву.

Но он, Тимена, сейчас сметет Сатру, страну небожителей, с лица земли. Поднимая кулак и тряся им перед лицом, он представил опустошенную землю и перепуганных, жалких ее обитателей, бессильных перед живым миром. С горящими глазами, сжимая кулаки еще крепче, отчетливо чеканя слова, Тимена проговорил:

– Я - могу! Дэва их пощадил, а я их всех… я не пощажу. Я когда жил в зарослях, видел пригорок такой, а на нем - каменный столб. А под ним сердце Сатры. Надо его вырвать с корнем… Вырвать у Сатры сердце. Пусть они все здесь сдохнут. Осквернятся и сдохнут! - злорадно повторил Тимена.

Теперь ему показалось, что стало даже легче дышать, а комок боли в груди, от которого хотелось выть, растекся теплом.

Небожители сперва онемели, потом заговорили все разом. Этого нельзя было даже вообразить - чтобы кто-нибудь осмелился коснуться сердца Сатры. Пока самоцвет с небес хранится в земле, земля в границах Стены считается чистой. Вынуть сердце - это означает конец самому народу небожителей. Они останутся лицом к лицу с Обитаемым миром. Им уже больше не будет обещана Жертва. Тимена только непреклонно качал головой.

– Я уже решил. Конец Сатре и вот этой, - он топнул ногой о землю, - и «Сатре в душе»!

– Нет! Грона, не надо, они все сойдут с ума от страха, если узнают! - внезапно воскликнула Гвендис.

– А ты думаешь, я им не скажу? Я нарочно пойду к тиресам на площадь и скажу, - вне себя, бросил Тимена. - Конечно, узнают!

Он готов был дать тиресам закидать себя камнями, как Грону, лишь бы воочию увидеть плоды своей мести.

– Грона, не надо! - Гвендис протянула к нему обе руки. - Не надо мстить, лучше спаси Дэву. Его же убьют, а он старался изменить жизнь в Сатре!

Блеск в глазах Тимены погас. Смягчившимся, тихим голосом он ответил:

– Ты знаешь, как его спасти? Тогда я не буду мстить. А что надо делать?