Роберт Стоун - Цена заклятия

Пейл сделал шаг вперед, его искривленный рот дрогнул в улыбке. Райвенвуд испытал невыразимый ужас, поняв, насколько глубоки эти шрамы, как будто на лицо Пейла наложили проволочную сетку, а потом туго закрутили ее где-то на затылке, оставляя кошмарные раны прямо в человеческой плоти.

Райвенвуд припомнил свое долгое знакомство с Пейлом, особенно частые невыносимо скучные банкеты, организуемые военными. Этот человек всегда холил себя, как женщина, любил свою внешность. Как он смог выдержать такой ужас?

— Я вижу, вы нашли компетентного целителя, — сказал Орбис Тейл, первый, кто осмелился заговорить с военным министром. Пейл провел пальцем в перчатке по центральному вертикальному шраму, и улыбка его стала еще шире от какого-то затаенного удовольствия.

— Да, верно. Шрамы были бы красными еще много месяцев, но волшебник, услугами которого я воспользовался, ускорил процесс заживления.

Пейл обошел вокруг стола и занял свое место; усаживаясь, он наклонился к Джейму Кордору гораздо ниже, чем это было необходимо. Ему явно доставлял удовольствие ужас, написанный на мягком лице министра финансов.

Итак, именно этого, думал Пейл про себя, и следует бояться? Он смаковал свои ощущения и решил, что они приносят ему до сих пор неведомое, утонченное удовольствие.

— Ну что ж, господа, — предложил Пейл своим странным полушепотом, поговорим о войне?

Под ним глубина в двадцать футов. Мадх чувствовал удары реки Веселой о сваи, поддерживавшие это жалкое сооружение, называемое гостиницей для моряков. Облупившаяся краска, плоские соломенные матрасы на койках — все это не имело для него ни малейшего значения. Ему нравилось постоянно чувствовать рядом реку, которая бесстрастно и неотвратимо несла свои воды к морю. В этом ощущении была чистота, невольно завораживавшая его, — ничего не жаждет, никто ею не управляет, вещь в себе.

Заглушая негромкий плеск волн, на лестнице раздались твердые, равномерные шаги Хейна. Мадх моментально вызвал в уме образ Хейна, погруженного в реку, синее раздутое тело утопленника воды реки несут в море. Какое утешительное видение! И поэтому Мадх улыбался, когда убийца распахнул дверь в комнату.

— Поздравь меня, — объявил Хейн, беспечно постукивая себя пальцами по виску. — Я добыл последнюю часть этой тарабарщины.

— Отлично, — ответил Мадх, и его улыбка угасла. — Но почему ты опоздал?

Хейн не обратил внимания на вопрос, глядя сквозь грязное окно на небо, освещенное последними лучами заходящего солнца. Вряд ли Мадху действительно интересно, как он провел те несколько часов, когда праздновал свою победу в доках.

— Тебя это абсолютно не касается, раз я выполнил свою работу.

— Твоя работа не выполнена до тех пор, пока ты не передал то, что узнал, моему господину. — Наклонившись ближе, Мадх почувствовал исходящий от убийцы запах бренди и женщин. — Теперь расскажи мне, что произошло в подземелье.

Хейн пожал плечами. Мадх всегда настаивал на деталях, хотя в конечном итоге имеют значение только результаты. Убийца стащил башмаки и плюхнулся на пахнущую плесенью койку в углу.

— Я пошел за седым человеком в Атахр Вин, как ты приказал.

— Думаю, его зовут Карн, — тихо сказал Мадх. Да, именно это имя Каррельян прокричал тогда в своем кабинете. «Карн, принеси мой меч!»

— Мне наплевать на его имя, — вяло отмахнулся Хейн. — Но откуда ты узнал, что он идет к Эстону?

Мадх ничего не ответил, вспоминая, как, совершенно не ожидая никаких результатов, решил совершить экскурсию по дому старого министра этим утром. Если бы Карн не обыскал библиотеку столь тщательно, Мадх мог бы и сейчас еще искать старика. Как ни крути, подумал Мадх, а Галатин Хазард все-таки сработал на него. Именно такие ироничные ухмылки судьбы доставляли ему особое удовольствие. Впрочем, Мадх опасался, что, пока ему приходится работать в одной упряжке с Хейном, это удовольствие останется единственным, доступным для него.

Когда стало очевидно, что ответа он не получит, Хейн продолжил свой рассказ.

— Я следовал за ним на некотором расстоянии, ожидая, пока этот ваш Карн отыщет Эстона, — убийца рассмеялся. — Ему бы не следовало так стараться. Когда Карн наконец нашел его, старик уронил на него каменную статую. Теперь Карн либо мертв, либо искалечен. Я полагаю, он не является твоим другом?

Мадх с отвращением посмотрел на убийцу. Тот ухмылялся, радуясь собственной шутке.

— Что произошло потом? — просто спросил Мадх.

— Я скрутил старика и выудил его Фразу.

— Никаких осложнений?

Хейн рассмеялся.

— Осложнений не было. Только небольшое развлечение. Появился этот Хазард, и мы немного подрались.

Мадх сделал шаг вперед, не в состоянии скрыть свое любопытство.

— И?..

Ухмылка убийцы стала еще шире.

— Весьма умно с твоей стороны было нанять для этой работы меня, а не престарелого придурка в отставке.

— Значит, ты убил Каррельяна? — В голосе Мадха звучало искреннее удивление.

— Я, безусловно, мог его убить, — чуточку слишком поспешно ответил Хейн. — Но я не хотел рисковать твоими драгоценными Фразами… или состоянием, которое ты мне за них должен. Я сбежал и отправился в доки, чтобы слегка попраздновать.

Мадх отступил назад, с нескрываемым омерзением глядя на убийцу.

— Ты понимаешь, как ты наследил? Бэрр Эстон, Амет Пейл, Хазард и его партнер. Возможно, Тарем Селод и Тейлор Эш видели тебя и остались в живых.

Хейн по-прежнему ухмылялся.

— С сегодняшнего дня перестану брить череп.

— Более того, ты бездарно потратил полдня, за это время мы могли бы оторваться от преследователей на приличное расстояние.

Хейн засмеялся.

— Каких преследователей?

Кипя от возмущения, Мадх не позволил себе прикончить идиота убийцу тут же на месте — Хейн нужен ему живым, по крайней мере сейчас.

— Не желаешь ли посмотреть на преследователей, о которых я говорю? — спросил Мадх, словно разговаривая с ребенком.

Не дожидаясь ответа, он покопался в своем мешке и вынул коробочку, содержащую корень каханес. Затем повернулся к тумбочке, на которой стояли кувшин и чаша. Хейн с возрастающим интересом наблюдал, как Мадх снова совершил странный ритуал заклинания ясновидения. Опять он был изумлен тем, что человек может добровольно принять смертельно опасный яд и остаться живым, более того, сотворить заклинание, превозмогая, по видимости, мучительную боль, что, с точки зрения Хейна, находилось за гранью понимания.

— Теперь мы будем знать, преследует ли нас кто-нибудь, — сообщил Мадх все еще хриплым от тех усилий, которых требовало заклинание, голосом.