Кэролайн Черри - Врата Изгнанников

Он успел наклонить голову и подставить плечо под удар ножен с мечом, который Чи со свистом обрушился на него, опять пригнулся при втором ударе, и, когда Эрхин шарахнулась в сторону, ударил по ней пятками.

Кобыла прыгнула и понесла, ударившись о поводья всем своим весом, другая лошадь зашаталась, потеряв равновесие. Какое-то время он смог заставить Эрхин кружить и прыгать, ударяя пятками в бока.

Но потом другие всадники окружили его, схватили поводья и остановили кобылу.

Одним из них был Чи. Когда все кончилось, Чи сунул ножны с мечом ему под подбородок и забросил голову вверх.

— Сегодня ночью, — сказал ему Чи. — Сегодня.

Больше никто не сказал ни слова, кроме Чи, который приказал привязать к Эрхин еще одну веревку, помимо повода.

Они не дали ему ни воды, ни еды, и вообще никак не позаботились о нем, так что дальше он скакал, страдая от жажды, голода и жары — и не отдыхал даже тогда, когда они останавливались, чтобы дать отдохнуть лошадям.

Месть, они были одержимы местью.

Ближе к концу дня из хвоста колонны послышались крики, Чи яростно выкрикнул приказ, и несколько человек помчались к одинокому всаднику, появившемуся как призрак и опять исчезнувшему среди холмов.

Вейни вздохнул и какое-то время не мог выдохнуть, волнуясь за нее.

Но всадник исчез задолго до того, как они примчались туда, где он был.

А через час еще один человек свалился с седла, мертвый.

— Проклятье на твою голову, — крикнул Чи холмам. — Будь ты проклята.

Ему ответило эхо. Больше никто.

Вейни не стал глядеть ему в глаза. Он наклонил голову и ждал, а люди вокруг него тревожно шептались.

Их осталось тридцать три.

Недалеко от него спорили Чи и капитан, негромко и яростно. Судя по всему речь шла о месте для лагеря и о том, как ехать — по дороге или по холмам.

— Она хочет только его, — в конце концов с тихим бешенством сказал капитан. — Воткни в него меч, забери камень и оставь на дороге. Она будет вынуждена остановиться. Без лошади и с раненым на руках — только тогда мы будем хозяевами положения. Только тогда мы опять станем охотниками. Остальное безумие.

Очень разумное предложение. Вейни слушал с упавшим сердцем, и приготовился к еще большей боли.

— Нет! — твердо сказал Чи.

— Это все твое тщеславие, — сказал капитан. — Твое проклятое тщеславие, Киверин! Ты не хочешь ждать Манта — не можешь допустить даже мысли, что кто-то справится с этим лучше тебя. Ты послушаешься меня, или я отправлю сообщение Сюзерену и тебе…

— Нет, это ты послушаешься меня, капитан, или я отправлю сообщение Сюзерену: ты нарушаешь субординацию и не выполняешь мои приказы. Здесь командую я, Киверина больше нет, капитан, Гаулт мертв, и ты не знаешь меня, капитан, ты совершенно не знаешь меня и не знаешь врага, с которым мы столкнулись, и не знаешь оружия, с которым мы столкнулись. Мы живы только потому, что я повесил камень на шею ему. Как бы я не хотел надеть его на шею тебе, но это только поощрило бы ее — зато теперь она не может использовать свое оружие, ты понял меня? Тот, у кого камень на шее, улетит как лист на ветру, если она использует свой проклятый меч против нашего мира, против нас — вот что мешает ей, и больше ничего.

— Ее любовник, харкающий кровью в грязи, помешает больше. — Капитан грязно выругался и вырвал меч из ножен. — И я возьму камень, милорд, и принесу его в Мант, милорд!

Вейни ударил левой пяткой в бок Эрхин, она повернулась и на мгновение он оказался вне досягаемости, но тут Чи выхватил свой меч, солнце блеснуло на клинках и со всех сторон зашипела сталь, вылетая из ножен.

Гром подков, и на него налетел второй всадник; Вейни ударил кобылу пятками и нагнулся, полностью припав к седлу, удар отлетел от его брони, а человек, державший Эрхин махнул мечом, стальная полоса пролетела над его головой и ударилась о меч бунтовщика, рядом с ухом. Лошади били копытами и шарахались из стороны в сторону, Эрхин билась в сутолоке, а он не мог ничего сделать и только лежал на седле, на мгновение зад лошади его защитника подпрыгнул в воздухе, над ним зазвенели клинки, хлынула кровь и один из них упал—

Он сжал пятками бока посильнее и напрягая отчаянно болящие мышцы живота старался удержать равновесие, а сталь по-прежнему звенела над его головой, и он покатился на землю, в пространство между лошадями, спотыкаясь поднялся, помогая себе связанными руками, и побежал.

Крик, грохот копыт за спиной — всадники по обе стороны от него, лошадь толкнула его в плечо, он упал и покатился по земле, опять вскочил и бросился к камням, которые успел заметить…

Если бы Моргейн была рядом, если бы смогла прикрыть его…

Копыта лошади грохотали за его спиной. Он не мог сделать ничего, только бежать, и в последний момент резко бросился в сторону, так что лошадь пронеслась мимо.

Но от второй лошади уклониться не удалось, он упал, шлем слетел с головы, и покатился, ударяясь связанными руками о землю и отчаянно пытаясь остановиться. Наконец встал.

Над ним навис всадник. Длинное копье хлестнуло его по броне и толкнуло обратно, наконечник затрепетал у самого горла.

Он не знал, какая сторона победила, пока голос Чи не приказал всаднику привести его назад, человек спустился на землю, подобрал шлем и посадил его на свою лошадь.

На дороге валялись мертвые тела. Одним из них был капитан, с расколотым черепом. И еще двое кел, быть может солдаты капитана, а быть может и Чи. Трупы, как всегда, оставили стервятникам, а его опять посадили на спину Эрхин.

Он скорчился в седле, чтобы хоть немного отдохнуть и не привлекать к себе внимания Чи.

Больше споров не было. Они проехали еще немного, почти не разговаривая между собой, пока не разбили лагерь на каменистой площадке между двумя холмами, частично срезанными Дорогой, за одним из которых бежал глубокий ручей.

Место было отлично защищено. Расселина между нависавших каменных склонов, защищавших от любой атаки, естественная крепость, и когда они, уже в сумерках, въехали внутрь, сердце Вейни упало, вместе с надеждой, которая весь этот ужасный час и так трепетала на последнем издыхании.

Он опять пересчитал их — двадцать шесть, три трупа на дороге и четверо исчезли, сбежали, подумал он, когда на них напали. Эти кел, конечно, спасли свою жизнь, но шум от схватки должен был долететь до Моргейн даже через холмы. Была, была возможность, что она могла быть поблизости, когда он бежал, или потом — шум должен был привлечь ее, и она могла бы перебить еще несколько человек: занять хорошую позицию среди камней и отстреливать их один за другим, дав ему шанс для побега, под прикрытием ее огня.