Александр Меньшов - Пряди о Боре Законнике

Сознание часто отключалось. Всё происходящее вокруг казалось каким-то подобием сна. И в нём я оказывался лишь сторонним наблюдателем, не больше.

Краем глаза я видел, как к нашей «Сипухе» быстро подплывает «Филин». Кажется, он ещё раз выстрелил… По крайней мере, мне удалось различить нечто похожее на огненный шар, стремительно отлетавший от вражеского борта. Потом наш когг снова тряхнуло. Кое-кто свалился на палубу и тут связность реальности снова оборвалась.

В следующий раз я очнулся уже, когда начался абордаж. С «Филина» живо перебросили трап. Он гулко стукнулся о перила. Железные крюки, непонятным образом прикрученные к нему снизу, жадно вцепились в дерево перил, не давая «мосту» свалиться в астрал.

Длина трапа была небольшой. От силы две сажени. С десяток ратников лихо запрыгнули на него и заспешили к нам, яростно размахивая палашами и кинжалами. Обряженные в коротенькие кольчуги, они в считанные секунды перебежали на палубу «Сипухи», круша всех, кто попадался на пути.

Мною овладело совершенное безразличие… Оно заполнило всё, словно стремительный поток воды, который затекает во все щели, дыры, мало-мальски свободные места.

В голове до сих пор гудело. Я хотел встать хотя бы на колени, но тело совершенно не слушалось. Едва только удалось приподняться на локтях, как тут же мне врезали ногой в лицо. Картинка перед глазами закружилась, и в следующее мгновение я распластался на спине.

Эффект «бочки» мгновенно пропал, и в мозг хлынули сотни звуков. Это была ужасная какофония, которая разом вывела меня из ступора. Кто-то истошно кричал, другие воинственно улюлюкали, слышался звон скрещивающихся клинков, стоны…

Во рту ощущался характерный солоноватый привкус. Я поднял руку и ощупал лицо. Пальцы тут же наткнулись на что-то липкое.

— Не-е-ет! — раздалось над самым ухом.

Рядом гулко свалилось небольшое тело. Судя по всему, это был гибберлинг.

— Нет, — повторил слабеющий голос, и в то же мгновение в грудь упавшему вошло длинное лезвие палаша.

Сквозь багровую муть я различил силуэт нападавшего. Ратник медленно вытянул свой клинок, небрежно и даже как-то брезгливо струсил с него кровь, и затем, недобро ухмыляясь, наклонился надо мной.

— Ты глянь! Живой, — послышался нагловатый голос. — Какого хрена ты с этими зверями связался?

Здоровенная лапища схватила меня за грудки, и её владелец, громко и как-то даже весело пробасил:

— Вяжи, ребята, этого засранца!

— А на хера он нам? За борт и дело с концом?

Меня резко толкнули, чьи-то руки сняли ремень с клинками. Потом мне дали под дых и начали азартно пинать ногами.

— Стой! — донёсся знакомый бас. — Вяжи, сказал! Вы что тоже зверьё? Не хрен человека трогать. Вот, лучше, с «мешками» разберитесь…

Меня тут же бросили. Под «мешками», думаю, амбал понимал гибберлингов.

Тут кто-то навалился на спину, начиная вязать мне руки. Притом грубо, не обращая внимания на вырывающийся помимо воли стон.

— Капитана сюда! — послышался чей-то другой весьма властный голос. — Обыскать каюту и трюм. Это кто у вас?

Спрашивали, судя по всему, обо мне.

— Да вот… — тут же несколько рук резко подняли моё вялое тело. — Валялся тут… на палубе.

К горлу резко подкатил ком, в глазах разом потемнело и, кажется, после этого меня вырвало.

— Твою мать! На сапоги! Уберите эту вонючку с моих глаз!

Из-за крови, застилавшей глаза, я вообще плохо, что видел. Но если судить по голосу, то человек, которому я облевал сапожки, был относительно молодого возраста.

— Вот и капитан, — послышался чей-то довольный крик.

— А-а-а! Востров!..

— Да уберите, сказал же, этого ублюдка! — тут меня кто-то пнул в бок.

Несколько рук схватили и тут же отволокли моё безвольное тело к борту судна. От полученного следом тычка, я со всего размаху стукнулся плечом о перила.

— Кто ещё остался в живых? — послышался всё тот же молодой голос. Слишком приятный, как для истого ратника. Больше схожий на голос утончённой изнеженной натуры, вроде дворянского сынка.

— Что со зверями делать? — пробасил один из нападавших.

Кажется, это опять был тот ратник, что заколол палашом матроса гибберлинга.

— Всех в трюм, — отвечал «благородный» (именно так я про себя его стал именовать).

Кровь по-прежнему застилала глаза, и картинка перед глазами оставалась нечёткой.

— Может, отвезём их на Эльджун в Такалик. Там за зверьё неплохо можно выручить, — предлагал ратник, похохатывая.

— Если только из-за этого туда плыть, — недовольно заговорил «благородный», — то больше потеряем, чем выиграем…

— Да я шучу.

— Ты, Невзор, лучше Вострова тяни сюда.

В этот момент я услышал знакомый женский голос.

Стояна! Сердце ёкнуло. Я мгновенно очнулся.

Как не старался, но толком ничего различить не мог. А руками глаза не протрёшь — связаны. Я злобно рыкнул, задыхаясь от собственного бессилия.

— Кусается! — проревел один из нападавших.

Послышался глухой удар, и сквозь багровую муть я увидел, как двое волокут по палубе чьё-то небольшое тело.

Стояна! Девочка моя!

И без того тусклая картинка перед глазами вовсе поплыла. Меня охватила паника… страх…

Раньше, это чувство было совсем другим. Оно заставляло действовать… крутиться, как рыба на горячей сковороде… Но не сейчас!

Я просто не знал что делать. Не мог заставить себя взять в руки… Меня всего трусило. Где-то внутри живота всё сжалось в комок… дыхание участилось…

Стояна… Стояна…

Хочу к ней подползти… и боюсь… боюсь той мысли, что она мертва…

— Всех связать и в трюм! — скомандовал «благородный».

Это был относительно невысокий толстенький человечек. Рядом с ним виднелась крепкая фигура какого-то ратника, которого, судя по всему, и звали Невзором.

Перед ними на коленях стоял Востров. Ему сзади двое из нападавших крутили руки.

Я даже не знаю, что мне стоило заставить себя хоть немного успокоиться.

— Ну, здравствуй, Игорь! — пробасил Невзор. — Давненько не виделись…

Проскользнувшие нотки в говоре выдали в здоровяке уроженца Темноводья.

Капитан что-то сердито буркнул в ответ.

Дальнейшие события развивались ещё стремительней. Меня рывком подняли на ноги и стали толкать к трапу на соседнее судно.

— Давай, шевелись! — тут же в спину ворвался весьма ощутимый пинок. — Тютя, мать твою!

С завязанными руками я с трудом взобрался на трап.

— Шагай!

То легко сказать. А когда знаешь, что в любую секунду можешь свалиться в астральное море, сделать хоть одно движение ногой трудно. Но я пересилил себя, и, не смотря на муторное состояние, добрался до «Филина».