Сергей Чичин - Хундертауэр

Чумп проворно продрался поближе к Зембусу, опытным своим нюхом на ситуацию определив место рядом с ним как наиболее безопасное. Генерал поспешил следом, а Кижинга, в своем полном доспехе посреди леса начинающий чувствовать себя полным кретином, пропустил вперед всех остальных и поплелся в арьегарде. Друид верно подметил, орк и лес — два понятия, совместимые не более, чем парное молоко и соленые огурцы. Даже в родной Мкаламе, крае, на значительную часть заросшем непролазными джунглями, с деревьями орки общаются исключительно на топорах, воспринимая их как вызов истинным воинам, укрытие для трусов и источник бесконечных гадостей, от которых не оградиться самым завидным воинским мастерством: малярии, гадюк, мошкары и пиявок.

Лес завис над головами надежной зеленой крышей, отсекая яркое полуденное солнце, идти в свежей тени было легко и приятно, особенно после раскаленной духоты кокона. Как и надеялся друид, природа отнеслась к ним более благосклонно, нежели блюдущий границы пра-гоблин к нарушителю оных границ. Дважды Зембус озадачивался, когда открывавшиеся перед ним коридоры начинали причудливо поворачиваться, но согласно свойственной всем колдунам привычке не противиться сверхъестественным силам покладисто сворачивал в них. Деревья, обрамляющие коридор, при этом начинали чуть заметно размываться, а эльфийка — вполголоса ругаться на подчеркнутую грубость и примитивность гоблинских магических феноменов. Дескать, такому как она образованному существу, привыкшему к филигранной технике пронзания эфира, пользоваться такими неприлично и оскорбительно… После второго перехода Чумп пихнул Зембуса в бок и потыркал пальцем в небо, обращая внимание на то, что солнце резко переменило положение — словно бы его в один момент передвинули на три пальца. Друид равнодушно пожал плечами — как работают лесные переходы, он знать не знал, хорошо хоть дают попользоваться… А затем вдруг обнаружил, что деревья кругом знакомы ближе некуда, вон на березе недообломанная чага, как раз на нее нацеливался совсем недавно, во время последнего своего, не далее как недельной дальности, рейда на север от Келебхира. Обломать, правда, в тот раз не довелось, как всегда на хвосте висела очередная порция недоброжелателей-браконьеров из числа здешней лихой аристократии, которых нужно было растянуть по лесу, рассеять и надавать каждому индивидуально по шее. Так что, когда по левую руку замерцал, приглашая, очередной коридор, Зембус решительно от него отвернулся и походя благодарно огладил ближайший древесный ствол: мол, не надо, спасибо, лесные пути тоже не всегда короткие, они, может, и выведут прямо под стены Хундертауэра и даже в самую оранжерею его Наместника, но никто не обещает, что прямо сейчас. Деревья, как уже замечено было, неспешны, с них станется маршруты поудобнее прокладывать до скончания веков. А тут все свои, все свое, сами разберемся. Вход в коридор тут же прекратил мерцать, погас, застыл парой неотличимых от остальных стволов.

— Эхм, — обронил друид, обернулся к компании и разбросал руки. — Вуаля. Мы на месте. Наш родной Злой Лес, хотя это как раз клевета — лес как лес, злой в нем только я, и теперь вот еще один, в кольчуге упревший.

Упревший Хастред кивнул, соглашаясь с такой оценкой. Дурного иномирового богатыря угораздило иметь (и, главное, всучить ему, честному гоблину) кольчугу редкостно тяжелую и плохо уравновешенную, она нещадно оттягивала плечи, шумно шелестела широкими полами и стесняла дыхание. Тут невольно разозлишься.

— А где собственно Хундертауэр? — придирчиво осведомился генерал. — Желательно не тыкать пальцем, а подвести прямо к стене. Или лучше к воротам, а то ищи их потом. Совсем прекрасно было бы — к Башне Лорда.

— Будет. Совсем скоро. Что, так прямо на стены и бросимся?

— На стену — плохая идея, — гулко сообщил из забрала Кижинга. — Мне, например, туда не вдруг удастся вскарабкаться, доспех все-таки, да и вообще рыцарское достоинство. Ворота — куда предпочтительнее.

— Доспех снять можно, достоинство эльфа отчекрыжит, только дай повод, — успокоил Чумп. — А стена как раз предпочтительнее в том плане, что ее стеречь по всему периметру никаких сил не хватит, а стало быть, можно незаметно на нее слазить с разведывательными целями. Верно я рассудил, анарал?

— Сам напросился, — возрадовался генерал. — Вот он и план А, то бишь первичный. Замыкающим у нас пойдет, как водится, план Хе — удирать сверкая пятками, а все что промеж ними — заполним по ходу действия и итогам разведки. Кстати, как дойдем до города — объявлю вам привал, чтоб, значит, в случае ежели дойдет до плана Хе — все прошло в лучшем виде и ни одна собака не угналась.

— А может, хватит уже бегать? — робко предложил Вово. — Сколько ж можно? Давайте уже гному всыплем и поедим наконец как следует! Опять же, быстрее надо, а то мама, ежели прознает, что я в войну ввязался, так выдерет!.. А вот коли вернусь домой не поздно и увенчанный героической славой, то авось еще и не станет. Повредителей, как говорится, не судят!

— Это будет план, гм, еще какая-то буква, — утешил его генерал. — Кто тут грамотный? Начинайте записывать, а то мало ли, забудем. Чего расслабились? Еще стен не видно, для привала рано. Веди, друид! Кратчайшим, это самое, путем, а то трубы горят… в смысле, Вово ждут к ужину.

Друид повел. Сам он никогда не бывал в стенах Хундертауэра — не мог представить ничего для себя ценного, что может быть огорожено каменными стенами, но в окрестностях пошмыгать довелось, пособирать целебных травок и даже наведаться в Гиблую Топь по ряду профессиональных причин. Тут уж не потеряешься! Даже и лесок вокруг пошел молодой, свежий — наросший уже после того, как Хундертауэр утратил свое оборонительное значение. В бытность его южным форпостом Марки гоблины тщательно вырубали леса вокруг стен на два арбалетных выстрела, чтобы враг не подобрался под прикрытием деревьев, но правило это, очевидное для обороны крепостей, потеряло свой смысл с погружением города-замка в пучину размеренной мирной жизни. Уже в период генеральской юности, проведенной в этих краях, вплотную к окружающему стены рву уже стоял перелесок. Ныне же он оформился уже в самую настоящую чащобу — еще не матерую, дремучую, как весь Злой Лес, но уже вполне пригодную для сокрытия в ней отряда и побольше нынешнего. Гномы, видимо, пожадничали оплачивать труд наемных лесорубов. Что ж, им же хуже.

Генерал на сей раз пропустил всех вперед, сам задержался и неспешно двинулся в хвосте процессии. Сердце гулко бухало в преддверье решительных действий, которые должны были решить… А что собственно решить? — уколола странная, какая-то совсем негоблинская мыслишка. — Гномы от этого на свете переведутся или хотя бы гоблинов поприбавится? Не должно бы вроде… Но кому какое дело? Войны не для того же ведутся, чтобы изменить положение вещей, а для того, чтобы сохранить их неизменность; так что Орден Гулга должен быть попран хотя бы в знак почитания старых добрых традиций. Эх, знал бы вовремя, с кем в лесу довелось столкнуться — ангажировал бы Лего на это предприятие, даже если бы для того пришлось дать богу по голове и доставлять его под стены Хундертауэра в мешке на своем горбу. Пускай бы послушал, как зловредный гном Большой Совет поносит! Здесь-то и сами как-нибудь управимся, но вот там, в эфирных обителях богов, нехай бы Занги их гномьему Шанг Цунгу вынес претензию! Хотя, если верить религиозной пропаганде, там и так все схвачено: то Занги Шанга отлупит, не заботясь о мелочах типа повода, то тот ему ножку из-за угла, в меру своих скромных физических кондиций…