Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

– Почему?

– Это зависит от многого, но, в основном, от способностей мага и от его упорства. Это как у простых людей – чем больше человек тренируется, тем больший вес он сможет поднять.

– А как вы стали магом? По наследству?

Костей усмехнулся.

– Это вам не царская династия, ваше величество. Я – сын простого лесника. И я с детства понял, что хочу добиться в жизни кое-чего поважнее, чем то, что приготовили для меня родители. Я хотел величия, власти, почестей и преклонения. И единственный путь к этому, который был доступен сыну лесника, лежал через магию. Если бы цель преуспеть в магии, стать лучшим из лучших не стала тогда единственной целью в моей жизни, я бы остался прозябать среди этих дурацких елочек-березочек, как мой брат, хоть у него способностей было всего лишь немногим меньше моего. Но он не хотел посвятить свою жизнь пути наверх – его устраивали его зверюшки, деревяшки и дружба с тупыми вонючими крестьянами. Что ж. Это был его выбор. Он всегда был у нас со странностями. И – смотрите! – где сейчас он – и где я.

– А где сейчас он? – метнула быстрый взгляд царевна на Костея.

– А?.. Он? Он… умер.

– О… Сочувствую… Но я думала – колдуны живут долго?

– Ваше величество, – поморщился Костей. – Колдунами няньки пугают сопливых детишек. Я не люблю это слово. Колдунов нет – есть маги.

– А чародеи есть?

Царь задумался.

– У меня это название отторжения не вызывает.

– А волшебники?

– В сказках, ваше величество. Только в сказках.

– Хорошо, я запомню. Так сколько живут обычные… чародеи?

– Довольно долго. Иногда – несколько сотен лет.

– Так ваш брат умер от старости?

– Нет. С ним что-то случилось. В его же лесу. То ли разбойники, то ли звери… Но какое это имеет значение? Это было давно – лет двадцать назад, и никто его с тех пор и не вспомнил. Забвение – вот судьба таких юродивых, как он. Меня же ждет вечная слава и вечная память.

– Не сомневаюсь в этом, – поспешно, чтобы не прыснуть не к месту, склонила голову Серафима. – Магия, как я вижу, это очень интересно и полезно.

– Можно сказать об этом и так, – усмехнулся царь.

– А вот этот ваш камень – он тоже… магический?

– Камень? – рука Костея тут же непроизвольно схватилась за него, как будто проверяя, тут ли он, ничего ли с ним не случилось. – Да. Это Камень Силы – амулет чистой магии, как называем его мы, профессионалы – самый мощный из всех существовавших когда-либо в мире и из всех, которые только будут еще когда-либо сотворены. Я сам сделал его пятьдесят лет назад. В этом самом замке.

– В этой башне?

– Нет, – снисходительно покривил рот в улыбке царь. – Это – всего лишь руки моей магии. А Камень был сделан в ее сердце.

– Где это?

– В Заклятой башне. Чернь называет ее Проклятой. Но мне приятно.

– Он может все? – изобразив восхищение, граничащее с обожанием, вытаращила глаза Серафима.

Польщенный нежданным интересом своей гордой пленницы Костей позволил себе покровительственную усмешку.

– Все, что вы видите вокруг, все мои слуги со звериными мордами, которые пришлись вам так не по душе, все умруны, все это великолепие – он горделиво обвел костлявой рукой комнату и пейзаж за окном, – было создано магией моего Камня и держится исключительно на ней. Не будет его – действие магии прекратится, и все примет свой изначальный вид, нелепый, бледный и застиранный, как старая крестьянская рубаха.

– А что – его может… не стать?..

– Не бойтесь, ваше величество. Разрушить его не так просто.

– Но я заметила, что к вечеру он из красного становится почти белым… Это что-то значит? Кроме того, что на улице темнеет?

– Это пустяк. Просто ночью надо покормить его, и утром он снова будет полон силы.

– Покормить? – Серафима непонимающе нахмурилась. – Не знала, что камни тоже хотят есть. Чем вы кормите свой камень?

– Это профессиональный секрет мага, ваше величество, – самодовольно ухмыльнулся Костей.

"Понятно, узнаем," – отметила на полях карты боевых действий царевна и продолжила разведку боем:

– А если он останется… голодным?.. можно так сказать?

– Ничего не случится. Я не смогу его использовать, пока не напитаю – всего лишь. Но все, что было создано с его помощью, будет оставаться незыблемым и неизменным. На этот счет вы можете быть спокойны.

– Значит, его невозможно уничтожить? – невинно глядя в потолок на чучело летучей мыши размером с орла, поинтересовалась царевна.

– Уничтожить его может только то, что его породило. Но там он не окажется – уж об этом-то я в состоянии позаботиться, – тонко усмехнулся царь своей шутке.

– Что же это?

– Это еще один секрет моей магии, царица.

– Как много у вас от меня секретов, ваше величество, – мужественно повторила на бис свой смертельный для здоровья трюк с надуванием губок и хлопаньем глазками она.

– Со временем их будет меньше.

"Со временем их вообще не останется," – прокомментировала мрачно про себя Серафима и тут же добавила: "Только где же его взять – это время?.."

– Вы меня заинтриговали, ваше величество, – продолжила тут же она, не давая царю опомниться, передумать или сменить тему разговора. – В эту… Треклятую башню… Или как там она… мы туда тоже сейчас пойдем?

– Туда – нет.

– Но почему? Вы же обещали показать мне, как устроена настоящая магия! – возмутилась вполне искренне царевна.

– И держу свое обещание. Смотрите, – Костей обвел рукой комнату – чародейский НП. – Башня Паук – средоточие испытанной, прирученной, полезной магии. Я ничего от вас не скрываю. Здесь. Но там… Некоторые вещи и явления для непосвященных могут быть слишком опасны. Люди слепнут, теряют рассудок, кончают жизнь самоубийством… Вам этого мало?

– Мне этого много, – обижено нахмурилась она. – Но если мы не пойдем туда, тогда покажите мне еще что-нибудь интересное. Желательно – весь замок. Только, конечно, те его части, где мне не грозит сойти с ума или онеметь от ваших ужасов.

При слове "онеметь" Костей пожалел, что Заклятая башня, на самом деле, такого воздействия на людей не оказывает.

Но делать было нечего.

– Извольте, – вздохнул он. – Как вам будет угодно. Думаю, сокровищница вас заинтересует больше, чем какая-то головоломная пыльная магия.

– Сокровищница – это всегда интересно, – уклончиво ответила Серафима и бросила прощальный взгляд вокруг – нельзя ли перед уходом еще чего-нибудь незаметно стянуть. Но все в пределах досягаемости ее маленькой, но ловкой руки было или слишком большим, или слишком немагическим, и она, скрыв разочарованный вздох, пошла за Костеем.