Роберт Асприн - Одиннадцать сребреников

— Эй, девочка, — раздался позади нее тихий голос. Мигнариал подскочила. — Ты хочешь, чтобы тебя изнасиловали в переулке?

Мигнариал обернулась и увидела, как Ганс возник из тени и направился прямо к ней.

— Как ты.., ты просто.., о!

Ганс скользнул чуть в сторону, в глубокую тень, и эта тень поглотила его. Шедоуспан, Порождение Тени, исчез. По коже Мигнариал пробежали мурашки, и Радуга встрепенулась, почувствовав, как у девушки задрожали руки.

— Ганс? Это просто ужас. Ты.., ты еще здесь?

— Да.

Его голос, казалось, доносился откуда-то справа, от самой земли. Он что, присел на корточки? Мигнариал ничего не могла разглядеть. Только тень. И голос. Девушке стало не по себе:

— Я даже не вижу тебя.

Сделав шаг, он очутился на свету.

— Я хотел, чтобы ты увидела это, Мигни. Точнее, чтобы ты знала. Клянусь, это не колдовство, хотя многие считают иначе.

— Ты словно.., словно воплощение Шальпы!

— Ш-ш-ш. Его имя нельзя произносить вслух.., и кроме того, ты ведь не веришь в богов, забыла?

Мигнариал прикусила язык и негромко ахнула.

— А теперь отведи котов домой, хорошо? Я сейчас буду.

— Ганс…

— Именно это я и хочу сказать. Я сейчас буду там. Мигнариал пришлось заманивать Нотабля домой. Размышляя о невероятном и пугающем умении Ганса исчезать, становиться тенью среди теней, девушка с невероятным усилием, словно старуха, поднялась наверх по лестнице. Когда она вошла в квартиру, Ганс уже был там. Он наливал пиво из кружки в миску Нотабля.

— Фью, — присвистнул Шедоуспан. — Я думал, что мне придется ждать до завтра. Ты что, увидела кого-нибудь знакомого и остановилась поболтать с ним?

Мигнариал, оторопев, села, и Радуга соскочила на пол, однако девушка даже не заметила.

— Ты.., в окно?

Ганс кивнул, отсалютовал ей кружкой и отхлебнул пива.

— Я просто хотел, чтобы ты знала, Мигни. Я подумал об этом вчера ночью. Я имею в виду — это все равно, как если бы ты могла увидеть меня за работой.

Мигнариал сидела, глядя на него и послушно кивая. Наконец она словно очнулась от транса и встала.

— Я.., рада была увидеть это, милый. Это так пугает.., и все же это чудесно. Я не могу поверить, что тут не замешано какое-нибудь колдовство.., или какой-нибудь бог. Но было так холодно.., у меня вся кожа в пупырышках. Я отправляюсь в постель.

Ганс усмехнулся:

— Надеюсь, ты не собираешься сразу же уснуть?

Когда на следующий день Анорислас сообщил, что продал еще одну лошадь, и отдал Гансу одиннадцать огников и двадцать пять искорок, все это показалось Гансу каким-то далеким и чуждым ему. Анорислас так и не понял, почему Ганс не проявил особой радости, благодарности, да и вообще каких бы то ни было чувств.

В тот вечер Ганс не находил себе места. Мигнариал была до странности молчаливой. Ганс сказал, что не будет есть перед тем, как.., уйти. Мигнариал обнаружила, что ей тоже совсем не хочется есть. Ганс то пытался прилечь отдохнуть, то принимался карабкаться по стенам — для тренировки.

Над Фиракой сгущалась ночная темнота, и такая же тьма ложилась на душу Мигнариал.

— Ты возьмешь с собой Нотабля?

Ганс посмотрел на девушку, надеясь, что она что-нибудь посоветует ему напоследок. «В конце концов, быть может, там не будет никакой опасности вообще», — подумал Ганс и согласно кивнул:

— Да, наверное, возьму. — Он перекатился к краю постели и вновь вскочил на ноги. — Пожалуй, мне вот-вот пора будет идти за лошадью.

— Ты собираешься идти в этой одежде?

— Я переоденусь после того, как заберу коня. Ганс завернулся в свой лучший плащ и наклонился к девушке. На несколько секунд Мигнариал прижалась к нему. Но ей по-прежнему нечего было сказать — видение так и не пришло к ней. Взяв тючок с одеждой и со всем остальным, включая фальшивую статуэтку, Ганс направился к двери. Обрадованный Нотабль следовал за ним. На пороге Ганс подождал, надеясь, что Мигнариал все-таки увидит что-нибудь. Он уже слегка запаздывал.

«Ничего, пусть подождут Мастера!»

— Ганс!

От этого странного голоса по спине у Ганса пробежали даже не мурашки, а целые пауки. Он резко обернулся.

— Ты взял перчатки, Ганс?

Ганс кивнул, глядя в огромные круглые глаза Мигнариал. Казалось, что за этими неподвижными зрачками нет самой Мигнариал, что ее устами вещает кто-то иной. Конечно, Гансу приходилось видеть это и раньше, и он сразу понял, что произошло. Однако он так и не смог привыкнуть к этому отсутствующему голосу, к этому немигающему взгляду без всякого выражения. К Мигнариал пришло видение.

Затем Гансу пришло в голову, что видеть и видеть одновременно, вероятно, невозможно.

— Да, — произнес он.

— Хорошо. Не касайся кольев на ограде голыми руками. И перламутрово-белой кошки тоже. Ох.., как интересно! Периас-меняла сегодня вечером обедает у Корстика.

Ганс стоял как вкопанный, глядя, как Мигнариал возвращается в собственное тело. Теперь и ее взгляд, и ее голос стали совершенно обычными:

— Ты забыл что-нибудь, милый? Ганс решил, что скажет ей позже. Когда все кончится. Он отрицательно покачал головой и вновь повернулся к двери.

— Будь осторожен, милый!

«Буду. Обязательно буду, Мигни».

Ганс шел по ночной Фираке к «Зеленому Гусю». Нотабль держался рядом с ним. Ганс никак не мог понять, какое значение имеет присутствие на ужине Периаса — ведь после этого и Периас, и Корстик в любом случае отправятся на заседание Совета. Фактически они уже должны уйти. Вторая часть была легкой — должно быть, штыри на ограде и фигурка кошки покрыты ядом, проникающим через кожу. Теперь Гансу надо спешить, чтобы предупредить Тьюварандиса и остальных. Он перешел на легкую рысь, чем немало порадовал Нотабля.

Тип, слуга Кулны, дремал в конюшне, однако сразу же проснулся, чтобы помочь Гансу взнуздать и оседлать серого жеребца. Ганс решил прибегнуть к хитрости и послал Типа в трактир, попросив его принести кусочек фрукта — любого фрукта. К тому времени, как мальчик вернулся обратно, Ганс успел переодеться и вновь накинуть сверху плащ. Но теперь под плащом скрывались «рабочие» одежды Шедоуспана. В ладони Типа оказался еще один медяк. Ганс сел в седло. Нотабль взгромоздился поверх тючка с одеждой, и они выехали на улицу.

Не успел Ганс проехать два квартала, как раздался громкий крик:

— Ганс!

Кричал отнюдь не Тип. Сердце Ганса стукнуло невпопад, желудок сжался в комок. Он натянул поводья и остановился, дрожа. К нему подбежала Мигнариал. Ганс заметил, что она несла на руках Радугу. Когда девушка оказалась совсем рядом, то Ганс даже в тусклом лунном свете увидел ее неподвижный странный взгляд. Это случилось вновь.

Когда эти круглые стеклянные глаза устремились на Ганса, он задрожал.