Игорь Мерцалов - Схаас

Рубикон перейден.

— Да уж, загадывать не стоит, — подал вдруг голос мрачный Пин.

— О чем это ты? — не понял Джон. — И кстати, раз уж ты можешь разговаривать на бегу, то скажи нам: почему ты не захотел, чтобы нас сопровождало много лесовиков? Пэр сказал, что так было бы быстрее…

— А кому ты больше веришь, Пэру или мне? — сквозь зубы отозвался Хранитель. Неужели ты совсем ничего не понял? Этот лес — святыня для всех лесовиков мира, все знают, что здесь сохранилась Первозданная Сила. Но только старейшинам известно, что Сила уже давно сосредоточена в сокровищах дракона. Меня-то никто, конечно, не собирался посвящать, да я узнал от Аннагаира. Вот и подумай, великий и могучий воин, как должны относиться к тебе старейшины?

— Думаешь, они знают, куда и зачем мы идем?

— Да я же им и рассказал, дубина ты стоеросовая! Финн по простоте душевной поведал мне еще самый первый свой сон о тебе, три года назад. Я Пэру проболтался. Тогда он и велел мне все разузнать… Ну не понял еще? Да я точно так же был настроен, как и все старейшины! Нет, смерти тебе мало кто желал, но Пэр умеет убеждать. По его поручению я стал лазутчиком у своего друга Финна, втерся в доверие к Аннагаиру — раньше-то мы с ним так, только что знали друг друга да о лесных делах порой говорили. По его поручению я должен был завести вас в болота и там закружить, чтоб вы сгинули… И не смотри на меня такими глазами! И ты, девчонка и ты, воинствующий поэт! Разве я виноват, что Пэр ничего не знал на самом деле — а если знал, то скрывал? Да я только вчера, когда слушал рассказы Аннагаира про орков да замыслы Истер, наконец-то все понял, понял, насколько мы были слепы! А уж после того, как вы спасли Вязовый Чертог… Вы не думайте, это правда, что лесовики умеют благодарить. Сегодня многие изменили мнение о вас. Просто Пэр… упрямый он очень. И сторонников у него довольно много. Он увидел вашу силу и испугался еще больше…

— Тогда почему он отпустил нас с тобой? Ты что, успел ему все рассказать в нескольких словах?

— Не говори глупостей, сэр Джон, конечно нет. Я просто сказал ему о нашей судьбе — что через семьсот лет нас не будет в этих лесах и что это Судьба. Не знаю, что и как он понял, но я хоть успел увести вас. Однако с него станется и погоню послать.

Джон кусал губы, приказывая себе успокоиться. Гарри наливался черной яростью, а Изабелла тихо спросила:

— И ты убил бы нас?

Пин не ответил, а если и собирался ответить, то Гарри опередил его:

— Значит, для тебя ничего не значили ни эльф, ни старик Финн? — пророкотал он.

— Думай, потом говори! — сорвался лесовик. — Да Финн… что ты про него знаешь? Он знаешь какой человек был?!

— Был? — переспросила Изабелла.

— Да, — помедлив, тихо ответил Пин. — Сегодня утром, пока вы седлали лошадей, он… Я так и не смог закрыть ему глаза. А эльф… Что я про него знал? Только-только начал что-то понимать.

— Ладно, это теперь в прошлом, — твердо заявил Джон. — Не будем поминать лиха. Пин, насколько вероятно, что Пэр пошлет погоню?

— Уже послал. Чувствую.

— Так, может, нам стоит прибавить скорость? Я могу посадить тебя в седло, Цезарю не будет трудно.

— Лесовик в седле? Рыцарь, ты ведь ничего не знаешь о тайных тропах, так предоставь это дело мне. Быстрее ехать все равно бесполезно, поверь, от этого ничего не зависит. Вот что поможет — это если все будут думать только о цели.

Больше вопросов не было. Пин оглядывался все чаще, люди тоже, однако ничего не видели и не слышали. Между тем деревья становились все реже, и вот впереди забрезжил яркий солнечный свет. А лесовик остановился, устало прислонившись к стволу клена.

— Все, догнали нас. С пятью-шестью я бы справился, но их дюжина. Они заведут нас куда захотят.

— А вот скажи-ка мне, Пин, — спросил Гарри, — не надумает ли твой Пэр сделать что-нибудь нехорошее с Бенджамином?

— Вряд ли, зачем ему? Бен уже не идет за сокровищами, и в спасении Чертога он помог. Пойми правильно, за Пэра нельзя ручаться, но я сомневаюсь, что ему придет в голову такая мысль. Впрочем, можно и узнать, — добавил он и громко крикнул: — Эй, вы! Зря прячетесь, я все равно чую каждого из вас! Может, хоть скажете, чего вам нужно?

Из сумрачной чащи донесся ответ:

— Ты и так все знаешь, предатель. Я хочу обратиться к смертным. Слушайте меня! Если вам дороги ваши жизни, откажитесь от своего пути! Наконец, если вам дорог ваш товарищ, оставшийся у нас…

— Я же говорил, он жив, — с явным облегчением вздохнул Пин.

— А теперь вы послушайте меня, мелюзга подкоряжная! — взревел вдруг Гарри, выдернул меч и пустил коня назад по тропе. — Если вам хоть слегка дороги ваши шкуры, вы и не подумаете причинить ему вред! Потому что тогда я войду в ваш Чертог…

Конь его шарахнулся в сторону с испуганным ржанием, но Гарри легко соскочил с седла и, вращая меч, пошел дальше:

— …и ничто меня не остановит! И я натворю вам бед побольше, чем орда троллей!

Через несколько шагов он сбился, вильнул влево, чуть не налетел на дерево. Видно, ему затуманивали взор, как древесным троллям, а может, пытались запутать дорогу прямо под носом. Однако, о чудо, Гарри поборол наваждение — должно быть, гнев придал ему сил. Мотнув головой, он вцепился в меч как в путеводную нить и упрямо двинулся туда, откуда слышался голос.

— Ага, вашей магии маловато против честного смертного с добрым мечом!

Джон подавил в себе порыв последовать за Гарри — даже если бы он сумел, как и разъяренный великан, преодолеть наваждение, он не собирался драться с лесовиками. Он почему-то не сердился на Пина…

— Гарри, стой! Мы не должны убивать их! — окликнула Изабелла.

Кусты вдоль тропы дрогнули: один из лесовиков не выдержал и побежал. Оказывается, он стоял практически на виду. Как и в Чертоге, магия Хранителей защищала их только в неподвижности. Гарри тотчас обнаружил его и рванулся следом.

— Стой! — крикнул Джон, понимая, что опаздывает.

Меч уже готов был опуститься на спотыкающегося от страха Хранителя, но в последний момент более сильная воля остановила Гарри и заставила его резко изменить направление — это к борьбе подключился Пин. Гигант раскроил мечом подвернувшуюся корягу — и только тогда заметил, что лесовик уже успел скрыться.

— Прости, сэр Джон, — прошептал Пин, удерживая чары. — Ты понимаешь, я не могу допустить убийства.

— Конечно, — кивнул тот. — А теперь позволь-ка я с ними поговорю…

Он тронул пятками бока Цезаря. Если кто-то из укрывшихся вокруг лесовиков и пытался его остановить, то бесполезно: должно быть, все силы уходили у них на то, чтобы с помощью Пина удержать разъяренного воина.

— Гарри, вернись! Это приказ! — окликнул его Джон. — Теперь говорить буду я.