Элейн Каннингем - Короли и советники

Гончая подняла взгляд, полный боли, на вемика.

— Они действительно способны это сделать, Мбату. Они могут убить ларакена.

— Может и к лучшему, — заметил вемик.

Эльфийка отрицательно дернула головой. Яркие губы решительно сжались.

— Подай мне портал, — приказала она, протянув руку.

Мбату опустил в ее ладонь свернутый шелк, но львиное лицо было тревожно.

— Это безопасно для тебя, отправляться так рано?

Она поднялась, и пригладила его гриву.

— Разве с тобой мне не везде безопасно?

Несмотря на откровенную лесть, вемик не скрывал недовольства. Но он остался с ней, и шелк, подкинутый в воздух, окутал их обоих.

Воздух стал густым и жарким, тяжелым от запаха битвы и смерти. Кива торопливо отшвырнула шелковые врата, и приготовилась произнести так долго ждавшее своего часа заклинание. То, что запечатает портал и заставит ларакена нести разорение в окрестные земли, а ей откроет доступ к сокровищам Ахлаура.

Болезненный вопль заставил ее бежать к месту сражения, крик, несший в себе магию как ветер семена. Усвоив тактику Маттео, прочие воины сосредоточились на слабых точках ларакена — подмышками, внутри бедер, под хвостом. Ларакен нетвердо покачивался на ногах, истыканный копьями и стрелами словно огромный, отвратительный дикобраз. Но он все еще жил, и яростно хлестал воздух когтистыми лапами.

Ладонь Кивы невольно дернулась к ноге. Эти когти когда-то расцарапали и ее, крохотные на новорожденной твари, но достаточно острые, чтобы дойти до костей. Шрамы остались до сих пор, как и другие, более глубокие раны тела и души.

Но не материнский инстинкт вел ее на помощь монстру. Единственное, что было важно для нее — ларакен при смерти, и вместе с ним все, чего она пыталась достичь.

С отчаянным, пронзительным воем, гончая призвала свою магию, готовясь уничтожить собственными руками собранную армию.

Глава двадцать первая

Отчетливо слышный крик Кивы предупредил Тзигону о новом предательстве гончей.

Она окинула взглядом поле битвы. Из отряда держалась на ногах едва половина, но выжившие, наконец, брали верх. Ларакен, покорный магии ее песни, прорывался к дереву, и каждый шаг отдалял его от источника его силы.

Россыпь сверкающей пыли сгустилась над бурлящим источником, сгустившись в большой серебристый контур. Ведро. Девушке не составляло труда догадаться, что делает гончая.

Выхватив из воздуха ведро, Кива опустила его в напоенную магией воду, и побежала, готовая швырнуть его в слабеющего ларакена.

Песня Тзигоны прервалась — невозможно одновременно петь и ругаться. Расправив плечи, она прошептала несколько мистических слов и выбросила вперед руку, пуская одно из немногих известных ей заклинаний.

Огромный огненный шар, по дуге просвистев над головой ларакена, оставляя за собой светящийся как хвост кометы след, устремился к эльфийке. Как Тзигона и ожидала, большую часть его энергии поглотил монстр, и на Киву упал снаряд размером и цветом всего с апельсин.

Но Тзигоне хватило и этого. Уменьшившийся шар пламени, шипя, плюхнулся в ведро. От мгновенно вскипевшей, переливаясь через край, воды повалил пар.

Эльфийка завизжала и отбросила ведро, тряся обожженными руками. Она развернулась к дереву Тзигоны, безумные глаза высматривали врага. Рядом очутился вемик, как всегда готовый исполнить любую команду.

Снова завела песню Тзигона, призывая на помощь создания болот. Стая из пары десятков стиргов отозвалась, спикировав на эльфийку, своим монотонным гудением мрачно подпевая Тзигоне.

Расставив ноги пошире, Кива ответила залпом огня. Светящиеся снаряды делились в полете, и осколки разлетались, перехватывая в полете мелькающих стиргов. Один за другим гигантские москиты сгорали в пламени, уцелевшие пустились наутек, преследуемые по пятам смертоносными огненными шарами.

Кива ударила молниеносным, гневным жестом. Сверкающая стрела устремилась к Тзигоне. Но дотронуться до нее не смогла. Магический разряд, которому придали форму стрелы, замер у цели словно наткнулся на невидимую стену. Сложившись и больше похожий на тарелку чем на стрелу, снаряд упал на землю, обжигая ее и охлаждаясь.

Тзигона продолжала петь. Пара кентавров явилась, грохотом копыт перекрыв шум сражения. Девушка поморщилась. Лесные создания недолюбливали людей, и скорее согласились бы помочь попавшей в беду эльфийке. Но одного взгляда на сцепившихся с ларакеном людей хватило кентаврам, чтобы решить, что в данном случае враги их врага достойны помощи. Наставив деревянные посохи на эльфийку и ее стража-вемика, они поскакали вперед, как рыцари на турнире.

Мбату выхватил из-за плеча свой здоровенный клинок. Оттолкнув Киву, он встал на дороге атакующих. Взревев, вскинул меч снизу вверх, подхватив клинком посох, и откинувшись на задние лапы, вцепился в грудь кентавра передними.

Но кентавр тоже встал на дыбы, пройдясь копытами по груди вемика. Оба сражающихся отбросили оружие, и сцепились человеческими руками как борцы, колотя и царапая друг друга природным оружием льва и лошади.

Мбату прыгнул, вспарывая когтями живот кентавра, подминая его под себя. Щелчок ноги противника наполнил вемика предвкушением победы, несмотря на полученный удар. Откатившись в сторону, он подхватил отброшенный меч, и, поднявшись над бьющимся кентавром, ударом лапы перечеркнул его горло. Четыре глубоких полосы наполнились кровью.

Тяжкий удар сотряс Мбату. Он смутно сообразил, что это уже не первый, и развернулся навстречу второму кентавру, занося меч.

Но в его взмахе не было силы. Мбату ощущал странную слабость, пытаясь изо всех сил набрать воздуха в гудящую грудь. Кентавр снова ударил посохом, дубина пришлась в бок Мбату. Презрительно плюнув под копыта врага, вемик заметил, что слюна стала густой и алой.

Он поднял руку к лицу. Грива пропиталась кровью. Копыта оставили глубокий след слева на голове, почти полностью снесли ухо. В горячке схватки Мбату даже не заметил этого.

Но и эта, и другие раны начинали сказываться теперь, пока они с кентавром настороженно кружили вокруг друг друга. Треснуло несколько ребер. Одно пробило легкое. Сражаясь, он захлебывался собственной кровью.

Но он дрался, насколько хватало сил, пока Кива бросала заклинание за заклинанием в жалкую девчонку на дереве.

Дуновение страха коснулось вемика при мысли о возможном результате чародейского поединка. Как он и боялся, ларакен приподнялся, нюхая воздух словно усталый волк, почуявший легкую добычу. Отвернувшись от нападающих, монстр двинулся на Киву.

Зарычав, Мбату прыгнул, целясь ему в горло. Он вцепился в монстра когтями и клыками, не рассчитывая нанести смертельный удар, надеясь лишь задержать тварь, позволив Киве бежать.