Оксана Панкеева - Люди и призраки

— А как она наверх заберется? — подозрительно поинтересовался Кантор, наблюдая, как петляющая по склону фигурка постепенно превращается в статную, полногрудую даму средних лет с длинной русой косой толщиной в руку. Она была действительно на коньках.

— Легко и быстро, — утешил его мальчишка. — Татьяна чемпион Европы по горным конькам.

Этот странный титул ничего не говорил Кантору, но от дальнейших вопросов он воздержался, экономя силы и молча наблюдая за тем, что будет дальше.

— Я так и знала! — возмущенно воскликнула дама, приблизившись на расстояние, с которого ее можно было разглядеть получше. Кантор мимоходом подумал, что все мужское население Поморья дружно лишилось бы чувств от восторга, узрев такую даму где-нибудь на публичном катке. Во-первых, из-за внешности, полностью отвечающей поморскому идеалу красоты, а во-вторых, из-за коньков. Знатоки и ценители этого вида развлечения, бедные поморцы просто сдохли бы от зависти. Таких коньков Кантор отродясь не видел, хотя прожил в Поморье целых две зимы и даже сам научился кататься на этих неустойчивых железяках. Но коньки мэтрессы Татьяны вряд ли можно было назвать «неустойчивыми железяками». Во-первых, они имели три пары полозьев — одно ровное, другое с зубчиками, третье с зазубринами спереди назад. Высота полозьев постоянно менялась, как по волшебству — в зависимости от того, нужно ли хозяйке разгоняться, тормозить или просто держаться на склоне. Во-вторых, на этих конструкциях имелась еще куча всяческих приспособлений, в которых и великий алхимик Амарго, пожалуй, не разобрался бы. И в-третьих, они были нежелезные. Уж неизвестно, из какого металла они были сделаны, но уж точно не из железа. Железо так не сверкает, как его ни полируй, да и цвет у него другой.

— Татьяна, не шуми, — попросил Доктор, недовольно поморщившись.

— Я так и знала, — продолжала та, — ты опять встретил какого-то потерпевшего и торчишь тут, держишь его. А дома все с ума сходят!

— А если ты знала, сказала бы им, чтобы с ума не сходили, — неохотно проворчал почтенный мэтр, явно не желая ввязываться в пререкания.

— Ты что, маму не знаешь? Она все равно отправила меня проверить.

— И ничего в этом страшного нет, тебе лишняя практика не помешает. И незачем так разоряться.

— Разумеется, ничего страшного! Кроме того, что мне надо на работу, где меня ждет пациент, а я тут с тобой прохлаждаюсь!

— А ты не прохлаждайся, проверила — и дуй к своим пациентам. Только захвати с собой птенца — вот тут, в кармане. Возьми сама, у меня руки заняты.

— Он еще и птенцов насобирал! — проворчала чемпионка по горным конькам и подъехала поближе. — Может, лучше я тебе помогу? Вдвоем мы его, пожалуй, сможем втащить наверх. А один ты так и будешь стоять до самого отнюдь не победного конца.

— Ерунда, — перебил ее Доктор, — я знаю, что делаю. Бери птенца — и бегом к выходу. Потом все объясню.

Грозная дама слегка смягчилась, видимо решив, что раз птенца надо нести бегом, то его положение намного хуже, чем у «потерпевшего».

— Ладно, давай. — Она подкатила поближе и протянула руку к карману. — Он совсем крошка или уже соображает?

— Вполне взрослый, можешь с ним даже пообщаться. Только не распускай язык, парень не с Эпсилона, а с Дельты.

— С Дельты? А они там водятся? — удивилась дама. — Ну иди сюда, маленький, не бойся.

— Я не маленький и не боюсь! — как всегда, не удержался Мафей и перебрался в подставленную ладонь, смешно балансируя крылышками.

— О, конечно, — согласилась Татьяна, причем без малейшей иронии. — Такие большие мальчики ничего не боятся. А судя по тому, с каким интересом ты взираешь на мой бюст, ты действительно уже немаленький.

Мафей засмущался и поспешно перевел взгляд на что-то другое. На Кантора.

— Я быстро, — пискнул он. — Сейчас же позову мэтра Истрана, и он тебе поможет.

— Только не говори, как ты меня нашел, — посоветовал Кантор, понимая, что сам Мафей с перепугу не додумается скрыть свои похождения в Лабиринте. — Скажи, что к Жаку заглянул. И ни в коем случае не телепортируйтесь в гостиную, вдруг там еще налетчики остались. Одного Элмар, кажется, приголубил, но мало ли…

— Хорошо, — кивнул цыпленок и проворно шмыгнул в подставленный карман. — Держись. Я скоро.

— Ах вот почему ты меня так торопишь с этим птенцом, — понимающе кивнула Татьяна. — Что ж, удачи вам. Постараюсь поскорее.

Она взяла в руки два странных приспособления, которые во время разговора болтались, пришитые к перчаткам, что-то нажала, отчего коньки в очередной раз поменяли полозья, и шустрыми короткими шажками заскользила прочь. Вверх и вправо, потом вверх и влево, все теми же плавными зигзагами.

— Наставница! — снова повторил Доктор и усмехнулся каким-то своим мыслям. — Подумать только! Неужели похоже?

— Вполне, — отозвался Кантор. У него почему-то появилось смутное подозрение, что он сходит с ума. И уже давненько. Слишком уж много всяческих несуразностей с ним происходило в последнее время. Сначала кулачный бой с мэтрессой Джоаной, потом этот крашеный мальчишка, посиделки с палачом, Мафей, превратившийся в цыпленка, а теперь еще дама на коньках… Действительно, полный сюр. Наверное, он все-таки повредился рассудком в том подвале. Как в прошлый раз… — Но больше похоже на то, что Татьяна твоя родственница. Не мать, потому что ее она упоминала в третьем лице. И не жена, такие вещи я чувствую. Тетушка или сестра?

— Не угадал, — вздохнул мальчишка. — И никто не угадывает. Даже коллеги, пока не откроют ее настоящий облик. Довольно странное явление, обычно так не бывает, чтобы человек выглядел в Лабиринте старше своего реального возраста, а она почему-то является именно так. Это моя дочь. Старшая.

— Тоже врач? — поинтересовался Кантор, в основном для поддержания разговора. Молчать было как-то жутковато, от этого ощущение, что он сходит с ума, только усиливалось.

— Вроде того. Она психоаналитик.

— Красивая. Даже в этом возрасте, — отметил Кантор. Опять же чтобы не молчать. И с гордостью отметил, что он не деревня какая и слово «психоаналитик» для него не загадка, в отличие от «чемпиона Европы по горным конькам».

— Заметил? — усмехнулся Доктор. — По-моему, в отличие от твоего малолетнего приятеля, ты больше интересовался ее коньками, чем бюстом.

— Мало я в своей жизни бюстов видел? А вот коньков таких не встречал ни разу.

— Интересный психологический нюанс, — согласно кивнул собеседник. — Надо будет одному коллеге идейку подкинуть, он как раз пишет диссертацию о возрастных особенностях восприятия. Кстати, такой бюст и такую косу она сможет отрастить дай бог годам к сорока, так что малыш любовался чистой иллюзией.