Александр Гуров - Ученик некроманта. Мир без боли

– Твоя армия будет моей, – сказал Сандро и с этими словами, не дав личу опомниться, швырнул в него приготовленный эликсир.

Арганус резко вернулся в свое тело и туманные линии в связующей сфере уже не шевелились. Несколько мгновений Д'Эвизвил напрасно вглядывался в мутный шар, тщетно пытался найти линию, которая вела к рабу-полководцу, но ничего не дало результата: Сиквойи больше не существовало, он умер второй смертью.

Сандро вновь спутал карты, но это не изменит сути. Через два дня Д'Эвизвил уже будет у стен столицы, а через три, если не раньше, трон Хельхейма будет принадлежать ему и только ему!

Глава 17.

Падение Хельгарда

Чтоб изготовить студень, что назван мною «гремучим», который мягок и прозрачен, а свойствами своими взрывчат и опасен, выполни следующее:

– Тщательно и аккуратно перемешай Идеальную серу с Кровью Единорога. Водоотнимающим братом удали из смеси воду и получи меланж.

– Отдельно от сего медленно нагревай на огне Старую деву, пока она не пустит слезы и не скинет с себя одежды, сделавшись девственно чистой.

– Охлади Деву меланжем.

– В полученный студень добавь древесного угля, закрой в стеклянном кристалле, смочи селитрой и, если кристалл при ударе взрывается огнем, считай свой опыт удачным.

Последняя твердыня, защищавшая подступы к столице, пала без боя. Войска Аргануса, так и не ощутив действенного сопротивления, не прекратив бодрого марша, беспрепятственно прошли всю округу Хельгарда. Впереди, в полудне пути, раскинулась последняя преграда, отделявшая Кровавого лорда от власти, – неприступная столичная крепость.

Арганус не страшился высоких стен и глубоких рвов, в его руках было оружие, способное любую твердыню превратить в руины. Он с нетерпением ждал штурма, судьбоносного мига, который откроет либо яркий свет тронной залы, либо беспроглядную тьму забвения. Он ждал. И знал: все решится уже сегодня…

– Как ты посмел? – ураганом ворвалась в кабинет коннетабля Морена.

– Что именно, моя королева? – наиграно удивился Жерар, будто не догадался, о чем речь.

– И ты еще спрашиваешь? – нахмурила иллюзорные брови некромантка. – Все гарнизоны герцогства пусты, а их воины толпятся в Хельгардской крепости.

– Да, так и есть. Они в точности исполнили мой приказ…

– А как же твое обещание? Как же те письма, которые ты писал? Почему приказ не был отменен?

– Был, моя королева, – с грустью отозвался Жерар. – Как и обещал, я отменил приказ, послал гонцов, но они не поспели в срок, и армии выступили на марш.

– Ты обманул меня, – уронила королева. – Но в первую очередь – обманул себя. Гарнизоны задержали бы Аргануса, а быть может – победили его. Теперь ты – да не только ты, все, кто оказался в столице! – в тисках окружения, в осаде!

– Мы мертвы, моя королева, – заметил коннетабль, с печалью взглянув на живую иллюзию, которой окружила себя Морена.

Она была прекрасна, обворожительна, мила в своем истовом гневе и… жива. Королева была жива, пусть не внутри, но снаружи, а Жерар не мог похвастаться даже этим, хотя через год после перевоплощения все еще не чувствовал себя трупом. Как говорил дядя, человеческое сознание гибнет не сразу, проходят годы, иногда – века, но неживое мышление приходит неизбежно.

– Мертвы, – повторил Жерар. Ему даже показалось, что от печали сердце кольнуло в груди. Вот только сердца там уже не было. – Осада нам не страшна. Если же Арганус решится на штурм, то погибнет и он, и его армия. Хельгард был, есть и будет непреступной крепостью, оплотом королевской власти и силы.

– Что ж, возможно, ты прав, – легко согласилась Морена, на время забыв о гневе, который раскрыл бы Жерару глаза. – Только тебе стоит поторопиться: со дня на день Арганус будет здесь.

– Виконт… – зайдя в кабинет, с поклоном обратился к коннетаблю драугр.

– Говори, – позволил Жерар.

– Со стороны заката показались вражеские войска.

– Распорядись, чтобы мне приготовили коня, и ступай на крепостную стену. Сегодня мы узнаем: хватит ли у Аргануса смелости, чтобы пойти на штурм?

– Хватит, – заверила Морена, и Жерар посмотрел на нее со скрытым удивлением. – За долгие годы рабства я хорошо его изучила. Если в пылу сражения мы встретимся в поединке, пусть никто мне не мешает.

– Ты кровожадна! – Жерар клацнул челюстью, напрасно попытавшись улыбнуться. – Идем, – он подал королеве костяную руку, и в нее легла изящная ладошка из плоти и крови, навеянной мороком. – Сегодня ты станешь свидетельницей моего триумфа! – пообещал коннетабль, а Морена лишь загадочно улыбнулась.

Спустя четверть часа Жерар уже стоял на крепостной стене и вглядывался в даль, где из-за горизонта выплывали все новые и новые войска мертвецов с красными светлячками в пустых глазницах.

– Сколько их? – спросил коннетабль у стоявшего рядом Дрея Аргона – рыцаря смерти, назначенного на пост генерала.

– Пока насчитали десять тысяч, но войска противника все прибывают, – отчеканил скелет в полном тяжелом доспехе, вылитом без единой бреши, выкованном так, чтобы его никогда не снимали. «Вечное служение» – девиз рыцарей мертвых.

– Каковы наши силы?

– Не считая бойцовских псов – девять тысяч. Из них пять – скелеты, три – зомби, сотня драугров, остальные – гули.

– Драугров выставить на стенах и у катапульт, чтобы они вразумляли тупоголовых скелетов. Зомби пусть ждут внутри крепости.

– Уже распорядился, – поклонился рыцарь, а Жерар отметил для себя, что не зря назначил Дрея на высокий пост.

– Запомни, генерал: мы должны выстоять.

– Если небо не низвергнется вниз, а крепость не рухнет под землю – выстоим, – без тени сомнений сказал Дрей и был, несомненно, прав в своих расчетах. Только он не ведал, что Кровавому лорду подвластны и недра, и небеса.

В небо взмыли камни катапульт. Дрей махнул рукой, приказав драуграм уничтожить валуны, но коннетабль остановил его:

– Они не долетят до стен, – сказал лич и оказался прав: ядра упали на землю за десять шагов от цели.

Канониры Аргануса повторили попытку, и на этот раз Жерар сам, собрав с полумагов их силы, одним взмахом превратил камни в хрупкие ледяные глыбы, которые, ударившись о крепкие стены, рассыпались мелким крошевом.

– Пристреливает катапульты, – повернувшись к Морене, пояснил Жерар и улыбнулся, но не губами, а одними глазами.

Королева мертвых перед боем надела роскошное, пышное платье, изменила иллюзорную прическу и подкрасила лицо, подчеркнув большие, миндалевидные глаза и затенив несколько грубоватые скулы. На краткий миг на этом восхитительном, точеном лице проступил испуг: