Екатерина Полянская (Фиалкина) - Божьи пляски

К кухонной работе меня, хоть и со скрипом, но допустили. Прежнего стряпника Габриэль выгнал, когда противный мужик в третий раз за неделю попытался отравить нового Властелина. Понял, этот сам не остановится. А Лаара просто физически не успевала управляться со всеми домашними делами. Стряпня, уборка, сад, расчетные книги, — все на ней. За всем надо проследить, всех проконтролировать.

Когда же пришло осознание, что я вовсе не похожа на прежнюю Хранительницу, зазнайку и истеричку, грозная домоправительница окончательно сменила гнев на милость и по вечерам, в отсутствие Габриэля, стала потихоньку учить меня нехитрым женским премудростям. Вместе мы колдовали на кухне, шили и вязали, готовили ароматное мыло и крем, однажды даже на духи замахнулись.

Прибавить к этому долгие прогулки и редкие вечера у камина с Габриэлем, и счастье можно считать полным.

Единственным, что омрачало идиллию, было ожидание. После того памятного разговора Альбрехтина так ни разу и не появлялась. Меня просто трясло от нетерпения. Чует интуиция, в Пенатах затевается нечто грандиозное!

Ночь была тихая. Наверное, поэтому шорох ветки за окном прозвучал, точно удар молота о наковальню. Я вздрогнула, проснулась. Тьфу ты! Сонно зевнула и потянулась к темному с намерением обнять, уютно прижаться к теплому боку и поскорее провалиться обратно в крепкие объятия сна.

Рука проскользила по прохладной простыне, наткнулась на скомканный край одеяла. Хм. На мгновение я наморщила лоб. Затуманенное дремой сознание мало способствовало активной мыслительной деятельности. Когда же слетели последние крохи сна…

Я резко села в кровати, чуть при этом с нее не свалившись, откинула одеяло и настороженно огляделась по сторонам. Фу-х!.. Темная фигура обнаружилась у окна. Стиснув пальцами подоконник так, что костяшки посветлели, ангел задумчиво всматривался в чернильное небо с горящими крапинками звезд.

И что ему не спится? Неужто, мрачная душа романтики просит? Ночь, звездное небо… Ох, что-то я тоже прониклась. Решив не отказывать себе в удовольствии, я соскользнула с кровати и беззвучно подкралась к мужчине.

Крылатый почувствовал меня. Во всяком случае, в ответ на ласку не напрягся. Напротив, откинулся чуть назад, прижимаясь спиной к моей руке. Окно было распахнуто. Еле ощутимый ветерок холодил лицо. Чуткий нос улавливал пряные запахи трав и дурманящие ароматы цветов. Прижавшись щекой к прохладному плечу, я блаженно зажмурилась и тихонько заурчала.

Внизу зияла черная пропасть. И подоконники у нас широкие… Отсюда, наверное, удобно взлетать. На смуглом, испещренном лунными бликами, лице рэй'тхи отражалась странная жажда.

А я, наивная, думала, он лунной ночью наслаждается!

— Не спится? — спросила негромко, заранее зная ответ.

Крылатый странно усмехнулся.

— Полнолунье. Не чувствуешь?

Сразу видно, чьих рук творение. Я отрицательно мотнула головой.

— Неудивительно.

— Я тоже раньше не был к нему особенно восприимчив, — задумчиво изрек темнокрылый. Помолчал. Притянул меня к себе, потерся подбородком о макушку. — Но теперь в моей жизни появилась ты.

Сама давно заметила, он меняется. Тьма отступает, становится не такой колкой. И мне теперь не так страшно рядом с ним.

Слов больше не было. С ним вообще было хорошо молчать.

Прошло еще немного времени, прежде чем я заметила странную грусть в черных глазах, устремленных в небо. Сердце точно острым коготком царапнуло. Нет, так не годится.

Летать для него такая же потребность, как для меня периодически менять ипостась. А тут, за всеми хлопотами, крыльев за спиной темного я уже много дней не видела. Исправим!

Я порывисто отпрянула и схватила мужчину за руку, решительно заглядывая ему в глаза. В черной глубине настороженно шевельнулась тьма.

— Полетаем? — мощная волна страха неприятно холодила внутренности. Давай уже, соглашайся!

— Осторожнее со словами, котик, — горько усмехнулся чернокрылый. И снова приблизился, обжигая дыханием мое ухо: — Ты и небо? Не уверен, что смогу устоять.

Несколько мгновений он неотрывно смотрел на меня. От сковавшего душу холода даже моргнуть сил не было. Тьма словно проснулась. Теперь она заявляла о своих правах на это странное, но такое дорогое мне существо. В багряных глазах закручивались черные вихри.

Кажется, целая вечность миновала, прежде чем я наконец смогла соскрести остатки воли в кучку и кивнуть. Решение принято, мы летим. Теперь хорошо бы третьей жизни со страху не лишиться. Дрожащие ладошки несмело легли на широкие плечи мужчины.

Сильные мужские руки крепко обхватили талию. Не говоря больше на слова, Габриэль шагнул в распахнутое окно, увлекая и меня за собой.

Мы ухнули вниз, аж дух захватило. Широко распахнув глаза от ужаса, я выпустила когти, лихорадочно глотнула воздуха и вознамерилась закричать. Тщетно. Из горла вырвался сдавленный сипящий звук. Алечка! Мы же разобьемся!!!

Крылья появились почти у самой земли. Взмах, другой — и я наконец смогла выдохнуть. Даже дар речи обрела, чтобы немедленно обругать бессовестного ангела. Совсем у него крыша съехала, так пугать? Еще несколько размашистых движений, и перед глазами раскинулся темный бархат ночного неба.

Шатье негодование Габриэль полностью проигнорировал. Наткнувшись взглядом на его шальную улыбку, я мученически вздохнула и оставила зряшные попытки пробудить в нем сострадание, за полным отсутствием оного. Одной рукой темнокрылый надежно прижимал меня к себе. Вторая же осторожно погладила по волосам, скользнула по спине, и ниже… Эй, я же только на полет согласилась!

Но возражать было несколько поздновато, да и желания такого не было. Оставалось только расслабиться, замурлыкать и получать удовольствие, что я и сделала. И вскоре с удивлением ощутила, как в душе рождается трепет. И дело было вовсе не в прикосновениях любимого. Не только в них.

Ощущение полета пьянило. Поборов глупый страх, я смогла испытать целую гамму неведомых доселе эмоций. Безумие свободного падения, ликование, когда огромные крылья одним мощным ударом подбрасывают нас вверх, и эйфорию неспешного полета.

Далеко внизу раскинулась Ардрада. Казалось, она сияет, отражая серебристый лунный свет. Даже черные скалы лишились привычной мрачности. Они сверкали, окутывая долину волшебством. Я невольно разулыбалась. Позабыв страх, перестала цепляться за Габриэля и раскинула руки. Так, будто намеревалась взлететь самостоятельно. Из груди вырвался радостный крик.

Завтра! Возможно, завтра я стану прежней трусихой и дам себе честное слово никогда больше не отрываться от земли. Но это потом. Сейчас я хочу летать!