Александр Рудазов - Совет двенадцати

Применив очередное заклинание, Креол взял посох наперевес, грозя архидемону адамантовым острием. Из уст мага непрерывно изливались заклинания – защитные, изгоняющие, атакующие. Он взывал ко всем Именам Мардука, отбиваясь от чудовищного ментального давления, блокируя демоническую силу Нъярлатхотепа.

Впрочем, тот не особенно и стремился уничтожить Креола чарами – демонолог сызмальства тренируется стерпливать подобные мороки, его не убить одним волевым усилием. Вместо этого Нъярлатхотеп давил и травил противника, без перерыва отращивая все новые органы, обрушивая все новые атаки – зубами, рогами, шипами, когтями и всем, что только возможно придумать.

Креол же раз за разом вонзал в Нъярлатхотепа посох не успевал его поглотить – тот мгновенно отдергивался, сторонясь адамантового лезвия. Нъярлатхотеп, этот супершоггот – один из немногих, кому адамант не особенно страшен. Регенерация для него – абсолютно естественное свойство, для нее он не применяет ни магии, ни демонической силы. Его клетки делятся и размножаются с непостижимой скоростью – ну а энергию и материал им обеспечивает колоссальная мощь архидемона.

От всех ударов Креола прикрывал Шамшуддин. Используя отталкивающий телекинез, маргул превратился в сплошной белый шар – вокруг него все сдавливаюсь и комкалось с невероятной силой. Однако это лишь сдерживало атаки Нъярлатхотепа, но отнюдь не вредило ему.

– Брат, это хуже, чем тогда, с Хастуром! – воскликнул Шамшуддин.

– Гораздо хуже! – мрачно согласился Креол, швыряя уже восьмое Копье Мардука.

Перед ним в очередной раз просвистел Логмир Двурукий – он весь изгваздался в слизи, и слизь же летела с неистово крутящихся катан. Несколько капель брызнули налицо Креолу, и тот раздраженно рявкнул:

– Пошел вон, идиот! Ты мне только мешаешь!

– А иди-ка ты сам в жопу, командир, – любезно ответил Логмир. – Я, может, всю жизнь мечтал так умереть!

– Так – это как?

– По пояс в дерьме, кромсая гигантскую неведомую уродишшу. Мечта сбылась!

– А вот обзываться совершенно незачем, – с легкой обидой произнесла одна из голов Нъярлатхотепа.

Миг спустя Логмир отрубил эту голову, но другая такая же спустилась с колышущегося потолка и насмешливо воскликнула:

– Итак, карты раскрыты окончательно, Креол, сын Креола! Ты немало попортил нам крови в этом мире, но теперь пришло время умереть!

– Мое время?! – вспылил Креол, извергая пламенную волну. – А не твое ли?!

– Самонадеянно, самонадеянно! Пусть ты одолел Элигора и прикончил Лалассу – я не чета им! И не тычь в меня своим посохом – против меня это бесполезно!

– Да понял уже…

К Шамшуддину тоже наклонилась одна из голов Нъярлатхотепа. Она внимательно следила за работой маргула – во всех одиннадцати глазах отражался живой интерес.

– Телекинез, да?.. – задумчиво произнес архидемон. – Полезное умение, безусловно. Но не против меня. Хотя ты неплохо держишься, Шамшудцин, сын Бараки… кстати, это ведь тебя когда-то проглотил Хастур?

У Шамшудцина заходили желваки на скулах. Насмешливо-презрительный тон демона вызвал у маргула нешуточный гнев. Мускулистая рука резко вскинулась, швыряя что-то невидимое, – слишком болтливую голову мгновенно размазало, расплескало по всей столовой.

– Это бесполезно, – ухмыльнулся рот, выросший посреди одной из сотен когтистых ладоней. – Мне всего-то и нужно, что подождать, пока вы выдохнетесь, а потом я вас скушаю. И всех идиотов, что обстреливают меня снаружи, я тоже скушаю. Вы поссорились не с тем демоном, смертные. Я Нъярлатхотеп – я кого угодно превзойду числом и задавлю массой.

– Да заткнись ты!.. – возмутился Логмир, мелко шинкуя щупальца архидемона.

Нъярлатхотеп в ответ удвоил напор на великого героя. Пол под ним буквально вскипел, исторгая целые сотни грибоподобных вздутий. Шамшудцин без лишних слов взметнул всех троих в воздух, Креол с бешеным рыком выпустил лавину Огня Гибила. Каменный пол уже стал похож на губку, каждую секунду угрожая провалиться, – Нъярлатхотеп источил Промонцери Царука, словно жук-древоточец.

Освободившись из ментального захвата Шамшуддина, Логмир загорланил какую-то песню, бешено накручивая круги вокруг магов. Новые Рарог и Флейм свистали и вьюжили вокруг его головы, срезая орган за органом, конечность за конечностью. Стало уже трудно дышать от черного пепла, в который превращалась эта мерзость.

– Неплохо, краснокожий полубог, неплохо! – одобрительно вскричал Нъярлатхотеп. – Ты весьма быстр и ловок! Но чем еще ты меня удивишь?.. Что, ничем? Ай-яй-яй…

Шух-шух-шух! – и еще три головы отлетают в стороны. Однако из обрубков тут же проклевываются новые.

– Украсим все частями тела, тра-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля!.. – с безумным блеском в глазах напевал Логмир.

В то же время снаружи растрепанная и взлохмаченная Гвениола орала на Хубаксиса, требуя ответить, где ее муж и что за дерьмище ползет изо всех окон этого ха- бова дворца?! Джинн, почти вдвое превышающий королеву ростом, неразборчиво что-то гнусавил и тоскующе глядел на чертящих в небе огненные полосы ифритов.

Как бы он хотел сейчас быть вместе с ними!

Король Обелезнэ и Великий Намиб Кей-Коон стояли здесь же, наблюдая за кошмарным побоищем. А вот Индрак колотил своим молотом где-то там, в самом центре – и бок о бок с вождем билась верная дружина. Эссенида Молот крутила руками над головой, разбрызгивая священную воду, творя великое шаманство, оберегающее ее брата от злых духов.

– Дайте м-мне геродерм!.. – слышалось неподалеку. – Дайте м-мне геродерм!..

Профессор Лакласторос тщетно пытался найти хоть одну свободную машину. Зеленокожий карлик положительно не желал оставаться в тылу, жаждя самолично палить по ненавистному Уроду.

– О-о, здравствуйте, профессор! – послышалось откуда-то сверху. – А вы тоже здесь?.. Сто лет не виделись!

Лакласторос вскинул голову… и встретился взглядом с одной из жутких морд Нъярлатхотепа. Эту он протянул особенно далеко, отрастив такую шею, что хватило бы на десяток анаконд.

– Дайте м-мне геродерм!!! – истошно завизжал Лакласторос. – Или хотя бы плазмомет… лазер… м-магнатор… ну хоть что-нибудь!..

– А вы что, по-прежнему заикаетесь, профессор? – посочувствовал Нъярлатхотеп. – Помнится, до нашей первой встречи дефекта речи у вас не было… знаете, мне не хотелось бы думать, что это я так на вас повлиял…

– Сгинь!.. Убирайся!.. – брызнул слюной карлик.

Длиннющая шея прервалась, разорванная пулей одного из Кровавых Егерей. Все еще ухмыляющаяся голова осыпалась черным пеплом у ног Лакластороса – но тот по-прежнему сжимал кулаки и топотал крохотными ножками. Самую малость поостыв, профессор проверещал в рацию: