Леонид Кондратьев - Отыгрывать эльфа не просто!

…

Часам к девяти вечера, наконец-то закончив с нелегким трудом дипломата, я сидел перед почти потухшим костром и потягивал из берестяного стаканчика слабенький, почти прозрачный чаек, с добавлением земляничных листьев. Между прочим творение Гены. Он оказывается хоть и парень тихий, но и руки растут откуда надо и вот с травками оказывается нормально общается. Правда, его бурду со зверобоем, которую он остальным хумансам в качестве лечебного отвара, так на всякий случай, впаривает, я не то что пить нюхать даже не стану. Вот значит, сижу я чаи гоняю, старшина с бойцами оружием занимается, а Кадорин, как настоящий НКВДшник и как большой ребенок вертит в руках послание и тренируется его показывать. Дите малое все не наиграется!

Не успел я допить чай, как он все же наигрался и тщательно упаковал послание к себе в планшетку и присел рядом…

- Спросить хочу - магией кидаться, вот как ты сегодня, научиться можно? Уж больно оружие хорошее получается. Хоть и летит медленно, но если попадет - да такие ямы только пятидюймовая гаубица оставляет!. Правда, при установке взрывателя на удар.

- А вот это Андрей и будет главным вопросом на переговорах с твоим руководством. Тут дела такие - чтобы с магией работать в организме должен быть хотя бы небольшой ее уровень. А в вашем мире магии вообще ни у кого нет, а для того чтобы в организме магия накапливаться начала его сперва инициировать надо, да и обучить хоть чуть-чуть. А для инициации у учителя самого запас магии должен не маленький быть, да и сам процесс перестройки энергооболочки тела, ауры - по простому, для работы с магической энергией - длительное и муторное занятие. Правда, в процессе инициации у хумансов отсев большой - дохнут почему-то.

- А самому научиться магией пользоваться, без инициации, можно?

- В принципе самоинициация, при наличии мощного магического импульса, возможна - только органов управления магией у такого самоучки нет. Если учитель энергооболочку тела не перестроит, то в большинстве случаев такому несчастному грозит довольно неприятная смерть. Магия вырабатывается - а накапливать ее и управлять ею нечем и в итоге несчастный просто сгорает или еще того хуже - мутирует во что-нибудь не особо прекрасное. Только вот для самоинициации такой импульс нужен, что выгоднее легион нежити поднять, да и вероятность выжить при этом один к тысяче или того меньше.

Выражение лица капитана мне очень понравилось. Так загрузить человека мне удалось впервые! Хотя за ту белиберду которую я сейчас нес мне бы при встрече оторвали бы ноги все знакомые ролевики и ДнДшники (нет не те которые с нарукавными повязками по улицам ходят). А за оставшуюся часть тушки устроили бы хорошую драку родственники моего текущего тела. Короче - хорошо развлекся!

Глава 34

Нет более искренней улыбки, чем злорадная

…

Сам процесс отправления капитана на чуде советского самолетостроения запомнился мне своей сумбурностью. Получение почти в самый последний момент из Москвы примерного коридора полета. Попытки по имеющимся картам разобраться, к каким естественным ориентирам привязываться и, самое главное, что из их будет видно ночью, конечно учитывая применение зелья кошачьего глаза. Которого, к слову, упаковали целых пять фляжек. Просто больше герметически закрывающейся тары не было. Потом долго ждали, когда Дух Чащи соизволит явиться. Он у старшины вещмешок взял и надолго пропал в лесу. Появился в последний момент жутко недовольный, но с полным мешком. Протянул капитану и выдал следующую фразу:

- Потеряешь или разбазаришь - тем, что от тебя останется, даже черви побрезгуют.

От таких слов и самое главное от тона, которым это было сказано, капитана даже передернуло. Во всяком случае, вцепился он в мешок, как утопающий в спасательный круг.

Самолет к тому времени был уже подготовлен и находился в начале длинной и узкой поляны, огражденной плотно стоящими стволами деревьев. Еще день назад вся эта местность выглядела по-другому, но пока мы с капитаном прогуливались до места своих пакостей и рассуждали о высокой политике, сюда наведался старшина с бойцами и топором. Но, судя по отсутствию следов вырубки и взглядам, бросаемым рядовыми в сторону Лешего, поймать на горячем он их, чувствуется, успел. И не замедлил реорганизовать этот процесс по-своему. Стоящие рядком и прижавшиеся к краю леса молодые сосенки недавно явно дислоцировались совсем на других местах. Что поделать, как говорится - пока враг рисует карты, наши бойцы вручную меняют рельеф местности. Старичку было явно жалко подлеска - вот он его и пересадил. Кстати, надеюсь, не на глазах солдат, а то им опять кошмары сниться будут. Мне в прошлый раз Андреевых хватило.

Так вот. Загрузили капитана, потом старшина долго дергал винт этого агрегата, в попытке завести мотор. И наконец, через несколько минут мучений, треща всеми пятью цилиндрами и оплевывая окружающих маслом, этот пепелац взлетел. И довольно быстро растворился в вечернем небе, плавно переходящем в ночное…

Дальше? Дальше было не особенно интересно. Вернулись в лагерь. Олег отбил шифровку о том, что капитан успешно вылетел, и повторил сообщение о районе встречи и маршруте следования. А старшина принялся изображать из себя повара. Во всяком случае, получилось у него довольно съедобно. Единственное но - на поздний ужин я лично впервые ел гречневую кашу с мясом, состоящую почти из одного мяса, причем копченого. Ничего - прижилось и в желудке не шевелилось. После ужина отправил всех спать, вызвавшись сторожить первым. День был просто до такой степени насыщенным событиями, что на разговоры не потянуло даже Сергеича, не говоря уже о рядовых. Видимо им на этот день хватило впечатлений от действий Духа Чащи, а я набегался и наговорился так, что ощущал себя хорошим таким, ошкуренным, березовым поленом. Не знаю, от чего в моем перегруженном мозгу возник такой образ, но судя по ощущениям, подходил ко мне он на все сто.

Честно отсидел половину ночи, вслушиваясь в лесную тишину и периодически морщась от писка пролетающих летучих мышей. Пару раз неподалеку пытался поухать филин, но запущенные, в примерном направлении - на слух, три сосновые шишки заставили этого пернатого Шаляпина перенести место своего концерта. С трудом дождавшись конца своей смены я растолкал Юрика и, всучив ему пулемет, с чистой совестью отрубился…

Утро началось отвратно до невозможности - мне было так хреново, что хоть стреляйся. Нет - тело не болело, болело что-то такое, чему я даже не мог подобрать название. Представьте, что боль занимает не только внутренности, но и слой воздуха над телом на толщину сантиметров десять. И к тому же сильно болит голова. Причем ТАК, что глаза открыть больно. Да еще это солнце - мать его. Хумансы вокруг шебуршатся, старшина раздает утренние подзатыльники и отправляет всех толпой на заготовку дров. Выслушиваю эту утреннюю перебранку и про себя желаю им всем провалиться сквозь землю. Кое как переворачиваюсь на правый бок и поглубже накидываю на голову капюшон плаща. И так хреново, а еще эти тут. Полежать удалось не больше минуты. Старшина - Свет его забери! Участливый наш! Решил выяснить, что это с командиром. Не видит что ли, что человеку, тьфу - дроу, хреново. Так нет - надо потормошить, спросить, как себя чувствую! Если бы не было так фигово, если не сказать жестче - прирезал бы скотину и сказал бы, что сам на нож тридцать семь раз упал. А с чего это меня так ломает? Нельзя ли поправить ситуацию? Отмахиваюсь от суетящегося старшины и кое-как встаю на колени. Сорванным от боли шепотом читаю лечебное заклинание… Еще раз… И еще раз… С каждым разом мне становится все хуже и хуже. Хоть мне и больно до такой степени, что перед глазами плывет красный туман, но я все равно начинаю ржать, как ненормальный, захлебываясь смехом и слезами. Просто на ум пришел старинный бородатый анекдот про лося - 'Я пью и пью - а мне все хуже и хуже!