Анна Мичи - Шагни в Огонь. Искры (СИ)

– Прошу меня извинить, – поклонился адепт поспешно. – Я совсем забыл подойти с приветствием к главе рода Асуэ, а ведь он дядя моей матери.

– Ах вот как, – вежливо отозвалась Эстене – на Ллию кузен старался не смотреть, – поклонитесь ему от нас.

С облегчением Ацу затерялся среди родственников.

– Эсте-нии, – Ллия глядела наречённому вслед, надувая губки, – я так огорчена. Мы не виделись с кузеном столько лет, а стоило наконец встретиться, как я понимаю – он меня избегает!

– Ты преувеличиваешь, – мягко улыбнулась старшая. – Я думаю, Ацу-диэ очень рад наконец тебя увидеть.

– В таком случае он весьма умело это скрывает, – обиженно произнесла Ллия. – Какая жалость, что он не похож на Соратанери-ооди.

– Что ты! – Эстене открыто рассмеялась. – Они как две капли воды!

– Ацу и Соратанери-ооди? – наречённая младшего сына Мурасе-Ито широко раскрыла глаза.

Эстене кивнула.

– Что же, неужели и Соратанери-ооди так же пытался избежать Вашего общества?

– Сора... Знаешь, ведь принято считать, что мужчина должен быть защитником, покровителем, сильным. Принято считать, что ему неприлично выказывать свои эмоции, как неприлично чего-то стесняться или бояться.

Ллия внимательно слушала, накручивая чёрный локон на указательный палец.

– Но ведь мы все – простые люди. И мужчины, и женщины. И всем нам свойственно чего-то желать, а чего-то бояться.

Дочь Ито-Хиносе кивнула, показывая, что внимает.

– И Ацу-диэ, я думаю, немножко боится.

– Чего? – не смогла Ллия удержаться.

– Тебя.

– Меня? – фиолетовые глаза раскрылись, казалось, ещё шире. – Почему? Отчего?

– Потому что ты девушка. Существо противоположного лагеря, чужое, непонятное. Возможно, враг, – Эстене мягко усмехнулась. – Возможно, друг.

Младшая опустила голову. Вот как. Значит, Ацу и впрямь перестал ощущать её своей верной напарницей. Что же, неудивительно, столько лет они провели в разных странах.

– И что же делать? – вопреки желанию Ллии, в голосе её прозвучали жалобные нотки.

– Убе... ждать? – сказала Эстене задумчиво, как будто сама не была уверена. – Дать привыкнуть, прийти в себя, приспособиться к изменившемуся положению.

– Как?

– Я думаю, это с каждым человеком иначе. И в данном случае… продумать способ действий, должно быть, легче всего тебе самой, ведь у тебя так много общих воспоминаний с Ацу-диэ. Как бы то ни было, надо показать, что ты ему не противник и не чуждое, враждебное существо. И не торопись – ведь впереди ещё так много времени, – Эстене замолчала.

Ллия тоже молчала, видя, что старшая не закончила.

Эстене продолжила, слегка усмехаясь, похоже, своим собственным мыслям:

– Только вот ещё. Не всегда надо смирно ждать, ошибочно предполагая, что мужчина обязан сделать первый шаг. Иногда можно шагнуть навстречу.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности, – Эсте-нии хитро улыбнулась, тёмно-жёлтые глаза на миг сложились смеющимися полумесяцами с чёрной каймой ресниц.

– Какие длинные у Вас ресницы, – произнесла Ллия неожиданно для самой себя.

– Кто бы говорил!

***

Неспешно прогуливаться по залу, изредка останавливаться, обмениваясь репликами с кем-нибудь из гостей, Ацу быстро наскучило. Сделав пару-тройку кругов по обширному помещению, будущий маг почувствовал, что устал от лавирования между людьми и столиками, от приветствий и ни к чему не обязывающих бесед. Хотелось подняться наверх, упасть на свою кровать и бездумно лежать, уставившись в потолок.

Но покидать залу, пока в ней ещё остаются гости замка, было не к лицу сыну принимающей семьи. Тем более если речь шла о Мурасе-Ито, официальном центре рода. И Ацу продолжал бродить среди родственников, отвечать на кивки, махать рукой ровесникам, вежливо улыбаться. Пока не заметил за длинной бордовой гардиной приоткрытую дверь на балкон.

Балкон. Балкон, проходивший по наружной стороне залы, просторный и тихий. Дверь открыта, значит, предполагается, что гости могут выходить туда, устав от яркости освещённого помещения.

Отлично, то, что надо. Ацу как раз чувствует себя поразительно усталым.

Стараясь не оказаться замеченным, адепт остановился у окна, сделал вид, что любуется звёздами. Потом шагнул в сторону, притворившись, будто заметил кого-то на балконе. И опустил за собой гардину, осторожно прикрывая дверь.

Если отец его видел, должен подумать, что сын решил составить компанию одному из гостей. Пусть так и думает.

После искусственной прохлады замка влажная жара летнего Сорэнарэ охватила со всех сторон, жадно сжала в объятиях. Воздух плыл вокруг, казалось, его можно пить, воздух с тяжёлыми ароматами тропических цветов. Знакомый с детства запах.

Ацу подошёл к перилам, коснулся тёплого камня. Ветра не чувствовалось, невзирая на высоту, а ведь зала для празднеств располагалась на третьем этаже замка.

Сквозь щель в неплотно прикрытой двери доносились звуки музыки, смех собравшихся. Домашняя вечеринка, строгая и скромная, для увеселения гостей даже не пригласили никого, кроме музыкантов.

И тем не менее выматывающая.

Или же дело всего лишь в его характере? Ацу никогда не любил шумные сборища.

Голоса и музыка стали громче, словно шире отворили дверь. Ацу обернулся.

Оставив портьеру тяжело колыхаться, на балкон скользнула Ллия. Глаза их встретились, Ацу чуть нахмурился, недовольный вторжением.

– Это мой праздник, а вы уединяетесь, – голос Ллии был обычен, она говорила с лёгкой улыбкой, но в словах звучал укор.

Ацу замялся, не зная, что ответить. Ллия не спускала с него взгляда.

– Вокруг Вас полно слушателей, – попытался он всё-таки. – Зачем Вам ещё и я?

– Без Вас скучно, – девушка подошла поближе, всё так же не отпуская его глаза своими. Встала рядом, наконец отвернулась, всматриваясь в ночь.

Будущий маг вздохнул облегчённо: ему было не по себе, когда Ллия вот так сверлила его фиолетовым взором.

– Как я тосковала по Сорэнарэ, – в темноте он не мог чётко разглядеть выражения её лица, но по голосу послышалось, что кузина улыбается. – На Водном мне снились здешние ароматы. И эта влажная, можно сказать, даже одуряющая жара – я просыпалась в слезах, мечтая вновь почувствовать её прикосновения.

Ацу понимающе кивнул, забыв, что Ллия не может видеть этого движения. В Огненном городе ему тоже порой снился замок. Сорэнарэ проникал в кровь, не давая забыть себя, пульсировал в жилах, единовластно царствуя над душами своих детей.

– Помните, – голос Ллии снова разбил тишину, – как мы бегали от нянек по алорским лесам.