Larka - Волки

— А фонарь-то оставила, старая вражина — даже тут подгадила, — проворчала молодая маркиза, которая несмотря на свои широту и необычность взглядов, заниматься любовью предпочитала всё же в темноте.

Она покосилась на свой бич, примерилась взглядом к равнодушно светящему с комода фонарю, а потом смущённо фыркнула.

— Ну и пусть смотрит…

Однако, мы-то с вами вуайеризмом не страдаем, и глазеть на дальнейшее не станем?

Снег, снег, снег. Только выросшему в тёплых и изнеженных низинах кажется невозможным не то что привыкнуть — полюбить это кружащее с неба мельтешение, тут же ложащееся под ноги бесконечным саваном. Не понять им всю исполненную глубокого смысла перемену в возжаждавшей отдыха природе. Не дано им принять всем сердцем, что вот эти царапающие небо угрюмые горы, эти суровые и горячие люди… или почти люди — всё это и есть дом.

Ло Эрик усмехнулся. Мимолётно принюхался к дуновениям ветерка. Надо же — всю жизнь провёл в горах, а всё как мальчишка, радуется. Особенно восторгал его всегда первый снег, когда устанавливалась особая, непривычная поначалу тишина, а в сердце появлялось особое, чистое настроение. В такое время обычно играли свадьбы, отправлялись с визитом к соседям, готовились к зимней охоте и простым, доступным развлечениям. На крестьянских полях работы окончены, да и в лесу или горах делать особо нечего. Пора подводить итоги и жить накопленными за суровое лето запасами…

Рядом шевельнулась Рейя. Дохнула на пальцы и тут же спрятала за отворот мехового полушубка. По примеру лорда принюхалась к морозному воздуху — однако еле заметно пожала плечами и подняла глаза на повелителя своих дум.

— Что, мой лорд? Что несут нам эти ветры?

Если скосить глаза чуть вниз и вбок, то оказывалось возможным увидеть её ясный взор, в котором кроме вопроса ещё отчётливо проскальзывало не унявшееся даже к утру желание. Блистали крохотными алмазами снежинки в столь же белоснежных волосах, а на щеках постепенно появлялся румянец.

— Огнём пахнет, — ло Эрик мягко усмехнулся и чуть прижал к себе это непонятное существо. Вроде и демон, вроде и просто женщина — однако чего-то понятного и близкого в ней оказывалось куда больше, нежели в той же великолепной ла Торвальдине. — А ещё железом. Горькой эта зима будет для соседушек.

Он дунул легонько на макушку подруге, желая убрать с неё падающие сверху блёстки. Однако тут же поднялась маленькая снежная буря из снежинок и волос — и они оба засмеялись легонько.

— Ладно, веди, Рейя — негоже бездельем подавать дурной пример.

В самом деле, возле стоящей у ворот пары уже с разинутыми в дурацкой улыбке ртами скопились десятка два жителей деревни и даже несколько солдат. Настолько сладостной была незримая и в то же время мягкая буря вокруг этих двоих, что одни только отголоски её привлекли непривычных к такому здешних. В самом-то деле, до сих пор вся жизнь строилась и зиждилась на совсем иных отношениях.

Кто сильнее, тот и прав. Я лорд, а ты дурак. В общем-то, принципы отнюдь не новые и, по некотором размышлении, вполне здравые. Однако, всё существо шагающего за простоволосой леди ло Эрика восставало против такого. Казалось бы, да — всё так. Но всё же, немного иначе. Воистину, нет ничего превыше чести. Однако, если бы судьба распорядилась дать ему второй шанс — тогда… всё равно он поступился бы гордостью древнего рода, чтобы не поднимать руку на рыжего Ларса и не вставать между им и чернявой незаконнорожденной баронессой.

Вот и думай тут. А Рейя Митриллион скользила через посёлок плавно и неспешно, с какой-то немного печальной торжественностью и осанкой истинной леди. Развевались на ветерке её белоснежные волосы, разом став длинее и порою обнимая её всю. Сами собою слетали с голов встречных шапки, сами собою вставали на одно колено и преклоняли головы гордые и непокорные горцы — да такие же точно, если вдуматься, как и дома. Хоть ло Эрик и был тут захватчиком, чужаком, однако не от того здешние проявляли почтение. Чуяли ведь что-то такое ещё. Наверное, и впрямь папеньке с маменькой удалось достойно воспитать своего отпрыска, привить должное почтение к иным принципам…

Горячий ключ оказался в самом деле что именно горячим. Ло Эрик некоторое время лишь глупо улыбался, глядя как из склона горы била не горячая, пышащая на морозе паром вода, как он было думал ранее. Нет, здесь по прихоти природы или Тёмного Бога изливался жидкий, светящийся, так и пышащий жаром расплавленный камень. Тёк себе, чтобы сквозь тускло багровеющую узкую расщелину выливаться куда-то на ту сторону.

— Со временем там гора будет, — улыбнулась Рейя на невысказанный вопрос своего лорда и огляделась.

Здесь было единственное, пожалуй, пустынное и заброшенное место долины, всё сплошь покрытое коркой спёкшегося шлака и какими-то серыми, неприятно шевелящимися словно гусеницы хлопьями пепла. Ничто живое не росло на этих камнях, да и не могло расти. А в воздухе стоял резкий запах, от которого так и першило в горле.

— Железом, говоришь, пахнет? — она засмеялась тихонько. — Это хорошо, с железом в наших краях туго. Настолько, что иногда на вес золота встаёт… нет, ничего не вижу.

Ло Эрик смущённо признал, что его таланты больше по части всего живого — а здешние выжженные пейзажи нагоняют на него сплошь тоску и уныние. Правда, кто-то из стариков ещё в Сноухэде рассказывал, что вроде есть такие места — но где-то уж в очень дальних краях.

Рейя искоса, как-то шаловливо взглянула на него, а потом отчего-то очень тихо попросила — не пугайся, мол. И едва заинтригоанный лорд кивнул, как красавица крутанула головой. Её уже почти до пят отросшие волосы взвились по сторонам колдовскою белой бурей, обвили хозяйку блистающей алмазными искорками пеленой. Миг-другой, и из этого хлещущего грозовой свежестью вихря шагнула белоснежная горная кошка. Пожалуй, самка не ирбиса, а куда как редко встречающегося снежного барса. Но о боги — какого же размера! На такую не пошёл бы с копьём даже по определению ничего не боящийся бесшабашный Ларс. Уступил бы дорогу, да ещё и поклонился — ступай, Хозяйка. И спасибо, что почтила, дозволила простому человеку увидать себя и за то голову не отгрызла.

А кошка сипло и гортанно рыкнула, отчего словно живые зашевелились хлопья пепла, и прыгнула вперёд. Странное дело — вся дрянь словно по мановению волшебства разлеталась от неё в стороны, будто кто-то невидимый тщательно присматривал дабы упаси боги хоть соринка не попала на эту чудную шёрстку. Удар лапы — и неприметный бугорок сожжённого камня разлетелся осколками, открыв под собою массивную даже на вид круглую бронзовую крышку. Вон, запор виден, да и ручка как нарочно сверху приделана…