Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой

– Да не боюсь я вас, – досадливо передернул бровями Жак. – Просто не люблю, когда вы так смотрите.

– Представь себе, он тоже, – усмехнулся король. – А я-то не мог понять, что же его так резко выбило из равновесия… Вот уж не думал, что мистралийца можно смутить взглядом! Ну что в нем особенного? Помогает немного надавить на подследственного, не более. Да и то влияет только на людей со слабой психикой. На Мафея, к примеру, не действует вообще. Нет, правда, интересно… Значит, Кантор прекрасно понял, как действует на него такой взгляд, и даже сделал вывод, что на тебя он должен производить такое же сильное воздействие… Что бы это могло значить? Жак, скажешь сам или мне разгадать?

– А как вам интереснее? – хитро прищурился шут.

– Что ж, поразмыслю сам. Что между вами может быть общего? Ты трус, он ни хрена не боится, и все же есть что-то, что вас одинаково устрашает. Оставим тебя, тебя пугает все, возьмем его… – Король подумал ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы выкурить трубку. Затем криво усмехнулся и откинулся на спинку кресла. – Жак, а ну-ка, опиши мне еще раз советника Блая.

Жак улыбнулся и развел руками.

– Я не хотел вас огорчать, но вы сами догадались.

– Угораздило же меня родиться с такой внешностью, что я всем напоминаю каких-нибудь мерзавцев… – вздохнул король. – Терезе – немца, тебе – советника Блая… Наверное, Акрилла тоже меня боится потому, что я ей кого-то напоминаю. Хорошо еще, что Ольга не видела того маньяка, а то бы непременно оказалось, что я похож и на него…

– Ваше величество, – оживился Жак. – А что Акрилла написала в своем сочинении?

– Как я и ожидал, она так ничего и не написала. А я сделал вид, что забыл.

– Разве вам не любопытно? – засмеялся шут.

– Любопытно. Но давить на нее себе дороже выйдет. При ее-то склонности к обморокам… точно как кузина Нона. Из-за этого их сходства мне теперь постоянно кажется, что Акрилла такая же дура.

– Да нет, она не дура, – утешил его Жак. – Просто трусиха. И еще ужасно мечтательна и обожает любовные романы. Ну, и родители, которые воспитали ее так строго, что она теперь носится со своим целомудрием, как дурень с писаной торбой. Мафей уж к ней и так, и этак, а она краснеет, глазки опускает и делает вид, что намеков не понимает. А сказать ей прямо принц не решается, не говоря уж о том, чтобы нахально хватать ее за везде. Все-таки молодой еще, наглости не успел набраться.

– Любовные романы? – переспросил король. – И что, очень любит, говоришь?

– Прямо обожает.

– Понятно, – вздохнул его величество. – Роковая любовь, коварство и измена, честь и месть, красавец герой… И, разумеется, злодей, как и прочие злодеи, непременно похожий на меня. Жак, ну почему мне так не везет?

– Да бросьте, – посочувствовал шут. – Какая вам разница, что думает о вас Акрилла? На кой она вам сдалась? Тем более, я рассказал ей пару сказок, здорово пошатнувших ее представление о законах жанра, и сейчас она вас боится исключительно по привычке.

– Кто бы Кире какие-нибудь полезные сказки рассказал… – снова вздохнул король и задумчиво полез в сейф за бутылкой.

– Разве что Кантор, – хихикнул Жак. – Он бесстыжий, каких угодно порнографических легенд расскажет.

– Можно подумать, ты сам особо стеснительный! – фыркнул король, мигом вспомнив сказку о девочке-чистюле и водопроводном кране и представив себе реакцию Киры на нее.

– Вообще-то нет, – согласился Жак. – Но Кире все же не решился бы.

Кантор внимательно смотрел на Киру и задумчиво теребил серьгу. Долго смотрел. Молча. Потом опустил глаза. Нервно хрустнул пальцами. Опять посмотрел на Киру и как-то напряженно произнес:

– Почему ты вдруг решила обратиться за советом ко мне?

– Потому, что больше не к кому, – честно объяснила воительница. – Я уверена, что ни один из моих знакомых, к кому я могла бы обратиться, начиная с Ольги и заканчивая родным отцом, сможет остаться беспристрастным в таком вопросе.

– Вот так… – Мистралиец несколько смутился, но видно было, что ответ его в целом удовлетворил. Во всяком случае напряженность спала, и в пронзительно-черных глазах появилось что-то похожее на облегчение. Как будто он опасался услышать от Киры что-то неприятное или даже страшное, а все оказалось просто и безопасно. – Видишь ли, я вряд ли смогу что-то посоветовать… толком. Если не вникать глубоко в проблему, могу порекомендовать все же соглашаться. Если тебе действительно не противно, а просто все равно, как-нибудь переживете. В конце концов, многие супружеские пары так сосуществуют, и ничего. Тем более никаких моральных убытков от секса с законным мужем быть не должно, так что можешь воспринимать это просто как… физические упражнения. А если ты хочешь чего-то более серьезного… То есть если такая семейная жизнь тебя не устраивает и ты все-таки рассчитываешь на большее… Сразу могу сказать, что совет тебе Эльвира дала дурацкий. С первого раза у тебя ничего не получится, и не потому, что король… Я не знаю, каков он как любовник, не доводилось мне откровенничать с дамами, обладающими точными сведениями по этому поводу… Но в любом случае дело прежде всего в тебе. Я тебя чувствую, всегда чувствовал такие вещи… – Он опять опустил глаза. – В общем, чтобы я что-то мог сказать толком, мне нужно немного больше знать о тебе. Не знаю, сможешь ли ты рассказать постороннему мужчине то, о чем я тебя попрошу. Если нет, я и советовать не буду.

– Что именно тебе рассказать? – устало спросила Кира, уже догадываясь, о чем ее сейчас спросят.

– Ну вот, к примеру… У тебя были мужчины?

– Да, – кратко ответила Кира.

– Так вот, если ты считаешь это… возможным, расскажи о каждом. Как это у вас происходило и что ты при этом чувствовала.

– Зачем? – подозрительно подобралась девушка.

– Чтобы я мог определить причину твоей холодности и посоветовать… и тебе, и королю, как вам лучше приспособиться, чтобы у вас получилось.

– Спасибо, хоть на практике не пообещал показать, – оскорбленно выпрямилась Кира и собралась встать и уйти.

– Постой, – остановил ее мистралиец. – Я и не ожидал, что ты согласишься, хотя так действительно было бы лучше. Да и насчет показать тоже неплохая идея, я так делал неоднократно… просто сомневаюсь, смогу ли сейчас, как раньше. Потому и не предлагаю. Ну, раз ты не хочешь сама говорить, попробую догадаться. В твоей жизни никогда не было любви. Краткие, не стоящие доброй памяти свидания не в счет. Мимолетный секс на офицерских вечеринках, когда все перепились и в принципе все равно с кем. Недолгое увлечение, закончившееся разочарованием. Настойчивый поклонник, обещавший неземное счастье и оказавшийся не в состоянии дать даже элементарного земного… Возможно, любвеобильный командир, пользующийся своим служебным положением…