Сергей Чичин - Поход клюнутого

— Ваша честь! — на глаза Филиона навернулись крупные крокодильи слезы. — Это ж я не по умыслу, то есть не по своему умыслу! Вон тот сударь заказать изволили, я возражал, что надобно иными образами, но они настаивали, бить лицо грозились за отклонения от диздока, а также сапогом иные области обхаживать…

— Ну, уж будто бы, — Бинго словно даже и смутился. — Не так уж я и страшен, скажи им, борода? Я шутил. Я веселый!

— Показывай, — велел сержант устало. — Недосуг мне с вами.

— Пусть уж сударь посмотрит и признает, что согласно его заказу исполнено!

— Смотри сюда, сударь, — Гилберт поманил гоблина пальцем и, выдернув из тряских рук художника завешенный тканью щит, резко сдернул с него обертку.

На полминуты повисла глухая тишина, в которой слышно стало, как вредоносный жук грызет дерево ворот и зевает на стене форта дрыхнущая кошка.

— Это вот ты и заказывал? — осведомился сержант деревянным голосом.

— Точно это, — тихо, но твердо признал Бинго. — За буквицы не уверен, не разбираю, но судя по тому, как твоё должностное лицо наливается, парнище и тут не подвел.

— Чо просили, то и написал, и стыдно же теперь! — плаксиво возопил Филион, делая попытку бухнуться на колени. — Да кто ж из мэтров от живописи после такого меня в ученики возьмет?! Пойду теперь домой, свистульки до конца жизни вырезывать!

— А десяток плетей за хулиганство и оскорбление нравственности не хочешь?

— Да я чего? Это все они!

— Это вовсе не все они, — сурово отрезал гоблин и отобрал у сержанта щит. — Они только заказали, а сделал ты. Так что давай, давай, не отлынивай. Денежку передали тебе?

— Денежку передали, а насчет плетей не договаривались!

— Вот и договаривайтесь, а мы поехали, не то свой корабель пропустим, — Бинго почтил собрание лучезарной ухмылкой и повернулся к дварфу. — Давай, загружайся на ослика! Видел мой щит? Теперь я всамделишный рыцарь, с гербом и девизом.

Торгрим глянул и присоединился к общему оцепенению. На круглом бингхамовом щите, покрытом стараниями Филиона серебряной эмалью, красовалась весьма достоверная массивная латная перчатка, сжатая в грозный кулак… с выразительно оттопыренным средним пальцем. На этом фоне девиз, начертанный на красной ленте по верхнему краю золотыми буквами, не бросился в глаза так уж сразу; а когда глаза дварфа на нем наконец остановились, в горле возник непреодолимый сухой ком.

— Это не девиз, — сообщил Торгрим сдавленно.

— А что же? — удивился Бинго.

— Это хамство.

— Да, но почему не девиз? То, что ты хам, тебе же дварфом быть не мешает?

— Девиз — это краткое изречение…

— Оно краткое! И оно изречение! Хочешь, изреку?

— Девиз отражает главную, руководящую идею…

— А это она!

— «Ты #@й» — это твоя главная идея?!

— Самая стойкая и безошибочная! Э, мужики, вы на свой счет не берите! Это ж щит, он к врагу обращен, вот пусть враг и знает, что я о нем думаю!

— Аааа, — осторожно протянул сержант, прикинувшись понимающим.

— Аааа, — с облегчением согласился с ним приведший Филиона стражник.

— Аааа, — воскликнул и Филион, который свойственным креаторам чутьем уловил, что есть шанс отвертеться от плетей.

— Чего «аааа»? — возмутился Торгрим. — Ну понятно, не вам с ним ехать! Знаешь что, Бинго? Ты это… твой девиз!

— Я?! Сам мой девиз! Хы, смотри-ка, старина, какая нежданная удача — мы теперя можем друг на друга ругаться в самом приличном обществе, и никто не догадается!

— Тряпицу возьми, — напомнил сержант и, гадливо отворачиваясь, протянул Бингхаму ветошку, которой щит доселе был укутан. — Хоть от приличных людей прикрывай. И чтоб в моем городе я этого… с позволения сказать, герба не видал, не то не посмотрю ни на какие прошлые заслуги — в магистрат передам, а там уж прояснят, какой ты рыцарь и по какому праву рисуешь себе… всякое.

— А как разобрать, какие люди приличные?

— От всех прикрывай! — Гилберт, похоже, достиг точки кипения, и тоненькие струйки пара с посвистом ударили из его ушей.

— Да ладно тебе, я прикрою! — Бинго попятился, укутывая щит тряпкой. — Слышь, борода, чего они вдруг окрысились? То тихие были, спокойные, и с колпаком этим, и пока с магом да куклой его разбирались, и пока город горел, а теперь вдруг нате-выньте!..

Торгрим уже влез на пони, уши его горели, смотреть в глаза честным стражникам было неловко. А ведь буквально полчаса назад сидел с ними за одной бочкой, пил одно пиво и болтал как с равными, и они в нем души не чаяли!

— Спасибо этому граду, — сорванным голосом изронил дварф и направил скотинку к открытым воротам форта.

— Готовьтесь к гей-параду, — неуместно и непонятно, зато в рифму закончил Бинго, кое-как нацепил на седло щит и свежеобретенный меч и втянулся следом сам. — Не поминай лихом, сержант, и если вдруг про нас станут спрашивать…

— Ты еще тут?

— Нет, я уже там. Удачи, служивые! Больших творческих успехов, Филион!

Рансер догнал пони уже за воротами форта, и Бинго указал на ближайший поворот.

— К западным воротам — это нам туда. Я все разведал, пока ты прохлаждался да пива гонял, и ты еще на меня дуться будешь! Да чо я сделал-то?

— Щит, — кратко и сдержанно ответствовал Торгрим, как раз старающийся мерно дышать через нос, дабы войти в восстановительную медитацию. Мешали втягивающиеся в ноздри разрозненные волоски из запущенных усов. Подстричь бы, да уж не Бингхама ли приглашать в цирюльники?

— А чего — щит? Ты же не возражал, когда я о гербе заикнулся.

— Я ведь не знал, какую похабель ты закажешь.

— А чего ж ты ждал? Ягодки-цветочки и девиз типа «Умом и благолепием»?

— Нууу, — дыхательная гимнастика и стальная воля делали свое дело — Торгрим помалу возвращался к великолепной невозмутимости, которая немало раз выводила его из самых страшных передряг, не позволяя потерять голову, — Мог бы придумать что-нибудь менее… откровенное. Скажем, «Зеленая сила» или «Не дубиной единой».

— Слишком сложно, и далеко от этой… главной идеи. Частенько дубиной приходится…

— А с твоим хамством ни с одним приличным рыцарем не разъехаться, ибо очень они за свое достоинство трясутся.

— Да с приличным рыцарем и встретиться шанс невелик, не то что разъехаться.

Лошади, неспешно следуя из одной узкой улочки в другую, довольно быстро добрались до западных ворот. Крепкий восточный ветерок нес ощутимый гаревой дух с выгоревшего центра города. Насколько Торгрим успел узнать от стражников, несколько зданий сгорели полностью, в частности, буквально на пепелище остался бывший владелец «Ресторацио» — хотя заведение и находилось несколько поодаль от эпицентра пожара, и соседние с ним здания (даже конюшня, одним боком пристроенная к постоялому двору) почти не пострадали. Почему-то спрашивать Бинго, не проходил ли он мимо и не заметил ли чего подозрительного, Торгриму очень не хотелось.