Тиа Атрейдес - Сумрак и Гитара

— Это всего лишь видимость, коллега. Не взирая на наши разногласия по некоторым вопросам, мне не хотелось бы лишаться общества вышеозначенной дамы. И, объединив наши с вами усилия, столь прискорбно неоднозначную ситуацию возможно разрешить ко всеобщему удовлетворению.

— Что конкретно вы предлагаете? С чем вам не удалось справиться самому?

— Сами знаете, мне хода в Закатную Башню нет, и вряд ли дорогая дама прислушается к моему мнению достаточно внимательно и позволит обезвредить угрозу. В отличие от вас.

— То есть, вы предлагаете мне, воспользовавшись её доверием, убить её любовника? Я вас не узнаю.

— Ну что вы, коллега. Ликвидация мальчишки для меня вовсе не проблема, а вот для вас… гораздо важнее последствия. Юношу я вполне могу взять на себя, вам достаточно будет просто отвлечь внимание дамы, чтобы она не вмешалась и не повредила сама себе. Но с её неразумной привязанностью все несколько сложнее. Вам же важно вернуть не только её верность, но и чувства, не так ли, коллега? Вот здесь я могу вам помочь. Совершенно безвозмездно и бескорыстно.

— Совершенно безвозмездно и бескорыстно? Не смешите меня, коллега.

— Скажу прямо, помешать моим планам она все равно не сможет, а вы… что ж, вы Светлый, следовательно, благородное чувство благодарности вам свойственно. Так же как и понятие долга и чести. И в данной ситуации я не попрошу от вас ничего. Совершенно ничего. Вы, как всегда, остаетесь нейтральны. Никаких законов Империи я не нарушил и нарушать не собираюсь, вы по-прежнему продолжаете блюсти всеобщую нравственность и не вмешиваетесь.

— Так вам нужно мое невмешательство… как просто, коллега.

— Да, так просто. И совершенно ничего для вас не будет стоить.

— Кроме провала моей задачи.

— Ни в коем случае! Династия не прервется, у Валанты будет совершенно законный король, законы останутся непоколебимы…

— А вы, коллега, насладитесь всей полнотой власти…

— Зачем? Власть… да на кой демон она мне сдалась? Меня привлекает всего-навсего спокойная, мирная жизнь, мои исследования… власть так хлопотна. Да и какой мне смысл взваливать на себя ответственность? Все равно, как ни старайся, Тёмного народ не полюбит, и моей заботы никто не оценит… нет уж. Есть на свете вещи поинтереснее власти.

— Убедительно, весьма убедительно… — Рональд производил впечатление полной искренности, не только тоном и жестами, но и внутренним состоянием, оттенками ауры. Такие вещи Светлый научился распознавать очень и очень давно. Как и не доверять Тёмным ни на грош, как бы правдивы и открыты они не были, и тем меньше, чем заманчивей звучали их речи. — Не возражаете, если я сначала ознакомлюсь с ситуацией поближе, прежде чем принять столь ответственное решение?

— Разумеется. Как вам будет угодно, — Рональд поднялся и отвесил вежливый поклон. — До встречи, коллега.

— Да, коллега. Если я приму ваше любезное предложение, это не будет означать, что мы с вами по одну сторону.

— Ни в коем случае, коллега, — Придворный Маг покинул таверну, уверенный в том, что сделал все возможное. Что ж, в случае удачи Валанта у него в кармане, если же нет… ну и что? Кто скажет, что Тёмный возлагает надежды только на одну фигуру, тот просто никогда не встречался с Тёмным.

Глава 21

239 год. Суард, за неделю до Осенних гонок.

Вино лилось рекой, веселые гости танцевали, прогуливались по нарядно освещенному саду, танцевали, флиртовали, беседовали, собравшись шумными компаниями, превозносили хозяина дома на все лады и уписывали изысканные угощения, от которых ломились столы. Прием удался, о щедрости виконта пара вечно голодных поэтов уже слагала хвалебную оду, в надежде на следующее приглашение, записные сплетники и завсегдатаи великосветских сборищ одобрительно кивали роскоши и элегантности оформления, матроны умильно улыбались утонченным манерам очаровательного юноши. Все было хорошо. Просто отлично. Лучше не бывает. Но… у каждого свои проблемы, не правда ли? И тайные терзания виконта Мориса Туальграма не были тайной для Её Высочества Регентши, почетной гостьи бала. Великолепная Ристана снизошла к двадцатому приглашению настойчивого льстеца, жаждущего блеснуть и пустить пыль в глаза благородному обществу. Как же, Её Несравненное Высочество собственной персоной изволила посетить увеселение и осиять его неземным светом высочайшей милости! И на глазах завидущей публики почтить его любезной улыбкой и личной беседой.

Но, как ни лестно внимание царственной особы, основной проблемы честолюбца это не решало. Ни одно предложение руки и сердца, коих он роздал вполне достаточно, не встретило одобрения со стороны родителей потенциальных невест. Что, впрочем, неудивительно. Бедственное финансовое положение молодого красавца, единственного наследника древней фамилии, вогнавшего отца в гроб неудержимым мотовством и страстью к азартным играм, также, как и его тщеславие, не было тайной ни для кого. Возможно, сделай Морис предложение дочери богатого купца, ему бы и удалось получить изрядное приданное и даже последующее содержание. Но… опять но. Самовлюбленный хлыщ считал ниже своего достоинства неравную партию. Его мечта могла воплотиться не менее чем в дочери барона, а лучше графа… он даже как-то предпринял отчаянную попутку очаровать страхолюдную младшую принцессу — по слухам, та обладала собственным немаленьким состоянием, — но нарвался на оскорбительный смех. И что не устроило привереду? Разве виконт не благородного рода? Не красавец, каких мало? Не умеет поддержать беседу или сложить стих? Спеть серенаду, наконец? Да какой ненормальный на неё позарится, с её-то манерами и репутацией? А он даже готов был спать с ней. И хранить верность. Какое-то время.

С другой стороны, слишком уж много с ней было бы мороки. Вот дочь герцога Дарниша, бывшая невеста короля, самое то. Если бы существовала возможной заполучить шиеру Таис, лучшего варианта нельзя и представить. Богата до умопомрачения, юна, мила, невинна и наивна. Из четырнадцатилетней девочки вышла бы для него замечательная жена, которую можно лепить по собственному усмотрению.

Каково же было удивление виконта, когда Блистательная Ристана прозрачно намекнула ему, что желала бы видеть его зятем герцога! И заговорщицким шепотом сообщила, что всячески поспособствует тому, чтобы зазнайка Урман не отказал ему в руке любимой дочурки. Единственное условие успешного предприятия — влюбить в себя малолетнюю дурочку, и поскорее. Ей как раз требуется утешение, ведь мечты стать королевой накрылись медным тазом… так кому, как не первому красавцу столицы, осчастливить бедняжку?