Сергей Мусаниф - Цвет мира - серый

— У нас есть несколько часов, — сказал Гаррис. — Я поведу в бой резерв, и время нашего вступления в битву зависит от того, насколько плохо пойдут дела. Ты все еще хочешь быть рядом?

— Да. Только я предпочел бы какие-нибудь другие доспехи, — сказал я, спрыгивая с коня. — Мне кажется, будет не совсем правильным идти в бой против тхайцев, облаченным в броню их национального героя.

— Зато это было бы символично, — сказал Гаррис. — Хотя сейчас мне не приходит в голову, что именно это может символизировать. Но деморализующий эффект был бы налицо. Впрочем, мы без труда найдем какие-нибудь железки, которые подойдут тебе по размеру. Копье оставишь?

— Я к нему так и не привык, — признался я. — Кроме того, без доспехов оно бесполезно.

— Тогда я по праву твоего командира заберу себе весь комплект, — хмыкнул Гаррис. — Глупо не использовать такую полезную штуку. Я не страдаю от избытка этических принципов и вполне могу обратить против врага его же оружие.

Как только император спешился, к нам подошла группа людей в доспехах. Это были не просто солдаты или благородные рыцари, это была командная верхушка армии моего нового сюзерена, но они были готовы отправиться в бой, а не отсиживаться за спинами своих солдат. Косвенным подтверждением этой готовности служил тот факт, что некоторые из них были уже в шлемах с распахнутыми забралами, а другие держали шлемы в руках, выказывая полную боевую готовность.

Главным среди них оказался пожилой седовласый, но очень крепкий мужчина в черном панцире с гербом, изображающим оскалившегося волка.

— Штурм-генерал Рейнгард, генералы, — обратился к ним Гаррис. — Позвольте вам представить принца Джейме из Тирена, моего нового оруженосца.

Генералы удивились, но промолчали.

— Ему нужно найти какую-нибудь броню, — сказал Гаррис. — Полагаю, это может сделать один из вас. А остальные пусть займутся менее приятными делами. Я понимаю, вы все удивлены и даже наверняка хотите услышать какие-нибудь объяснения, но у нас тут вроде как война, и битва почти началась…

Полог императорского шатра отлетел в сторону, являя нашим взорам сестру Ирэн. Она была прекрасна, как… Как обычно.

Такой я помнил ее еще по Тирену.

— Принц Джейме, сир, — она даже не пыталась скрыть радость в своем голосе. — Я так рада, что вам удалось не поубивать друг друга. Вы оба живы, и это замечательно.

— Мы решили оставить нашим врагам шанс исправить это досадное недоразумение, так что к вечеру ситуация может измениться, — ухмыльнулся Гаррис. — Кстати, Джейме, а ты хоть понимаешь, что если мы сегодня проиграем, то ты навсегда останешься в памяти людей как Джейме-предатель, человек, не оправдавший возложенных на него надежд?

— Не могу сказать, что меня это так уж сильно волнует, — сказал я. — Или ты считаешь, что я могу предать снова? Боишься повернуться ко мне спиной в бою?

— Не могу сказать, что меня это так уж сильно волнует, — сказал Гаррис, передразнивая мои слова. — Как это ни странно, но есть вещи, на которые я не могу повлиять. Однако что-то мне подсказывает, что если я сегодня и встречу смерть, то вряд ли она будет от твоей руки.

И в этот момент земля задрожала у нас под ногами. Армия Гарриса выступила навстречу своему врагу. Там, на равнине, где еще недавно мы вели разговор с императором, люди вот-вот начнут убивать друг друга, надеясь на лучшее будущее для своих детей. Чем бы ни закончилась эта битва, ее итоги будут определять историю развития нашего мира в течение ближайших веков, и те, кто ее переживет, будут рассказывать, что участвовали в величайшем сражении современности.

Мы тоже будем там еще до полудня…

ЭПИЛОГ

— …Битва длилась уже несколько часов, и ни одна из сторон не могла взять верх, — сухой, надтреснутый голос экскурсовода звучал в музейной тишине, а дети внимали каждому его слову, не отводя глаз от выставленных в зале доспехов, в которых сражались люди былых времен. — И тогда император Гаррис Первый, прадедушка нашего нынешнего императора, повел в бой резерв — десять тысяч лучших рыцарей, и герцог Ланнистерский, который тогда еще не был герцогом, а был совсем молодым парнем, чуть старше, чем вы, скакал по правую его руку, размахивая знаменем Империи. Именно этот удар резервного отряда склонил чашу весов в нашу пользу. Победа в том сражении стала финальной точкой в войне за континент, после чего и наступила эпоха мира и процветания, длящаяся по сей день. А это, — экскурсовод показал рукой на центральную витрину экспозиции, — те самые пурпурные доспехи, которые герцог Ланнистерский выкрал для императора, проникнув в тщательно охраняемые сокровищницы Запретного Города Тхай-Кая накануне Великой Смуты.

— А они плавда магические? — спросил кто-то особо любопытный.

— Не знаю, — улыбнулся экскурсовод. — С тех пор Империя больше не вела крупных войн, и ни у кого не было шанса это проверить. А рядом с доспехами вы можете видеть легендарное копье, которым император Гаррис Первый, прадедушка нашего нынешнего императора, сразил кардинала Такриди и адмирала Фанга, обезглавив армию противника. Это явилось переломным моментом в битве, после которого исход сражения был предрешен. Тут же вы можете посмотреть на не менее легендарный меч герцога Джейме Ланнистерского, которым он отбивался от врагов, защищая тело раненого императора, пока славные имперские рыцари спешили им на подмогу. А потом императрица Ирэн залечила раны императора, и Гаррис Первый вернулся в строй.

— А плавда ли, что импелатор Галлис Первый был великим волшебником? — спросил тот же детский голосок. Нет, это уже другой. Первый был постарше. Зрение теперь частенько подводило экскурсовода. — А плавда ли, что он один утопил военный флот Тхай-Кая, когда тот возвлащался облатно на Утленний континент?

— Нет. — Лицо экскурсовода озарила улыбка. — Флот Тхай-Кая утонул во время шторма, в котором не было ничего странного для того времени года. Император Гаррис Первый не смог бы этого сделать, ведь он был обычным человеком, как вы и я. Нет, все-таки, скорее, как я. Вы-то еще слишком молодые, а император был постарше.

— Но он же был не такой сталый, как вы? — уточнил все тот же голос.

— Нет, чуть помоложе, — улыбнулся экскурсовод и посмотрел на циферблат карманного хронометра, привезенного из Тхай-Кая в качестве сувенира. — А теперь бегите в столовую. Подошло время обеда.

Дети не заставили себя упрашивать, тем более что столовая при государственном музее Тирена, культурной столицы Континентальной Империи, славилась искусством своих поваров. Вот только что малыши стояли здесь и слушали рассказы о славной истории своих дедов и прадедов, а теперь их и след простыл, слышался только удаляющийся по коридорам топот ног и крики: