Кристианна Капли - Ведьмино Везение (СИ)

— Прости, я опоздал, — в столовую вошел Саймон.

Веста уже отметила, что для своей комплекции двигается он удивительно легко и по — кошачьему тихо.

— Ничего страшного.

Он опустился напротив, положил локти на стол. Веста отодвинула пустую тарелку и с ожиданием на него посмотрела. Наконец‑то наступило время вопросов и ответов. Пришло время обещанной истории.

В опустившемся молчании было слышно, как в коридоре переговариваются люди. Ведьма не сводила глаз с мужчины, он же разглядывал поверхность стола. Собирался с мыслями. Думал, с чего бы начать…

— Начало этой истории, Веста, уходит в далекое прошлое, — сцепив ладони в замок, заговорил наконец‑то Саймон. — Когда брат убил брата и занял трон Заоблачного города. Легенда гласит, что перед своей смертью брат сделал Ану пророчество… Что Ану сам будет свергнут в Бездну родной кровью. Ану и боялся больше всего именно этого: потерять своё положение, быть убитым за трон, потерять то, что он завоевал… — его голос звучал в стенах храма глухо, приглушенно. — Ир был сыном Ану, как ты знаешь. И он был слишком похож на своего отца. Также жаждал власти и был готов пойти на всё ради нее. Он хотел отцовскую корону. Грезил только о ней. На подготовку заговора у него ушло несколько лет. Всё было спланировано до мельчайших деталей. Ир был готов ударить и терпеливо ждал подходяшего момента. Но в ночь перед переворотом его предали…

— Кто?

— Иллая. Сестра была его слабым местом. Ир любил её, даже слишком сильно. Этим Ану и воспользовался. Не знаю, что он пообещал или сделал, но Иллая рассказала о заговоре брата. И Ану тотчас пустил по следу сына гончих.

После этих слов перед глазами Весты встала картина: ясная звездная ночь, мертвая серебряная дымка лунного света, в которой от гончих бежал Ир, запекшаяся кровь на руках. Её кровь… Веста отчетливо помнила захлеснувшие его отчаяние и ненависть в тот момент.

— Он скрылся от них в нашем мире, — проговорила медленно Веста.

— Да. Ир догадывался о том, что отец собирается с ним сделать. Убить сына — это было бы слишком просто. Ану собирался преподать урок всем, кто осмелился или осмелится в будущем идти против него. У Ира оставался единственный шанс на спасение.

Саймон замолчал; Веста же нетерпеливо подалась вперед.

— Что он сделал?

— Видишь ли, Ану запечатал темницу сына своей кровью. И лишь его кровь может её отпереть. Ир сбежал в мир людей не просто так. Ему нужно было оставить ключ, чтобы потом сорвать печать с Зазеркалья. Зная, что человеческий запах ненадоло собьет гончих со следа, Ир спрятался в небольшой деревеньке на окраине Тимара. Там он нашел молодую девушку и взял её силой. Вскоре его поймали, и Ир предстал перед отцом. С восходом солнца Ану заточил его в Зазеркалье.

— Но на этом история не заканчивается, ведь так?

— Нет. Спустя девять месяцев та девушка, история не сохранила её имя, родила ребенка. Девочку. С Даром. Так называется кровь Ира, текущая в её венах. Частица его силы, которая может отпереть дверь зеркальной темницы. Ир оставил в этом мире ключ, и ему оставалось только найти того, кто сумеет им правильно воспользоваться. Именно поэтому и был создан наш орден. Стеречь дверь в Зазеркалье, не дать Иру выбраться. После того, как Ир чуть не сломал стены своей темницы триста лет назад, боги переложили часть ответственности и на людей. Выбрали семь человек, которые были посвящены в тайну зеркал, и на них была возложена миссия тюремщиков. Основатели Круга Семи. Они не имели права жениться или выходить замуж, заводить детей, жить обычной жизнью — у них была единственная цель: помешать пленнику обрести свободу. Ради этого они жили, ради этого и умирали.

— Почему же Ану не убил ребенка Ира? — спросила Веста. — Почему не уничтожил ключ?

— Он не знал о нем. Появление Дара чувствует только Ир, да и то, когда сила просыпается. Когда же Дар спит, — Саймон развел руки в стороны, — никто, даже зеркала, не способны отыскать того, в ком течет божественная кровь… Бросая сына в Зазеркалье, Ану думал, что тот сломается. Зеркала коварны. Они могут лишить разума любого. Но Ир выдержал. Он подчинил себе темницу, и Отражения подарили ему небывалую силу. Он стал сильнее, чем все, кто населял Заоблачный город. Сильнее своего отца в несколько раз. Ирония, не правда ли? Ир получил ту мощь, о которой мечтал, но не может ею полностью воспользоваться в Зазеркалье.

— Что стало с той девочкой?

— Ничего. Она выросла, не догадываясь о том, кто её настоящий отец, вышла замуж, родила детей, состарилась и умерла. Дар растворился в крови и заснул. Эта сила сама выбирает кому принадлежать, Веста. И проявляется она тогда, когда захочет. До твоего рождения о Даре не было слышно больше ста пятидесяти лет. Мы думали, что это конец. Цепочка прервалась. Но как оказалось, нет. Ты даже представить не можешь наше изумление, когда девятнадцать лет назад к нам пришел Сет и принес тебя. Сперва я отказывался в это верить, но после его слов о колдуне, помешанном на зеркалах, пришлось признать — мы расслабились за это время и пропустили твое рождение. Если бы не столь удачное стечение обстоятельств, мы бы узнали о твоем появлении слишком поздно. Это послужило нам хорошим уроком.

Веста облизала пересохшие губы. Она жадно слушала рассказ Саймона и пыталась осмыслить услышанное. Всё оказалось, куда сложнее, чем она предполагала. Отец, за спиной которого всегда стоит темный силуэт, мать, которая умоляла Сета спрятать свою дочь, Дана, читающая заговоры над её кроватью, бесконечные переезды и страх собственной тени — всё это лишь потому, что однажды отец и сын не поделили корону Небесного чертога.

Был и еще один вопрос. И для Весты было важно узнать на него ответ.

— Как вы думаете… Мой отец знал, что у меня будет этот… Дар?

— Мне кажется, да. Я думаю, Ир пришел к нему задолго до твоего рождения и предложил сделку. Сила в обмен на службу. Полагаю, он прекрасно знал, что именно у твоих отца и матери родится необычный ребенок. Мне пришлось потратить много лет, чтобы дословно изучить родословные Доминика и Вивиан. Правда оказалась обескураживающей, Веста. Дело в том, что и Доминик, и Вивиан — они оба являлись потомками Ира. Оба носят в себе частицы его силы. Это и объясняет то, что в тебе, Веста, его кровь проявляется ярче всего. Дар пульсирует в тебе, горит, и с каждым днем разгорается всё сильнее. Даже я это чувствую. Ир, к сожалению тоже.

— Если кровь способна открыть темницу Ира то, что же должен был сделать со мной отец?

Саймон замешкался с ответом, подбирая нужное слово.

— Убить, — и заметив выражение лица Весты, добавил сразу же. — Точнее, принести в жертву Зазеркалью. Ритуал несложный на самом деле. Главное, провести его на пике Дара. Это не первая попытка Ира освободиться. Именно поэтому и был создан наш Орден, Веста. Не давать Иру выбраться. Сдерживать его. Даже страшно представить, что произойдет, когда он окажется на свободе…