Александр Анфилатов - Изумрудная долина

— Среди них много смелых воинов! Если они все же сплотятся и оттеснят нас?

— Для этого случая мы выделим особый отряд! Не секрет, что устье песчаное, а берег представляет собой низменность из болот, проток и леса; но сам берег пуст, — это песчаные дюны в сотню метров шириной открытого пространства, — вполне достаточно разогнать коней для копейного удара. Тридцать всадников мы спрячем на правом фланге в лесу и используем засаду, когда возникнет необходимость. Если бурути сумеют сплотиться на берегу, ударим по ним вдоль берега во фланг и опрокинем. Этот маневр мы можем выполнять раз за разом, если враг будет выстраивать ряды у среза воды. Пусть лучники и арбалетчики заготовят больше зажигательных стрел! Попытаемся поджечь корабли! Если все же врагу удастся зацепиться за берег и нас оттеснят, то, не рискуя вступать в жестокую сечу, отойдем в джунгли и сделаем засаду на пути. Устроим засеку! Если не удастся и она, отойдем в крепость и сядем в осаду. По словам Дрегона, бурути берут мало запасов провизии, — это означает, что они намерены питаться местными ресурсами и будут штурмовать город. Но у нас все свезено в крепость, и взять продукт негде. Конечно, могут доставить морем, но океан сейчас бурный, и плавание на нем опасно. Не знаю, как Дрегон рискнул идти на юг, тут или опыт большой, или животы ссохлись!

Народ вяло хохотнул на злую шутку командира.

— ...только взять себя сходу, будь у них хоть тысяча тяжеловооруженных, мы не позволим, у нас сейчас скорпионы на стенах стоят и жрать врагам, я уверен, скоро станет нечего. Но если осада затянется, а войо предадут, придется переправляться на другую сторону залива и уходить в горы.

Вот такие примерно мысли… Теперь все могут приступать к своим обязанностям. Место сбора назначаю в паре километров к востоку от утеса Белой башни на мощеной дороге. Из этого места, как только поступит известие о приближении кораблей, можно быстро прибыть к любой точке побережья…

Когда народ стал расходиться, Ярослав попросил:

— Станислав, пригласи Дрегона.

Состоялся разговор наедине.

— Твоей храбрости нет предела, уважаемый Дрегон! — восхищался Ярослав, садясь на лавку и предлагая кормчему место рядом с собой. — Что заставило тебя отважиться пуститься в долгий путь в разгар осени, в преддверии, как говорят, жутких штормов? Неужели только жажда тех золотых, что я обещал? Или желание услужить Дхоу долины Ласу?

— Нет, Наватаро! — тяжко склоняя голову, скорбным голосом отвечал старый моряк. — Гибель моих кораблей и тирания деспота разорили мою семью: вместо матросов у меня на борту сыновья и невестки, нет серебра, чтобы нанять людей. Все было, потрачено на груз — зерно и масло. Дороги у нас назад нет: или приведем корабль в Риналь, или сдохнем с голоду в эту зиму. На борту вся семья — старики, внуки. Если оставлю в Агероне или Бурути, им будет нечего есть.

— А как же пресловутые золотые клады?

— Они только в больной голове Ибирина, — зло огрызнулся кормчий.

Ярослав задумался, сочувственно качая головой:

— Если бы не война, я предложил бы оставить детей у нас, не рисковать будущим семьи. Впрочем, неизвестно, где риска больше, в море или в крепости. Если войо поддержат нас, бурути погибнут на берегу или уйдут домой, не солоно хлебавши.

— Ты обещаешь, - Дрегон казался слегка удивлен. — …если мы не вернемся, кормить моих внуков и не превращать в рабов?

— Разве ты не понял еще ранее, что я — человек чести! Я вообще не продам человека и не сделаю его рабом, ну, разве что пленных бурути, и то на время. Наши законы запрещают владеть рабом более десяти лет, а по истечению срока, отпускать. А торговать людьми вообще запрещено, только покупать!

— Странные у вас законы, — ухмыльнулся старый пират.

— Какие есть… Если рискнешь оставить детей, даю тебе слово, что буду их кормить до твоего возвращения, а если не вернетесь, то они будут жить в долине наравне со всеми.

Дрегон качнул головой в знак благодарности:

— Я все же возьму с собой…

— Это твое золото! — Ярослав подбросил в воздух мешок с деньгами, заранее приготовленный Станиславом и молчаливо переданный пару минут назад.

Дрегон ловко поймал кошель, развязал, грустно взглянул:

— Золото сейчас кстати.

Неожиданно Ярослав огорошил его вопросом:

— Сколько воинов Деспот держит всегда при себе? И сколько воинов постоянно находится в крепости?

Дрегон не удивился, спокойно ответил.

— Всего во дворце и крепости Деспота находится сто пятьдесят воинов, из них десяток телохранителей. Он не расстается с ними ни днем, ни ночью, — Дрегон ухмыльнулся. — Слишком много врагов, что желают его смерти.

— А ты сам как относишься к его жизни? Неужели тоже, как и другие его враги, желаешь смерти? Бурути твой враг?

Кормчий вскинул брови от такого вопроса, потрясенный и возмущенный:

— Конечно, он мой Дхоу, но попади он мне в руки…

— А его имущество?

— А что имущество? — подозрительно переспросил старый пират, начиная смутно догадываться, куда клонит Дхоу индлингов.

Ярослав не ответил, задавая новый вопрос:

— Расскажи мне подробно, много ли у Деспота врагов, кто они и как расположены дворец, бухта и крепость? Для верности я прикажу принести бумагу и чернила… Труба! — крикнул он.

Через минуту в коридоре послышались шаги, и из‑за занавески высунулась курносая мордашка оруженосца.

— Поди к Анне и принеси мою походную малярню! Похоже, тут нам с Дрегоном без нее не обойтись…

Дальнейший разговор продолжался примерно в течение часа–полутора и включил в себя много подробностей из жизни соседней долины, ее обитателей, их характера и психологии, а также некоторые особенности географии местности и плотности заселения. В конце разговора Ярослав подвел черту:

— ...Не смею тебя задерживать, уважаемый Дрегон. Чем быстрее ты покинешь нас, тем быстрее будешь в Ринале. Желаю тебе помощи всех богов, какие есть. Она вам потребуется. Я не желаю, чтобы даже случайно твой корабль заметили вблизи нашей долины, поэтому отплывай немедленно! И будь осторожен. Помни, у нас всегда найдется место для тебя и твоей семьи.

Дрегон встал, намереваясь покинуть оружейную, и уже повернулся уходить, но вдруг дернулся, замешкался, принимая какое‑то решение, и неожиданно выпалил, на ходу развязывая только что полученный кошель.

Ярослав удивился такому неловкому поведению, а Дрегон вынул пару золотых и положил на стол перед Ярославом.

— Вот, — смутившись высказался кормчий, — пусть оба моих внука не знают беды!

Ярослав понял те чувства, что раздирали душу старого разбойника и душегуба. Он разрывался между желанием не подвергать риску жизни малышей и страху доверить их воле чужого человека. Наконец, одна из сторон возобладала.