Марина Ефиминюк - Игры по чужим правилам

— Красиво, — оцепенело выдавила я, прижимая ко рту ладонь…

Кажется, придти в себя мне удалось только в коридоре. Судорожно глотая ртом воздух, я привалилась спиной к холодной стене и сосредоточилась на том, чтобы справиться с острым приступом тошноты.

— Александра, ты как здесь очутилась? — перекатом пронесся в тишине басовитый оклик.

С диковатым видом я оглянулась. Рыжеволосый, импозантный отец в докторском халате, накинутом поверх костюма, стоял в окружении ватаги молодых людей. Похоже, на попечение папули снова прислали практикантов из медицинского института, и теперь бедолага, толком не придумав, чем занять юных гениев, проводил экскурсию по отделению. Студенты изучали меня жадными взглядами, вероятно, нафантазировав, что накрыли сбежавшую пациентку.

— Мне нужно идти, — хрипло прошептала я и, прижав руку к саднящей груди, закашлялась. Больше не получилось выдавить ни слова — на меня опять напала болезненная немота.

На ходу стянув мамин халат, я бросила его на один из стульев, жавшихся к крашеной стене, и выбежала из здания. За спиной с треском захлопнулась дверь.

Дорога до дома подруги прошла, как в густом тумане. Улицы смешивались в серые монолиты, без цветных оттенков. Звуки города превратились в сплошной гул, так что безмолвие подъезда практически оглушило.

Запасной ключ от Катиной квартиры хранился у соседки по лестничной клетке, милой старушки, живущей с маленькой визгливой собачкой. Прежде чем выдать связку, бабушка попыталась устроить мне допрос с пристрастием, но, туговатая на оба уха, так и не сумела разобрать шипящего шепота.

В единственной комнате царили порядок и умиротворение. О том, что хозяйка не появлялась несколько дней, свидетельствовали лишь пыль на телевизоре да высохшая земля в кадке с пальмой. Пухлый розовый кролик сидел на кровати, косил пластмассовыми глазами и выглядел по-детски довольным существованием в спальне с ярко-желтым половиком на полу.

Тут мой взгляд упал на компьютерный стол, где рядом с монитором стояла старенькая настольная лампа. С понуро склоненного венчика плафона на длинной серебристой цепочке спускалась уродливая подвеска с крупной искусственной жемчужиной, о которой в бреду рассказывала Катя. Всего короткая секунда понадобилась, чтобы узнать украшение, когда-то доставленное мне с курьером.

Не в состоянии отвести глаз от безвкусной побрякушки, полная смутных догадок, я сделала шаг по направлению к столу и споткнулась о палас. Край отогнулся и приоткрыл кусочек рисунка, нанесенного белой краской прямо на вытертый линолеум. Резко дернув за уголок, я отодвинула половик. Под ним была начертана пятиконечная звезда, и каждую вершину увенчивали символы в виде солнца с кривыми лучами. Пол усеивали капли черного воска и размазанные бурые кляксы засохший крови. Следы страшного ритуала заставили меня оцепенеть.

— Ты знаешь, что любопытство погубило кучу народа? — прозвучал за спиной холодный голос Яна, и я резко оглянулась.

Стажер, как будто, возник из воздуха и теперь загораживал выход. От его нехорошего взгляда исподлобья становилось по-настоящему страшно. Сглотнув, я кое-как справилась с нервной немотой и хрипловато прошептала:

— Ведь они не убивали себя?

Ян кривовато усмехнулся и ответил вопросом на вопрос:

— Прозрела?

— Зачем это все? — Я развела руками.

— Ты заметила, что современным барышням ужасно не хватает страшных тайн и мистики? — Полюбопытствовал он. — Дурочки жаждут, чтобы их напугали, а магия так сильно щекочет нервы. Я делал их счастливыми. — Ян цокнул языком. — Правда, впечатлениями они уже ни с кем не поделятся — ритуалы требуют крови.

Похоже, убийца и не подозревал, что одна из жертв выжила.

— Откуда тебе известно об обрядах? Ты же не ведьмак!

— Ну, теперь для тебя не секрет, что такая ошибка исправима.

В одно мгновение раздробленные кусочки мозаики встали на свои места. Ян точно бы протянул правду на раскрытой ладони.

— И сколько раз ты пытался исправить эту ошибку? Дважды?

В мгновение ока стажер бросился в мою сторону. С силой оттолкнув противника, я рванула в прихожую, но уже у входной двери он настиг меня и жестко дернул за волосы. От боли на глаза выступили слезы. Я выгнулась и упала на колени. Хотелось кричать, но вместо визга вырвались лишь сдавленные сипы. Заставляя запрокинуть голову, парень грубо намотал на кулак мою длинную косу.

— Может, я и не ведьмак в полной мере, но кое-каким фокусам обучен! — с ненавистью процедил Ян. — Жаль, что меня увидела Шапокляк из соседней квартиры и лишила тебя шанса умереть без боли!

Зрачок льдистых глаз резко сократился до крошечной точки, а потом расширился, съедая прозрачно-голубую радужку…

В малой гостиной Гнезда было очень тихо. В разожженном камине плясал огонь, и запах виски смешивался с уютным ароматом горящих поленьев. Темные окна царапали голые ветви сирени, и чудилось, что поздний вечер стучался в комнату.

На журнальном столике, подобно стрелке компаса, вращался ритуальный кинжал. Приглушенный свет ночников отражался от клинка, лучом скользил по наточенным кромкам и собирался ослепительным пучком на острие. Молодые Вестичи, сидевшие вокруг стола, как загипнотизированные, следили за движением оружия. Несмотря на то, что все трое считали игру «правда-ложь» страшной глупостью, забава затянула их. Трое участников всю свою жизнь виртуозно лгали миру, близким и, зачастую, самим себе, а потому с азартом заставляли друг друга откровенничать.

Наконец, кинжал замер, указав в сторону растянувшегося на диване Зака.

— Терзай, — кивнул он кузине.

Хитро прищурившись, Кошка постучала наманикюренным пальчиком по подбородку, словно бы действительно задумалась.

— Ты раскаиваешься, что оживил суккуба, — изогнув брови, заявила она.

— Правда, — легко согласился блондин и продемонстрировал печать инквизиции на внешней стороне кисти, означавшую, что он отпущен на поруки. — Завтра пройдет заседание Совета, и мне грозит лишение дара от года до пяти, так что оно того не стоило.

Вся семья понимала, что ведьмак всего лишь куражился, но в душе до смерти боялся лишиться Силы хотя бы на короткую минуту.

— Оно или она? — со значением переспросила Лиза.

Заккари окатил сестрицу убийственным взглядом и помахал рукой, раскручивая кинжал. Тот завертелся неутомимым волчком и, затанцевав на полированной столешнице, ударился о мобильный телефон. Сбившись с темпа, клинок замедлился и замер, выбрав жертвой Филиппа. Предчувствуя какой-нибудь гнуснейший вопрос, брюнет сложил руки на груди и исподлобья покосился на брата.