Джо Аберкромби - Герои

— Нет.

Как буквально каждый, с кем заговаривал Горст, Байяз едва ли его слушал.

— Просто попросив, ход вещей не изменишь. Событиям надо устраивать хорошую взбучку. Кто бы говорил, что война ничего не меняет, ага, сейчас… они просто мало воевали, правда? Вместе с тем, отрадно видеть, что дождь теряет последние очаги сопротивления. А то он уже пел отходную моему эксперименту.

Эксперимент состоял из трёх исполинских труб матово-тусклого, чёрного металла, водружённых на огромные деревянные ложа. У каждой заделан один торец, а другой смотрел через реку, куда-то в направлении Героев. Их с превеликим трудом и тщанием установили на пригорке в ста шагах от палатки Горста. Беспрерывное громыханье людей, лошадей и оснастки продержало бы его без сна всю ночь, если бы он и так, как обычно, не ворочался в полуяви. Блуждая в дыму Дома удовольствий Кардотти, в отчаянных поисках короля. Глядя на лицо в маске во мраке лестичного прохода. Представ перед Закрытым советом — его снимают с должности, снова и снова рушатся опоры мирозданья. Жгутом сплетаясь с Финри, обхватывая её. Обхватывая дым. Кашляя дымом, спотыкаясь по изгибам коридоров Дома…

— Достойно жалости, не так ли? — спросил Байяз.

На миг Горсту показалось, что маг прочёл его мысли. И да, блядский рот, он прав.

— Прошу прощения?

Байяз раскинул руки, чтобы заключить в рамку сцену копошащей бурной деятельности.

— Все людские деяния, по-прежнему зависят от переменчивой милости небес. А война больше всех. — Он снова глотнул из чашки, сморщился и выплеснул остатки в траву. — Как только мы научимся убивать в любое время суток, зимой и летом, при любой погоде, что ж, вот тогда мы и станем цивилизованными, хм? — И, посмеиваясь про себя, отошёл.

Двое стареньких адептов Университета Адуи шаркая, приблизились, точно пара жрецов, удостоенных личной аудиенции с самим Богом. Тот, кого звали Денка, был бледен, как нежить, и трясся. У того, которого звали Сауризином, морщинистый лоб блестел от пота, выступающего вновь с той же скоростью, с какой он его утирал.

— Лорд Байяз. — Он попытался одновременно согнуться в поклоне и улыбнуться, не сумев до конца справиться ни с тем, ни с тем. — По моему мнению, погода улучшилась до допустимой для испытания устройств отметки.

— Наконец-то, — процедил маг. — Тогда чего вы ждёте, праздника Середины зимы?

Старички отбежали, Сауризин сварливо ругал своих сотрудников. У ближней трубы возникла пылкая дискуссия с дюжиной механиков в фартуках, состоявшая из взмахов руками, тыканья пальцами в небеса и отсылок к каким-то медным приборам. Наконец, один принёс длинный факел в языках пламени с просмоленной стороны. Адепты и их приспешники посеменили прочь и пригнулись за бочками и ящиками, затыкая уши. Факелоносец продвинулся ближе, со всей бодростью приговорённого на эшафоте. Вытягивая руку, прикоснулся головнёй к верху трубы. Вылетела пара искр, взвился язычок дыма, послышались едва уловимые хлопки и шипение.

Горст обеспокоился.

— Что это за…

Грянул чудовищный, непомерный взрыв, и он, отпрянув, упал на землю, обхватывая голову руками. Он не слышал ничего подобного, с тех пор как гурки подожгли свой заряд и разнесли в мелкий щебень сотню шагов стены при осаде Адуи. Стражники в ужасе выглядывали из за щитов. Утомлённые работяги, раззявив рты, приплелись, оторвавшись от своих костров. Остальные изо всех сил старались угомонить напуганных лошадей, двое из которых вырвали коновязь и стуча ею на ходу, галопировали отсюда подальше.

Горст медленно, опасливо встал. С торца одной из трубок плавно сочился дымок, вокруг сгрудились механики. Денка и Сауризин яростно спорили друг с другом. Какой предполагался выход от устройства помимо шума, Горст не имел и малейшего понятия.

— Что ж. — Байяз воткнул палец в ухо и покрутил им. — По крайней мере, громкость не ниже ожидаемой.

Эхо принесло раскат с того края долины. Что-то навроде грома, хотя на взгляд Утробы погода, наоборот, прояснялась.

— Слышал? — спросил Полноги.

Утроба лишь пожал небу плечами. Пока что ещё полно туч, даже если проглядывает несколько голубых лоскутков.

— Может, снова дождь.

У Доу голова занята другим.

— Как дела на Старом мосту?

— Они пришли сразу с рассветом, но Скейл выстоял, — доложил Полноги. — Прогнал их обратно.

— Скоро они двинутся снова, недолго ждать.

— Однозначно. Думаешь, он справится?

— Если нет — у нас беда.

— Половина его воинов на той стороне долины под началом Кальдера.

Доу прыснул.

— Как раз тот боец, кого б я поставил прикрывать спину, выходя биться насмерть.

Полноги и пара других засмеялись.

Есть правильный способ делать дела, по крайней мере, в понятии Утробы, и в него не вписывается разрешать людям ржать за спиной над твоими друзьями, какими бы смешными те не были.

— Ты этого парня ещё плохо знаешь, — сказал он.

Полноги широко и ехидно ухмыльнулся.

— Забыл, вы же с ним близки.

— Почитай, что вырастил мальца, — пояснил Утроба, выпрямляясь и бросая вызывающий взгляд.

— Теперь понятно.

— Что?

Доу резко перебил их, теряя терпение.

— Эй, вы, будете дрочить Кальдеру когда стемнеет. На случай, коли до вас не допёрло, сейчас у нас дела поважнее. Что в Осрунге?

Полноги напоследок посмотрел на Утробу, затем повернулся к вождю.

— Союз за оградой, бои в южной части города. Долгорукий, всё же, выстоит.

— Ему бы лучше, — рыкнул Доу. — А в середине? Кто-то движется к отмелям?

— Они постоянно ходят вдоль берега, но не…

Голова Полноги исчезла, и что-то попало Утробе в глаз.

Раздался оглушительный треск, а потом он больше ничего не слышал, кроме тонкого, протяжного звона.

Его крепко садануло в спину, и он упал, покатился, вскарабкался на ноги, согнулся, как пьяный. Земля ходила ходуном.

Доу выхватил секиру, куда-то ею махал, выкрикивал, но Утроба слышал не его. А одни чокнутые колокольца. Повсюду стояла пыль. Удушливые тучи, как туман.

Он чуть не растянулся на безголовом теле Полноги — из него ручьём текла кровь. Что тело принадлежало ему, было ясно по вороту плаща. Заодно он потерял и руку. Полноги. Не Утроба. У него обе на месте. Он проверял. Но на ладонях кровь, и непонятно чья.

Пожалуй, надо бы вытащить меч. Он потянулся к рукояти, но не рассчитал, на каком расстоянии она находится. Вокруг тенями во мгле сновали люди.

Утроба протёр уши. Всё равно ничего, только звон.

На земле сидел карл, беззвучно ревя, впившись в окровавленную кольчугу. Из неё что-то торчало. Слишком толстое для стрелы. Осколок камня.