Галина Гончарова - Эльфы, волшебники и биолухи.

Артефакты я делила не поровну, а по-честному. Это ведь мне еще мозги колдунам вставлять! Я и вставлю! С лихвой! У них потом еще три поколения будут дети-вундеркинды рождаться! Кроме Орланды! Той я все детородные органы сама вырву! Стерррррва!!! Так, Тина, спокойствие, только спокойствие, как заповедовал Карлсон! Но какое там спокойствие! Стоило мне вспомнить все, что эта тварюшка наделала, чтобы затащить в постель моего мужа — и всю мою невозмутимость смывало как прибоем, а из губ рвалось тихое рычание! Урою стерву! Ярость просто обжигала меня, прокатываясь и по душе и по коже волной огня. Как только медальон от ярости не расплавился! Я понимаю, что это глупо, тратить столько энергии на эту дешевку, но что я могла поделать!? Прорывалось!

Мы ехали уже пятый день подряд. И все было так хорошо, спокойно и тихо! Просто рай на земле! Так что я подсознательно ждала какой-то пакости. И когда громко заорал Геракл, я даже не удивилась. Просто огляделась вокруг. На горизонте маячило облако пыли. И двигалось. Нехорошо так двигалось, целенаправленно, быстро, словно его кто пинками подгонял, прямо в нашу сторону. И меня это вовсе не обрадовало. Мальчики спешно натягивали доспехи. Я тоже пригодилась — завязывать и застегивать. Про браслеты и кинжалы они, кстати говоря, не забыли. Напялили в первую очередь. Я тоже нацепила свой — и уставилась на горизонт. Пятно пыли все приближалось и приближалось. И состояло оно из полуголых наездников. Только вот что-то в них было такое, странное… только вот что!? Я уставилась на авангард и пыталась разобраться в своих ощущениях. И когда им оставалось метров тридцать до нас, я, наконец, ахнула.

— Мать моя женщина! Кентавры!

Дошло до жирафихи.

— Кентавры, — согласился Тесей. — А ты что — никогда их не видела?

— А где бы я могла их видеть!? — от неожиданности огрызнулась я. — У себя под кроватью?

— А что, не водятся? А у нас так под каждой!

— Понятно в кого ты пошел, — отозвалась я.

— За козла ответишь!

— Кентавра!

— А за кентавра тем более!

Пока мы препирались, коняшки доскакали до нас и окружили плотным кольцом. Хм, вблизи они оказались еще непривлекательнее, чем издали. Нет, общее-то впечатление было хорошее — великолепные конские части, роскошные хвосты, тяжелые копыта. Человеческие части, то есть мужские, тоже были на уровне. Смазливые такие мордашки. Кудрявые волосы, классические греческие профили, мускулистые плечи и руки. Но запах! Озвереть можно! Воняло дикой смесью немытого тела, навоза и конюшни. И еще мне не понравились выражения наглых кентаврячьих морд. Такие вредные, ехидные и, пардон, паскудные. Когда тебя не просто раздели глазами, а уже поимели и бросили. У нас на кафедре был один такой, так мне постоянно ему в глаз хотелось двинуть.

— Привет, ребята, — помахал им рукой Геракл. — Чего потеряли?

Из толпы кентавров выдвинулся один лошак. Я осмотрела его с головы до ног. М-да, лучше бы он лошадью родился. Жеребец из него был бы классный. А вот человеческая половина не удалась. Рожа — и все тем сказано. Даже рыло. Качок. Новый греческий. Морда оглядела меня с таким выражением, что руки сами потянулись запахнуть на груди одежду и подвинуть поближе ножи. Лучше бы, конечно, национальное женское оружие, из каких бы стран женщины не происходили, сковородку, но нам не привыкать. Мы и ножами не хуже сможем!

— Привееееет! — проржал кентавр. — Вы кто такие и откуда?

— Мы — это мы и оттуда, — я неопределенно показала рукой на горизонт. — А вам чего нужно?

— А здесь наша территория, — кентавр мерил меня взглядом с ног до головы. — Хотите

проехать — заплатите.

Я покривилась. Банальный рэкет. Блин, а мы еще в России удивляемся, что да откуда повылазило! Да вот оттуда и повылазило. Из древней Греции! А то и еще раньше?

— А больше вам ничего не нужно? — полезла я в драку.

Тесей быстро взял инициативу в свои руки.

— Тина, солнышко, помолчи. Дай серьезным людям перетереть ботву!

— Какую ботву? — не понял кентавр.

Я тихо зафыркала. Тесей и Геракл, нахватавшись от меня жаргона а-ля-рюсс, не всегда использовали его правильно. Например Геракл вместо “отбросить копыта” выдал: “закинуть подковы”. Меня это откровенно развлекало. Тесей махнул на меня рукой.

— Нахватался, блин клинтон! Не обращайте внимания, у этой дамочки жаргон такой оригинальный, что без пол-литра не поймешь!

— Пол-литра чего?

Нет, ну какие тупые мужики в этой древней Греции! Наш бы сразу спросил: “ где бутылка?”.

— Вина, — объяснил Тесей, показывая мне исподтишка кулак, чтобы я не вздумала заржать во все горло.

— А у вас вино есть?

— Нету, — признался Тесей.

Это была моя инициатива. Я строго-настрого приказала вино не брать. Вот вернутся в Керат — там пусть хоть зальются, а я рядом с собой пьянства не потерплю! Даже в самых ничтожных количествах. Знаю я, как все это начинается. Сперва рюмку по праздникам, потом две по выходным, потом одну в праздники, но у нас каждый день — праздник, а потом алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах. Видела я одного человека, который сгорел таким образом. И чтобы мои друзья так же… Да никогда!

— Ладно, кончайте нам мозги проветривать, — обиделся парнокопытный.

Я тихо фыркнула. Неужели там есть еще что проветривать? Не верю!

— Чего тебе надобно, старче?

— Тина, заткнись по-хорошему, — еще раз рявкнул на меня Тесей и обернулся к кентавру. — Так что вы хотите получить от нас?

Лошак надулся от гордости.

— Значит так! За проезд по нашей исконной и древней земле, мы желаем получить с вас три сотни монет золотом. Если у вас столько нет, отдайте нам имуществом или верблюдами. И еще мы желаем получить эту девку.

— Что!? — возмутился Тесей. — Ребята, вы и сами должны понимать, что ваши условия неприемлемы!

Я легонько толкнула приятеля в спину.

— Ты что, не понял? Им же просто поиздеваться хочется!

— А что я могу сделать? — так же шепотом огрызнулся Тесей. — Их не меньше тридцати, а нас трое. Нас же в блин раскатают за пять минут!

Спорить с ним было сложно.

— Ну, тогда дай мне поговорить!

— Ну, говори. Хуже уже все равно некуда!

Я тоже так думала. Геракл молчал, ожидая окончания нашего разговора, но даже он что-то уже понял. На худом мальчишеском лице, словно маску смерти нарисовали. Что ж, он далеко не дурак. Не знаю, подговорила ли этих жертв Чернобыля Орланда, или они сами такими сволочами уродились, но намерения их были просты и понятны. всласть поизмываться, а потом или убить или взять в плен. И продать в рабство. Здесь это обычное дело. Для меня это было неприемлемо, так что я выехала вперед.