Джордж Мартин - Буря мечей

В зале стояли капитаны и лорды-знаменосцы Робба — одни в кольчугах и при оружии, другие встрепанные и полуодетые. Сир Рейнальд и его дядя сир Рольф тоже присутствовали, но свою королеву Робб счел нужным избавить от подобного зрелища. Крэг стоит недалеко от Бобрового Утеса, вспомнилось Кейтилин. Быть может, Жиенна играла с этими мальчиками в детстве.

Она смотрела на тела оруженосцев Тиона Фрея и Виллема Ланнистера, ожидая, когда заговорит ее сын.

Ей казалось, что прошло очень много времени, прежде чем Робб оторвал наконец взгляд от окровавленных жертв.

— Маленький Джон, — сказал король, — пусть твой отец введет их.

Маленький Джон Амбер молча вышел, и его шаги гулким эхом отразились в каменных стенах.

Большой Джон ввел в чертог своих пленников, и Кейтилин заметила, как другие шарахнулись в стороны от них, как будто измена могла передаваться через взгляды, прикосновения или кашель. Схваченные ничем не отличались от своих конвоиров, такие же крупные, бородатые и длинноволосые. Двое людей Большого Джона были ранены, и трое пленных тоже. Вся разница заключалась в том, что у одних были копья, а на других болтались пустые ножны. Даже одеты они были одинаково: в кольчуги или рубахи с нашитыми железными кольцами, тяжелые сапоги и плотные плащи из шерсти или меха. Север суров, холоден и не знает милосердия, говорил ей Нед, когда она впервые, тысячу лет назад, приехала в Винтерфелл.

— Пятеро, — сказал Робб, когда мокрых молчащих пленников поставили перед ним. — Это все?

— Их было восемь, — громыхнул Большой Джон. — Двоих мы убили, когда брали их, третий умирает.

Робб всматривался в лица стоящих перед ним.

— Стало быть, понадобилось восемь мужчин, чтобы убить двух безоружных оруженосцев.

— Они убили также двух моих людей, чтобы попасть в башню, — молвил Эдмар. — Делпа и Элвуда.

— Это не было убийством, сир, — сказал лорд Рикард Карстарк, держа себя так, будто его запястья не были связаны веревкой и кровь не струилась по лицу. — Всякий, кто становится между отцом и его местью, напрашивается на смерть.

Его резкие, жестокие слова ранили слух Кейтилин, как дробь военного барабана, и в горле пересохло. Это моя вина. Эти мальчики погибли ради того, чтобы мои дочери могли жить.

— Я видел, как умерли ваши сыновья той ночью, в Шепчущем лесу, — сказал Робб. — Торрхена убил не Тион Фрей, и Эддарда — не Биллем Ланнистер. Как же вы можете называть это местью? Это безумие и кровавое убийство. Ваши сыновья погибли почетной смертью, на поле битвы, с мечами в руках.

— Они погибли, — не уступая ни пяди, сказал Рикард Карстарк. — Пали, сраженные Цареубийцей. Эти двое той же породы. Только кровью можно расплатиться за кровь.

— Кровью детей? Сколько им было лет? Двенадцать, тринадцать?

— Оруженосцы таких лет гибнут в каждом сражении.

— Умереть в сражении — дело иное. Тион Фрей и Биллем Ланнистер в Шепчущем лесу сдались и отдали свои мечи. Они сидели под стражей, пленные и безоружные. Они спали. Взгляни на них!!

Но лорд Карстарк смотрел на Кейтилин.

— Пусть твоя мать на них смотрит. Она виновна в их смерти не меньше, чем я.

Кейтилин оперлась рукой на спинку сиденья Робба. Чертог кружился перед ней, и ей казалось, что ее сейчас вырвет.

— Моя мать здесь ни при чем, — гневно отрезал Робб. — Это твоя работа. Твоя измена.

— Как же это получается: убивать Ланнистеров — измена, а освобождать их — нет? Или ваше величество забыли, что у нас с Бобровым Утесом война? На войне врагов убивают — разве твой отец тебя этому не учил, мальчуган?

— Мальчуган?! — Большой Джон ударил Карстарка своим кольчужным кулаком, швырнув его на колени.

— Не тронь его! — властно крикнул Робб, и Амбер отступил.

Лорд Карстарк выплюнул выбитый зуб.

— Правильно, лорд Амбер, оставь меня королю. Он хочет пожурить меня, прежде чем простить. Он всегда так поступает с изменниками, наш Король Севера. — Он улыбнулся мокрым красным ртом. — Или мне следовало бы сказать «Король, Потерявший Север»?

Большой Джон выхватил копье у своего латника.

— Позвольте мне проткнуть его, ваше величество. Позвольте вспороть ему брюхо, чтобы поглядеть на цвет его кишок.

Двери чертога распахнулись, и вошел Черная Рыба. С его плаща и шлема стекала вода. За ним шли латники Талли. Снаружи сверкала молния, и черный дождь хлестал по камням Риверрана. Сир Бринден снял шлем и опустился на одно колено.

— Ваше величество, — только и сказал он, но мрачность его голоса стоила многих слов.

— Я выслушаю сира Бриндена наедине, в приемной палате, — сказал Робб и встал. — Лорд Карстарк останется здесь до моего возвращения, Большой Джон. Остальных повесить.

Большой Джон опустил копье.

— Всех семерых? Мертвых тоже?

— Да. Негоже, чтобы эта падаль оскверняла реки моего лорда-дяди. Пусть послужат кормом для ворон.

Один из осужденных упал на колени.

— Смилуйтесь, ваше величество. Я никого не убивал, только караулил.

Робб ненадолго задержался.

— Ты знал, что замышляет лорд Рикард? Видел ножи у них в руках? Слышал крики, мольбы о пощаде?

— Слыхать слыхал, но ничего не делал, только караулил у двери, клянусь…

— Лорд Амбер, оставь этого караульщика напоследок — пусть поглядит, как умирают другие. Матушка, дядя, пойдемте со мной. — Робб вышел в одну дверь, а люди Большого Джона вывели осужденных в другую, подталкивая их копьями. Гром снаружи грянул так, словно весь замок обрушился. Или это рушится королевство?

В приемной палате было темно, но гром здесь грохотал не столь оглушительно. Слуга внес масляную лампу и хотел разжечь очаг, но Робб отослал его, оставив лампу. В комнате имелись столы и стулья, но сел только Эдмар, да и тот сразу встал, видя, что остальные остались на ногах. Робб снял корону и положил ее на стол.

Черная Рыба закрыл дверь.

— Люди Карстарка ушли.

— Все? — Даже Кейтилин не могла понять, что звучит в голосе Робба — гнев или отчаяние.

— Все бойцы. Остались только маркитанты и обозники вместе с ранеными. Мы допросили их и как будто дознались до правды. Они начали уходить, как только настала ночь, сперва по одному и по двое, потом целыми отрядами. Раненым и обозникам приказали поддерживать костры, чтобы никто не догадался об их уходе, но когда начался дождь, это уже не понадобилось.

— Они снова соберутся воедино, уйдя подальше от Риверрана? — спросил Робб.

— Нет. Они разбредутся и будут охотиться. Лорд Карстарк поклялся отдать руку своей дочери любому, будь он высокого или низкого рода, кто принесет ему голову Цареубийцы.