Терри Лу - Под крылом дракона

Я все еще сердилась на Дея, обрекшего меня на тоскливое заточение в четырех стенах, хотя в глубине души понимала, что это был, пожалуй, единственный способ, каким этот непостижимый парень умел выказывать заботу.

— Как самочувствие? — Дей придвинул единственный стул для посетителей ближе к кровати, сел, закинув ногу на ногу и скрестив на груди бледные кисти.

— Твоими стараниями! — не поворачивая головы, огрызнулась я.

Дей оглядел горы конфетных коробок и фантиков, возвышающиеся передо мной аккуратными пирамидальными кучками, укоризненно покачал головой.

— Слышал, еще вчера ты кашляла мороженой кровью и, чувствую, вскоре сляжешь с отравлением. Кто принес сладкое? Впрочем, можешь не отвечать, я, кажется, догадываюсь.

— Жаль, занудство в нашем государстве не награждается. Ты бы не разогнулся под тяжестью медалей, — съязвила я.

Деймус не повел и бровью, напротив, оживился и принялся рыться в карманах.

— Кстати о наградах. Вот, держи, — он протянул мне свиток, украшенный красной шелковой ленточкой и запечатанный золотым сургучом.

— Что это? — как можно более равнодушно спросила я.

— Благодарственная грамота. Подписана самим Великим инквизитором. Ты как-никак в одиночку сражалась с драконом.

— Сражалась — это громко сказано, — проворчала я, вспомнив злополучный букет, но свиток из рук Дея приняла и, рассмотрев его со всех сторон, расплылась в польщенной улыбке. В конце концов, не всякий студент может похвастаться грамотой за подписью Верховного. — А почему вручаешь ты? Мне казалось, такие события происходят как-то более торжественно… — Не договорив, я смущенно умолкла.

Было немного стыдно признавать, что во мне говорит банальное тщеславие. Впрочем, многие из наших отличников-чистоплюев, не задумываясь, продали бы душу Ваал Галу за возможность на глазах у всех получить такую грамоту из рук магистра Крама или, чем черт не шутит, самого Великого инквизитора…

Деймус моих терзаний, похоже, не заметил. Краем сознания я отметила, что он сильно осунулся и даже как-то подурнел с нашей последней встречи. Лицо заметно похудело — щеки ввалились, под глазами залегли тени. Не сверкали идеальной опрятностью файтон, обувь и прическа. Только руки, красивые и белые, как гипсовый слепок, радовали глаз, хотя и были чуть беспокойней, чем обычно.

— Нам нужно поговорить, Лис.

— Правда? — восхитилась я. — Отличная мысль! А то что это мы, сидим, молчим…

Дей не улыбнулся. Он смотрел на меня с убийственной серьезностью — ну точь-в-точь чиновник, берущий взятку.

С трудом поборов желание еще немного поерничать, я скрестила ноги в позе лотоса и изобразила на лице крайнюю степень внимания. Получилось, по-моему, не очень убедительно, но Дей остался доволен.

Он начал без лишних предисловий:

— Завтра утром ты отбываешь в Янтарное поместье, это пригород Ойра-Айра. Там очень живописная природа, чистые водоемы, приятные соседи. Насколько мне известно, из-за слабого здоровья ты почти все детство провела за городом… Так что несколько месяцев на свежем воздухе не будут к тебе в тягость, а только пойдут на пользу.

Мое оцепенение он, похоже, принял за молчаливое согласие, поэтому продолжал с невозмутимым видом:

— Твои вещи уже собирают. Для Хууба я заказал удобную клетку из отличной толунской стали. Он, разумеется, поедет с тобой — никто другой не справится с этим жутким монстром.

Дей слегка улыбнулся, предлагая поддержать его шутку, но я лишь открывала и закрывала рот в беспомощном негодовании.

— Деймус, да кем ты себя вообразил?! — Я наконец справилась с минутным онемением. — Моей доброй тетушкой?

Никуда я не поеду! И вообще, единственный, кто имеет право принимать за меня решения, — официальный ментор, и это определенно не ты!

— Амадэус Крам полностью одобрил мое предложение, — ровным голосом сказал Дей. — Пойми, Лис, мы беспокоимся за тебя. Амадэус порадеет о временном освобождении от государственных срезов, а обучаться ты сможешь и заочно, я лично буду телепатировать тебе задания.

— Не понимаю… — Я с силой потерла виски, пытаясь собрать воедино мысли, разбредшиеся по голове, как оставленное без присмотра овечье стадо. — Это ведь бред, Дей! Да, меня хорошо потрепало, но сейчас я вполне здорова и в ближайшую сотню лет не собираюсь склеивать крылья. Ты лукавишь, верно? Это из-за войны? Что, родители всяких белоручек-вельмож решили забрать своих чад из академии и увезти к василискам на кулички? Их право, но при чем здесь я? Если драконы снова нападут на город, я буду сражаться, а не побегу, как трусливая крыса с корабля!

— Верно, ты ничего не понимаешь. — В голосе Дея зазвенела сталь. — Думаешь, мы здесь в шахматы играем? Война — не игра для всяких сопливых недомагов, вроде тебя! — Подавшись вперед, он грубо схватил меня за плечи и хорошенько тряхнул. — Совсем скоро здесь начнется такой ужас, по сравнению с которым огненная бездна для грешников — детская страшилка!

Он тряс меня с такой силой, что голова, как у сломанной куклы, болталась из стороны в сторону. Дей не кричал и даже не повышал голоса, но отчего-то у меня заложило уши.

— Один раз ты уже проявила героизм, хотя я бы назвал это обычной глупостью, — и хватит на твой век! В следующий раз… — Дей вдруг замолчал. Отпустил меня, яростно потер лицо. — В следующий раз меня не будет рядом. И никто не сможет помочь тебе, даже магистр Крам. Он тоже не всесилен, Лис… Уезжай. Прошу тебя. — Он посмотрел на меня сухими блестящими глазами, и жесткая складка у губ стала резче. — В любом случае, хочешь ты того или нет, к завтрашнему вечеру тебя здесь не будет.

В воздухе повисла тишина. Она была густой, как повидло, и казалась почти осязаемой.

Я разглядывала Дея и думала о том, что, оказывается, совсем не знаю этого человека. И не уверена, что хочу знать.

— Хотя бы с друзьями я могу попрощаться?

Деймус недовольно скривился.

— Да, конечно. Завтра до полудня у тебя будет на это время.

— Полагаю, ты не расскажешь, что происходит на самом деле?

Дей неопределенно мотнул головой. Его лицо снова стало походить на безразличную восковую маску.

— Даже если бы хотел, Лис. Не могу.

Я легла на кровать, повернувшись к нему спиной и зарывшись лицом в подушку.

Он встал, некоторое время в безмолвии постоял надо мной — я вздрогнула всем телом, когда почувствовала прикосновение прохладной ладони к своему плечу.

Когда с тихим скрипом затворилась дверь, я позволила себе расслабиться и завыть в голос от злости и горечи. Мне казалось, теперь я знаю чувства Цезаря в момент, когда кинжал Брута вонзился в его спину. Мысль, что меня предали самые близкие на этом свете люди, жгла нутро и словно бы отравляла воздух… Сдавленные рыдания как-то незаметно сменились усталой, наполненной тревожными картинами дремой, а после — глубоким сном, слава Богу-Дракону, без сновидений…