Джо Аберкромби - Последний довод королей

— Вон!

Еще один дикарь с большим крючковатым носом только что взобрался на вершину лестницы и перегнулся через парапет. В правой руке он держал наготове копье. Логен зарычал, подскочив к нему.

Глаза дикаря расширились, копье задрожало, бросить его он не успел. Тогда он попытался отклониться в сторону, уцепившись за влажное дерево свободной рукой, но добился лишь того, что лестница поползла по стене. Меч Логена вонзился ему в бок, и дикарь отклонился назад со стоном, взмахнув руками, копье выпало и свалилось вниз. Логен снова вонзил в него свой меч, сделав стремительный выпад, так, что едва не упал на противника. Большеносый вцепился в него, стараясь стянуть за парапет. Логен ударил его в лицо рукояткой меча. Голова дикаря откинулась назад, со следующим ударом изо рта вылетело несколько зубов. После третьего удара он потерял сознание и упал с лестницы в грязь, забрав с собой одного из своих товарищей.

— Давай шест! — прокричал Логен карлу, стоявшему с мечом в руке.

— Что?

— Шест, придурок!

Парень схватил влажное бревно и кинул его Логену. Логен бросил свой меч и изо всех сил стал вбивать сучковатый конец бревна между стеной и верхней частью лестницы. Карл подскочил к нему и помог. Лестница скрипнула, закачалась и стала отклоняться назад. Удивленное лицо очередного дикаря появилось над стеной. Он увидел бревно, увидел Логена и карла, со злостью навалившихся на шест, и сорвался с лестницы, которая рухнула прямо на головы его товарищей внизу.

Другую лестницу им удалось приставить дальше по стене. Бойцы Бетода полезли по ней, закрывая головы щитами, в то время как Красная Шляпа и его карлы бросали в них камни. Некоторым удалось вскарабкаться на парапет на участке Доу — Логен слышал оттуда крики и шум схватки. Он прикусил окровавленную губу, размышляя, идти ли ему на помощь, и решил не делать это. Он нужен здесь.

Поэтому Логен поднял меч Делателя, кивнул карлу, который помогал ему, встал около стены и затаил дыхание. Он ждал, когда дикари полезут снова, а вокруг кипело сражение. Воины дрались, убивали друг друга и падали замертво.

Точно демоны в холодном, сыром, кровавом аду. Это длилось четыре дня, а кажется, что вечно. Как будто он никогда не видел ничего другого. Возможно, так и есть.

Пошел дождь, словно у Ищейки мало было трудностей и без того.

Дождь для лучника — худшее из зол. Ну, кроме всадников, которые могут тебя затоптать, но на башне этого можно было не бояться. Луки стали скользкими, тетива растянулась, оперение стрел намокло, и все это очень мешало точной стрельбе. Дождь не только лишил их преимуществ, но мог обернуться большими потерями. Три здоровенных дикаря трудились над воротами: двое долбили тяжелыми секирами размякшее дерево, а третий пытался вбить колья в образовавшиеся отверстия, чтобы использовать их как рычаг и отодвинуть бревна, закрывавшие створки.

— Если мы не разберемся с ними, они снесут эти ворота! — прохрипел Ищейка в прохладном, влажном воздухе.

— Угу, — произнес Молчун, кивая, вода капала с его взлохмаченной шевелюры.

Выслушав порцию мычаний от него и указаний от Тула, Ищейка повел своих людей на стену и выстроил их вдоль скользкого парапета. Шестьдесят влажных луков были опущены вниз, тетивы натянуты до скрипа, стрелы нацелены в сторону ворот. Шестьдесят воинов, хмурые, вымокшие, поливаемые дождем.

— Отлично. Залп!

Луки выстрелили почти одновременно, издав приглушенный звук. Стрелы полетели вниз, они отскакивали от влажной стены, застревали в грубоватой древесине ворот, впивались в землю в том месте, где был ров, смешиваясь с грязью. Конечно, не слишком точно, но стрел было много, и если вы не можете добиться качества, на вас работает количество. Дикарь справа уронил секиру — три стрелы врезались ему в грудь, еще одна прошила ногу. Тот, который стоял слева, поскользнулся, упал и пополз прочь, ища безопасное место; стрела торчала у него в плече. Дикарь с бревном упал на колени, сотрясаемый судорогами боли. Он тянул руки за спину и отчаянно пытался вытащить стрелу, угодившую ему в поясницу.

— Отлично! Здорово! — прокричал Ищейка.

Дикари больше не рвались к воротам, и это был успех. Но оставалось множество других, оснащенных приставными лестницами, и стрелять по ним в такую погоду было сложно — того и гляди, попадешь в собственных парней. Ищейка стиснул зубы и выпустил мокрую стрелу, пролетевшую по дуге и врезавшуюся в толпу дикарей. Вот и все, что они могли сделать. Стены — это дело Трясучки, Доу и Красной Шляпы. Стены — это дело Логена.

Послышался оглушительный треск, словно обрушились небеса. Мир вокруг вздрогнул, озаренный светом. Звуки отзывались эхом в густом влажном воздухе. Логен шел посреди побоища, как в страшном сне, его меч волочился, постукивал, едва удерживаемый уставшими пальцами. Он прислонился к стене и крепко сжал оружие, безуспешно стараясь понять, что случилось.

Двое воинов дрались за копье, вырывали его друг у друга и топтались по кругу. Логен не мог вспомнить, из-за чего они сражаются. Какой-то боец с длинными волосами нанес мощный удар палицей по щиту дикаря, так что полетели щепки, затем широко замахнулся секирой, обнажил стиснутые блестящие зубы, как зверь, подсек противнику ноги и бросил его на землю. Повсюду дрались люди, яростные, мокрые, грязные, окровавленные. Что это за битва? А сам он на какой стороне?

Логен почувствовал, как что-то теплое защекотало ему глаз, и поднял руку. Он мрачно смотрел на свои пальцы, измазанные красным и под дождем постепенно розовевшие. Кровь. Неужели кто-то ранил его в голову? Или это ему пригрезилось? Воспоминание из прошлого.

Он успел повернуться, прежде чем палица обрушилась на него и расколола череп, как яичную скорлупу, схватил одного волосатого дикаря за руки и сжал его запястья. Мир мгновенно стал ясным и шумным, боль запульсировала в голове. Логен прислонился к парапету, глядя в грязное бородатое злобное лицо, приблизившееся к его лицу.

Логен одной рукой отвел палицу и попытался выдернуть из-за пояса нож, но не нащупал ни одного. Он так долго точил свои клинки, а теперь, когда они понадобились, под рукой не было ничего. Потом Логен вспомнил: ведь он воткнул нож в того уродливого типа, который валялся теперь в грязи под стенами крепости. Он потянулся к другому боку, отталкивая палицу и явно проигрывая, поскольку сопротивляться приходилось одной рукой. Логен медленно отклонился назад, на парапет, и, наконец, нащупал рукоятку ножа. Волосатый дикарь высвободил свою палицу, поднял ее, широко раскрыл рот и издал жуткий пронзительный крик.