Катерина Полянская - Околдовать разум, обмануть чувства

В светлых глазах плескалось легкое беспокойство.

Ох, папа… Разочарование смешалось с отчаянием и долей недоверия. Так родилась решимость.

Я застонала громче и согнулась пополам.

— У нас все в порядке с Мариком, — выдавила якобы через боль. — Просто живот прихватило. Ой, так болит…

— Тихо, тихо, потерпи минутку, — засуетился вокруг меня мужчина. — Вставай, пойдем в комнату.

Он осторожно помог мне подняться и, бережно придерживая, повел прочь из этого коридора. Вот и славно. Не здесь же отношения выяснять.

Всю дорогу я мстительно висела на нем, цеплялась, едва не падала, — в общем, развлекалась как могла. Сама не знаю, откуда взялась эта почти детская вредность. Вроде раньше не страдала. Но в это утро, слушая, как Нико ругается сквозь зубы, израненная девичья душа испытывала просто неземное блаженство.

Наконец меня уложили на знакомую кровать.

— Подожди еще немного, сейчас Лорис позову, — выпалил мужчина и метнулся к двери, но я с поразительной для больной ловкостью успела его перехватить.

— Зачем?

— Как зачем, деточка? — искренне удивился он. — Лорис хорошо лечит, мы тут все к ней обращаемся.

Вот ты и прокололся, дядя. На радостях я даже с кровати вскочила.

— Все, но не ты. Ведь ты врач, папа! — Я шипела разъяренной гадюкой, медленно обходя застывшего мужчину, так, чтобы заслонить собой дверь. — Или Марик забыл рассказать эту часть легенды?

Уже немолодое лицо исказил страх.

— С-с-солнышко…

— Кто вы? — требовательно спросила я и по привычке притопнула ногой. — И где настоящий Нико? Уж он бы не побежал к какой-то сомнительной девице, сам бы первым делом осмотрел дочь!

Лжец свистяще вздохнул сквозь зубы.

Мое сердце взволнованно трепыхалось где-то в горле, кровь пульсировала в висках. Но страха не осталось. Впервые мне нравилось происходящее. Впервые я чувствовала себя победительницей. Кажется, начинаю входить во вкус…

— Ты не больна, — наконец разоблачил симулянтку «отец».

— А ты — обманщик и лицемер. — О да, я не осталась в долгу.

Вновь над нашими головами застыло молчание. Не требовалось быть следователем, чтобы догадаться, что фальшивый Нико сейчас лихорадочно соображает, как быть. Окажись на его месте другой, я была бы сама не своя от страха, но этот трусоват. Вряд ли распустит руки.

Мысленные рассуждения рассеяли последние сомнения. Я заслонила собой узкую дверь, оперлась ладонями о косяки… В крайнем случае, всегда смогу перенестись.

— Катарина, я приказываю: успокойся, поспи немного и никому ни слова о том, что только что узнала! — вибрирующим от напряжения и плохо сдерживаемого страха голосом скомандовал мужчина.

— Обойдешься.

— Что-о?!

Какой непонятливый!

— Крах, — милостиво пояснила я. — Это если одним словом.

— Гадкая девчонка! — Он злился, но, как я и предполагала, предпринять хоть что-нибудь даже не пытался.

— Кто ты? И где мой отец? — с нажимом в очередной раз повторила основные вопросы. — Советую отвечать честно, иначе прямо сейчас я перенесу нас обоих в Департамент!

Его взгляд сделался затравленным и заметался по сторонам, но путей к отступлению не осталось.

Как же все-таки хорошо, что этот перепуганный до икоты субъект не имеет отношения к Нико настоящему. Не знаю, встретимся ли мы когда-нибудь, но хоть образ, созданный мамой, в памяти останется. Сейчас это дорогого стоит.

— Не сумеешь…

— Уверен? — Я демонстративно погладила браслет, как бы намекая, что еще несколько минут назад считалось, что пленница — безвольная кукла.

Рискнуть он не осмелился. Всхлипнул, сел на кровать и закрыл лицо ладонями. Плечи ссутулились и несколько раз сильно вздрогнули.

Э-э-э?

Сказать я ничего не успела, он начал первым:

— Я Гвендин, актер. Последний уцелевший метаморф.

— Тоже скрываешься под землей? — Я осторожно приблизилась. Хотела погладить его по плечу, но не осмелилась.

— Нет, — простонал несчастный и поднял на меня влажные глаза, покрасневшие из-за лопнувших сосудов. — Марияр похитил и где-то прячет мою дочку, Арвишу. У меня не было выбора, понимаешь?

История оказалась проста до обыденности. Ну разве только исключая факт, что фигурировали в ней метаморфы, о существовании которых я чуть больше недели назад и не догадывалась. Но жизнь полна сюрпризов, и сейчас напротив меня страдает один из них.

Гвендин работал в одном из небольших столичных театров. Куда еще податься мастеру перевоплощений? Особый талант, конечно, прятал, но и без его использования дела шли неплохо. Жил с тринадцатилетней дочкой в небольшой квартирке на городской окраине. Больших ролей не предвиделось, как и лишних денег, но еще две недели назад это маленькое семейство смело относило себя в разряд счастливых.

Потом появился Марияр. То есть сначала пропала Арвиша, перепуганный отец с ума сходил, а через два дня мучений в дверь позвонил наш общий знакомый. Дальше все просто: Гвендин должен сделать то, что лучше всего умеет. Сыграть роль. Он притворяется Нико, не для меня одной, для всех, после захвата Бастиона объявляет, что состарился, устал и готов уйти на покой, назначает преемником Марика, толкает к нему в объятия меня… и только после этого получает целую и невредимую дочь. В случае успешного исхода и никак иначе.

— В первый момент я, признаться, был воодушевлен, — покаянно шептал мужчина, глядя в земляной пол под своими ногами. — Такой роли в моей жизни еще не было! И этот ваш Марияр, он умеет быть убедительным… Но потом он надел на тебя браслет с иглой, и я понял, что влип.

Мягко сказано! Вляпался по самые уши. Даже думать не хочу, где я сама таких мыслей нахваталась. Вернее, у кого…

— Теперь они убьют мою девочку… — Губы мужчины снова задрожали.

Он актер. Так почему же я ему верю?

Какая разница? Решение было принято.

— Не убьют, — твердо сказала я и, чтобы хоть как-то придать себе уверенности, притопнула ногой. Забавная привычка. Будто бы я на самом деле что-то могу! — Мы станем вести себя так, словно этого разговора не было. Ты сохранишь мою тайну, а я никому не скажу, что Нико ненастоящий. И Марику тоже ничего не скажу.

Метаморф просиял, и это не было актерской игрой.

На том и расстались.

Уверенности поубавилось вместе с его уходом. В мыслях воцарилась сумятица. Метаморфы существуют, и я только что говорила с одним из них. Нико нет, но зато он не пустышка. Интересно, как отца вообще угораздило связаться с таким, как Марик? Что-то же их вместе свело… А сама я чем думала, когда взялась помочь Гвендину? Мне бы хоть самой выкарабкаться, а тут еще это. Кто сказал, что ему вообще можно верить? Вот сейчас пойдет и сдаст меня, расскажет, что браслет вышел из строя. Мамочка, что же я наделала!!!