Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
Именно этого человека и вывел после пира у князя Гедана ворожей Гвидо на высокие валы замка и показал вначале зеленоватые морские волны, неустанно бьющие о берег и ведущие сражение с водами Висулы, а затем прохаживающегося в одиночестве по берегу юношу с удивительно белыми волосами.
— Мог ли бы ты, Великий Конюший цесаря ромеев, — начал Гвидо, — помочь в наших трудностях и приказать троим своим воинам убить этого вот юношу?
— В чем же его вина? — спросил Василий и повернул перстень на своем пальце.
— Он спас дочку князя Гедана, и ему следует благодарность от нас. Но звёзды говорят, что в будущем человек этот сможет повлиять на судьбу нашего княжества, поэтому он должен умереть.
— Кто он такой?
— Сам он говорит о себе, будто родился в краю спалов от великана и обычной женщины. Край спалов же, о Великий Конюший, находится где-то на юге, в среднем течение реки Висулы.
Василий любил смотреть на бои и даже на человекоубийства. На своём пути к власти многих убрал он своим мечом или же кинжалом. Ему были безразличны рассуждения Гвидо, говорящие лишь о неблагодарности князя Гедана. Да и что такое благодарность? Через несколько лет он собственными руками задушит цесаря Михаила III и сам станет императором, положив начало Македонской династии.
— Разве у князя Гедана недостаточно воинов, чтобы убить этого юношу? — спросил Василий, вновь крутя золотой перстень.
— Мы не хотим, чтобы кровь его пала на нас. У тебя же под командованием люди чужие, господин. Пускай он умрёт от их рук, и пускай на них падёт его кровь. Взамен же князь Гедан не возьмёт с тебя денег за припасы, поставленные на твои корабли.
— Хорошо, — согласился Василий, потом легонько дунул в висящую на груди пищалку, и тут же к нему подбежали три его варега.
— Убейте его, — указал Великий Конюший пальцем на юношу, гулявшего по морскому берегу.
Был полдень, и солнце ярко освещало золотой прибрежный песок. Василий остановился на высоком валу и подумал, что вид боя доставит ему большее удовольствие, чем пир у Гедана. Вдали от императорского дворца у него было немного развлечений, впереди ожидало далёкое и скучное путешествие. Так разве предстоящий бой не был для такого как он мужчины прекрасной возможностью развлечься?
— Ты будешь глядеть вместе со мной, — тоном приказа заявил он Гвидо, который собирался уйти, стыдясь того, что должно было произойти на берегу.
— Мне донесли, что юноша этот рассказывает о себе, будто сделается великим повелителем, — сказал Гвидо, как бы оправдываясь перед собственной совестью.
Василий погладил черную бороду и усмехнулся.
— Выходит, ты попросил, чтобы я убил будущего государя? А что случится, если он говорит правду?
— Мертвец не может сделаться повелителем, — ответил на это Гвидо.
— Это так, Но ведь он пока что не мёртв, — сказал Василий и уже пожалел, что выслал трёх варегов на убийство этого молодого человека. Его заинтересовали и сам юноша, и его слова. Слишком много знал Василий о франках и их силе, чтобы не подумать о том, что лишь великие правители края склавинов смогут сдержать их напор на земли ромеев.
Он смотрел на трех варегов, направлявшихся к идущему по берегу парню. Было мгновение, когда Василий хотел было дунуть в висящую на груди пищалку и вернуть их. Только Великий Конюший был слишком горд, чтобы отменять собственные приказы.
— Гляди! — приказал Василий ворожею.
Вареги были уже в трёх шагах от юноши с белыми волосами, казалось, не замечавшего их приближения. Неожиданно он привстал на колено и поднял с песка большую раковину, будучи все ещё повернутым спиной к подходящим. А те уже вытащили мечи, и один из них издал из груди громкий призыв к бою на языке донск тунга: «Кныйюм! Кныйюм!»
Вареги носили кольчуги и шлемы с бычьими рогами, одно плечо они прикрывали щитом. Поэтому юноша из полуприседа неожиданно вытащенным мечом ударил по голеням одного варега, затем отскочил назад и уже из глубокого приседа перерубил ноги двум остальным. После этого, когда нападавшие на него упали на песок, он поочередно отрубил всем им головы, и те в своих рогатых шлемах покатились по песку в сторону морских волн. Золотой песок покрылся кровавыми пятнами, туловища варегов бились будто вытащенные из воды рыбины.
Гвидо закрыл лицо руками, настолько поражен он был резней на берегу.
— Ты обманул меня, ворожей, — с презрением сказал Василий и, вытащив из-за пояса кинжал, вонзил его в живот Гвидо. После этого он сбежал с валов и, выйдя через открытые ворота, прошел по мосту и уселся в лодку, которая провезла его по реке до самого морского берега, где Даго всё еще стоял над телами убитых варегов. Приближаясь к юноше, Василий ни на миг не показал страха, наоборот, на лице его рисовался неподдельный интерес.
— Мир тебе, господин, — приветствовал Даго Великий Конюший, подняв правую руку в знак мира. — Я — Василий, прибывший сюда с варегами по пути к цесарю ромеев. Ты убил трех моих воинов. В Хедебах я дорого заплатил за них. Теперь тебе придется их мне заменить.
— Они напали на меня, великий господин, — ответил Даго, пряча свой меч Тирфинг в ножны.
— Ты говоришь правду. Я сам видел это. Но цесарю ромеев будет не хватать трех воинов.
Юноша гордо выпрямился и мотнул головой, так что светлые его волосы, растрепавшиеся во время стычки, упали на плечи.
— Я не наёмный воин, господин. Но вместе со мною морская буря пригнала сюда трёх аскоманов и женщину одного из них. Утром они говорили мне, что охотно пошли бы с тобой.
— А ты сам? — спросил Василий.
Вытянув руку, Даго указал на полуденную сторону неба.
— Моя земля там. Туда хочу я вернуться, чтобы стать повелителем.
Василий пожал плечами и сказал с презрением:
— При дворе цесаря ромеев мы знаем о каждом земном уголке. Там, куда ты показал, имеются лишь леса и болота, места безлюдные или же заселенные дикарями, не признающими никакой власти. Только лишь за горами Карпатос находится государство, называемое Великой Моравией.
— Ошибаешься, господин. Жаль, что не видал
