Дело скандальных ведьм (СИ) - Елисеева Валентина
– Выяснилось, что в день первого ограбления в отеле «Дарк Пэллас» останавливался молодой мужчина, зарегистрировавшийся под именем Нил Армс. Служащие отеля опознали этого мужчину по фото Рэддона Бэттса. Просмотр камер видеонаблюдения в холлах и коридорах подтвердил, что с девяти часов утра до часа пополудни в комнате отеля находился именно Рэддон Бэттс. С днём второго ограбления повезло ещё больше: парня полугоблина оставили в номере мотеля «Арниум», в котором имелся открытый балкон. На балконе соседнего номера во время ограбления банка завтракал постоялец, видевший, как Рэддон Бэттс сидит на своём балконе и листает комиксы в трёх метрах от него. Этот постоялец находится в комнате для свидетелей, он непосвящённый человек.
Произнесённые ровным скучающим тоном показания произвели эффект разорвавшейся бомбы, как и подтвердившие их свидетельства человека, уверенно опознавшего полугоблина на скамье обвиняемых. Простому человеку не было нужды доказывать правдивость своих слов – все собравшиеся в зале Иные и без того слышали отсутствие лжи в его коротком рассказе. Окружного прокурора было откровенно жаль: «кристально ясное» дело грабежей не просто помутнело, оно рассыпалось как домик из песка на ветру неумолимых фактов. Однако Соммерс старательно делал вид, что обвинение ещё не сказало своё последнее слово и у него имеется козырной туз в рукаве. Когда свидетель из непосвящённых покинул зал суда, Маркхайм развернулся к ведьмам:
– Не желаете сделать какие-нибудь заявления?
– Нет, – мотнула головой Ижен Улен от имени всех.
– Нет, ваша честь!!! – взревел демон, и ведьма испуганно втянула голову в плечи, что не помешало ей тихо повторить:
– Нет, ваша честь.
– Как же сильно вы его боитесь, госпожа ведьма, – с насмешливой участливостью громко сказала ей Вэл.
– Ну, я же умная ведьма, – оскалилась мошенница.
– И кого же вы боитесь больше, чем представителей власти? – вкрадчиво спросил судья, и ведьма решительно выпрямилась:
– Никого... ваша честь. Испугалась было вас, но уже пришла в себя, ваша честь.
Лёгкие смешки, прошелестевшие по рядам зрителей, не улучшили настроения судьи. Круто развернувшись к прокурору, Маркхайм угрюмо заявил:
– По окончании данного заседания суд сочтёт необходимым направить дело ограблений на пересмотр в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.
– Да, ваша честь, – упавшим голосом согласился прокурор, – но я никак не могу сообразить, куда клонит адвокат. Сами ведьмы никак не могли взломать все эти ячейки за полчаса!
– И успеть собрать все сумки при этом. Полностью с вами согласна, рада, что мы с обвинением наконец-то пришли к единому мнению! – подхватила Вэл, показательно признательно улыбаясь прокурору.
Тот багровел и беспомощно оглянулся на судью. Маркхайм усмехнулся и задал вопрос сам:
– Так каким же образом они уложились в срок?
– Всё просто, ваша честь: когда ведьмы влетели в хранилище, ячейки уже были вскрыты, а сумки собраны. Они их подхватили, и в несколько заходов вывезли из банка.
– Просто?! Вы называете это просто?!! – взревел прокурор. – Деньги сами вылетели из ячеек и в сумки улеглись, что ли?! Каким образом кто-то мог проникнуть в тщательно охраняемое хранилище перед самым приходом ведьм, вскрыть сейфы и при этом нигде не оставить никаких следов?!
– Порой отсутствие следа – самый яркий след, – прозрачно намекнула Вэл, и по залу суда разлилось мёртвое молчание – Иные прекрасно поняли намёк.
Прокурор тоже его понял, признал теперь его состоятельность и побелел до синевы. Вэл его отлично понимала: хуже уголовных дел, в которых отметились некроманты, были лишь дела, к которым приложили руку сверхсильные монстры. В звенящей тишине мелодичный голос Вэл звучно разносился по залу:
– Высокий суд, господа присяжные, факты таковы, что никаких гоблинов и полугоблинов, даже одного, ни в одном из вскрытых хранилищ не было. Однако группой из семи ведьм, непосредственных участниц грабежей, и их неведомым соучастником была создана очень правдоподобная иллюзия присутствия на месте преступления представителя зеленокожих гигантов. Настолько правдоподобная, что в ней не усомнились даже другие члены шайки, видевшие и заказанный для Рэддона костюм химзащиты, и его отъезд «на дело» вместе с налётчицами в дни ограблений. С самого начала ведьмы усиленно направляли следствие на «гоблинский след», не одним методом, так другим, подкидывая полицейским версию за версией, но все с одним обязательным элементом – гоблином. Зачем? К чему такая странная настойчивость? Логичный ответ я нашла один: потому что гоблины, как и ведьмы, не входят в разряд форс-мажорных обстоятельств, и страховые компании вынуждены погасить убытки клиентов. А поскольку страховая компания у всех трёх банков была одна, то её владелец после третьего грабежа оказался разорён полностью и бесповоротно, в результате чего планирует снять свою кандидатуру с выборов на пост главы Магического Контроля. Как по мне, неплохой метод избавиться от конкурента, ещё и весьма прибыльный.
Под конец речи адвоката зрители отхлынули от первого ряда, с подозрением смотря на сидящих впереди сильных старших Иных. По периметру зала разноцветными огнями засветились активированные артефакты – служба безопасности усилила меры защиты. В дверь зала вошёл спецотряд полиции в полном боевом облачении и по знаку Вэнрайта рассредоточился вдоль стен. Прокурор очнулся и в ярости развернулся к капитану:
– Вы заранее подготовились к такому повороту дела?! Вы сговорились с адвокатом!
– Когда адвокат, на жизнь которого недавно было совершено покушение, просит меня усилить меры безопасности на заседании суда, я не вижу поводов для отказа, – отрубил дракон. Покосился на защитницу и добавил: – Особенно, учитывая патологически развитую способность этого адвоката встревать в неприятности.
– Мисс Мэнс, очень надеюсь, у вас имеются веские подтверждения таких огульных обвинений, – напряжённо произнёс судья.
– Безусловно, ваша честь. Судья Кэмпбелл как-то сделал мне выговор, что я, умудрившись повздорить с сильным Иным, взялась выяснять отношения с ним не в зале суда. Поскольку мне совсем не хочется получить ещё один выговор по тому же поводу, пришлось перенеси разбирательство в официальную инстанцию.
– Рад, что мой коллега сумел воззвать к вашему благоразумию, мисс Мэнс, – дрогнули в улыбке губы судьи. – Кто ваш следующий свидетель?
– Та, чьи показания помогут увязать в одно целое ряд из нескольких событий, – моя подзащитная. Ваша честь, я хочу вызвать для дачи показаний Дину Расс.
По залу прокатился напряжённый шепоток. Судья склонил голову набок, и сказал, обращаясь к обвиняемой:
– Мисс Расс, вы имеете право хранить молчание. Если вы от этого права отказываетесь, то любое ваше заявление может быть использовано для доказательства вашей вины. Кроме того, обвинение будет иметь право на перекрёстный допрос. Вы готовы выступить перед судом?
– Да, ваша честь. – Ведьма поднялась, прошла к скамье свидетелей и приняла присягу.
– Дина, расскажите, что произошло в тот роковой день, когда убили Эшли Бартона. Утром он приходил к вам на работу в банк? – сказала адвокат.
– Приходил. Сотрудники банка верно описали нашу с ним встречу, – срывающимся от волнения голосом заговорила обвиняемая. Звук собственного голоса придал ей уверенности, и она заговорила громче и быстрее, рассказывая то, о чём уже поведала Вэл в тюремной комнате для свиданий. В завершение монолога она сказала: – Выйдя вечером из банка, я отправилась на съёмную квартиру, в которой жила. Шла пешком, мне идти было всего полчаса наискосок через дворы. Весь тот вечер я провела дома у телевизора и никого не убивала, клянусь! К сожалению, у меня нет свидетелей, что я неотлучно сидела в квартире. Вот когда мне довелось пожалеть, что вместо кутежа в баре я сидела дома, как добропорядочная смертная! Всё-таки верно говорят, что праведная жизнь не для ведьм писана. Вечер пристойного поведения стоил мне тюрьмы и угрозы смертной казни! Жизнь – поганая шутница.
