Диана Марселлас - Зов Колдовского ущелья

2

Граф Мелфаллан Коуртрей сидел в одиночестве в своем кабинете в башне и рассеянно смотрел в окно. Высокие рамы с прозрачными стеклами были раскрыты, свежий бриз и утренний солнечный свет беспрепятственно проникали в помещение. Откуда-то снизу со стороны внутреннего двора до графа доносились звуки голосов, сопровождаемые громкими шагами стражника, а вдалеке, как обычно, ласково шептались волны широкой тиольской гавани. Этот край — состояние его и благополучие — зависел от морской торговли и рыболовства. Океан, по сути, влиял на все сферы жизни здешнего народа. И хотя Мелфаллан не отличался особенной набожностью, он находил эту зависимость вполне удобной: Отец Океан правил судьбами аллемани со времен Основания и защищал эти земли своим вечным присутствием.

Единственное, что до сих пор не давало покоя Мелфаллану, так это странная смерть графа Одрика — смерть, которую Океан не смог предотвратить. Его дед умер прошлой весной при весьма загадочных обстоятельствах. Мелфаллан подозревал, что его отравили, но не имел никаких доказательств. Придворная целительница сказала, что подобное не исключено, но подтвердить или опровергнуть эту догадку при помощи каких-либо фактов граф не смог. Конечно, Одрик был уже стар, в таком возрасте люди умирают от болезней, от внезапных приступов, от утраты жизненных сил. Его дед подобно всем остальным являлся обычным смертным, несмотря на талант незаурядного правителя. В официальном заключении записали: «Граф Одрик скоропостижно скончался от острого приступа кишечного заболевания». Никого ни в чем не обвинили, никто не занимался расследованием.

Мелфаллан постоянно дополнял в мыслях официальное заключение, называя некоторых людей — а именно кое-кого из своих лордов — как причастных к гибели Одрика. Кто бы ни добавил яд в чашу его деда, задумка гнусного преступления исходила, по мнению Мелфаллана, от Теджара, герцога дархельского. В любом случае Теджар нисколько не скорбел по умершему графу. Он открыто ненавидел Одрика, потому как терпеть не мог большинство главных лордов своего отца и предпочитал водить дружбу с представителями низшей знати Ингала. Судьбы этих людей напрямую зависели от его собственной благосклонности. Таким образом двор Дархеля целенаправленно и осознанно превращался в скопление интриганов, низкопоклонников и лжецов. Дед Мелфаллана не раз высказывал Теджару свое неодобрение, но добился лишь возросшей ненависти по отношению к себе. Одрик всегда был честен и прям и не желал меняться.

«Я скучаю по тебе, дед, как же сильно я скучаю!» — подумал Мелфаллан, позволяя привычной печальной волне наполнить душу.

Со дня смерти Одрика миновало целых шесть месяцев, но боль утраты не отступала, продолжая жечь сердце, постоянно витая где-то рядом. Мелфаллан все время прислушивался, тщетно и по-глупому надеясь услышать дедовы решительные шаги на лестнице, уловить отзвук его голоса раскатистого смеха. Он прекрасно понимал свое поведение — просто ему страшно не хватало деда. Одрик покинул замок, народ, за который был в ответе, уступив место другому графу. А жизнь потекла своим чередом, лишь на мгновение приостановившись для проводов отошедшего в мир иной правителя.

Мелфаллан рано потерял родителей: оба умерли от чумы, когда он был маленьким. Их место занял дед — высокий, могучий, как столетний дуб, Одрик стал главным человеком в жизни внука. Непобедимый, не знавший страха дед заполнял замок шумным весельем, если ему хотелось веселиться, громко хохотал, если было над чем, бурно гневался, заставляя стены содрогаться, если что-нибудь выводило его из себя. Ни единый человек на свете не мог повлиять на принимаемые им решения, дед никогда не изменял себе. Почему же тогда он так нелепо умер? Как так получилось? Неужели трусливая ненависть подлеца одержала верх над столь могучим и сильным стариком? Неужели щепотка яда способна разрушить непреклонную человеческую мощь? И как Отец Океан допустил подобное?

Мелфаллан задумчиво провел высохшим кончиком пера по дереву стола и вздохнул. Возможно, размышляя так, он тратил впустую время, которое мог использовать для решения более важных задач. Может, против него самого тоже зреет заговор и нужно собрать все силы? Хотя… Порой сердце сжималось от единственного желания — оказаться рядом с Одриком, где бы тот ни находился сейчас. Когда Мелфаллан остался без родителей, дед был рядом. Теперь его покинул и дед, и одиночество иссушало сердце.

В возрасте двадцати четырех лет Мелфаллан был еще слишком молод, чтобы становиться графом. Политика страны, находившаяся в ведении Верховных лордов, вызывала в нем массу сомнений. Не исключено, что кто-нибудь из них уже готовился убить его и захватить власть в свои руки.

Мелфаллан выругался, упрекая себя за многомесячную хандру, ужасно обеспокоенный тем фактом, что он не в состоянии стать достойной сменой Одрику, страшно взволнованный дальнейшей судьбой своих земель. Он прекрасно знал, что бездействие и нерешительность могут в столь критический момент привести к непоправимым последствиям, но продолжал сидеть в одиночестве в своем верном убежище, мечтая о том, чему не суждено сбыться. Нет, Мелфаллану никогда не дорасти до Одрика — он доказывал это себе и окружающим каждый день на протяжении вот уже шести месяцев.

«Пора прекращать вести себя как беспомощное дитя!» — в сотый раз думал Мелфаллан.

Герцог Сельвин, самый близкий и верный друг Одрика, тоже умер, а сын Сельвина, Теджар, совсем не походил на отца и преследовал иные цели. Принимая во внимание нелюбовь к себе Теджара, Одрик расчетливо выдал свою дочь Розену замуж за управляющего южным графством герцога под названием Аирли, а позднее женил Мелфаллана на леди Сари, младшей дочери графа Мионна. Эти уловки несколько сблизили отношения между северными и юго-западными землями, но не давали никаких гарантий.

Мать Мелфаллана умерла рано вместе с его новорожденной сестрой от распространившейся в ту зиму эпидемии чумы. А через три года жертвой зимнего мора стал и его отец. Болезнь унесла тогда жизни десятков людей. Крепкие, молодые мужчины угасали в считанные дни. Гибли женщины, дети, старики, одни скоропостижно, другие — после длительных мучений. Охваченные паникой некоторые жители Ярваннета устремлялись в горы и отсиживались там в пещерах. Остальные закрывались в своих домах и никого не впускали к себе. Над южными городами нависла страшная беда, и жизнь как будто замерла: на оставленных в доках судах одиноко развевались паруса, за животными в конюшнях и коровниках никто не ухаживал, улицы пустовали.

Говорили, что мор насылали на людей колдуньи шари'а, вкладывая в него всю свою злобу, всю ненависть. Триста лет назад, когда дыхание ведьм впервые достигло здешних мест после нападения Рахорсума на Колдовское Ущелье, за несколько месяцев погибла четвертая часть народа аллемани. Люди вымирали целыми деревнями. Мертвецы, постепенно разлагаясь, лежали повсюду — на улицах, в полях. Напасть уносила из жизни целые семьи, не пощадила даже самого герцога, отняв у него единственного законного наследника. Со временем дыхание ведьм утратило былую мощь, и количество жертв значительно снизилось. Позднее мор стал являться не каждую зиму, а через год, а теперь посещал Ярваннет лишь раз в три года, но все еще убивал множество людей.