Маргарет Уэйс - Дары мертвых богов

— Нет, мой господин! — запротестовала девушка, — Она говорила мне правду.

— Она лгала тебе. И ты это знала.

Мина покачала головой и попыталась освободиться из объятий Бога.

— Ты знала, что она лгала тебе, — повторил Чемош мягко. Он крепко держал девушку и не собирался ее отпускать. — Ты узнала это в последний момент. Ты была рада, что эльф убил Королеву.

Мина подняла руки, и ее янтарные глаза встретились с драконьими.

— Моя Королева, я всегда любила тебя, была тебе верна. Я посвятила свою жизнь служению тебе. По моей вине ты потеряла свое тело, и теперь я предлагаю тебе свое. Используй меня как сосуд. Таким образом я докажу тебе свою верность!

Королева Такхизис поражала жестокой и ужасающей красотой. Ее лицо было холодно, как обледенелые земли на юге, где человек мгновенно погибает, потому что воздух в легких замерзает. Глаза Королевы напоминали погребальные костры, ногти больше походили на когти, а волосы были длинными и взлохмаченными, словно у ожившего мертвеца. Ее доспехи полыхали черным пламенем. На боку Такхизис носила меч, обагренный кровью, которым она разлучала души с телами.

Мина забилась в объятиях Смерти и закричала. Это был крик боли и ярости.

Такхизис потянулась к сердцу Мины, намереваясь сделать его своим… Такхизис потянулась к душе Мины, стремясь отделить ее от тела и предать забвению… Такхизис потянулась, чтобы заполнить тело Мины своей бессмертной сущностью…

— Признай это. — Чемош быстро повернул девушку к себе и заставил посмотреть ему в глаза. — Ты надеялась, что кто-нибудь покончит с Королевой вместо тебя.

Король эльфов держал в руке сломанное Копье Дракона. Эльф бросил его, бросил изо всех сил, что придали ему боль и вина, страх и любовь. Копье настигло Такхизис, вонзилось в грудь. Она в недоумении посмотрела на древко, пронзившее ее плоть. Ее пальцы коснулись струи густой темной крови, сочившейся из ужасной раны. Королева покачнулась…

— Я убила эльфа собственными руками! — закричала Мина. — Моя Королева умерла у меня на руках. Я бы отдала… — Мина запнулась, отвела глаза и отвернулась от Чемоша.

— Ты бы отдала свою жизнь за Такхизис? О, ты и так сделала это. Ты отдала ей свою жизнь, Мина, тогда, когда сражалась с Малис. Такхизис вернула тебя назад ради своих собственных эгоистичных целей. Она нуждалась в тебе. Если бы это было не так, ты бы, пройдя через ее руки, стала пылью и пеплом. А в конце она опрометчиво обвинила тебя за свое падение.

Мина обмякла в объятиях Чемоша.

— Она была права, мой господин. — Слезы стыда показались из-под век девушки. — Ее смерть на моей совести.

Бог откинул прядь рыжих волос с лица Мины.

— А когда она погибла, какая-то часть тебя была этому рада.

Мина застонала и вновь отвернулась. Бог откинул назад ее мокрые волосы и вытер ее слезы.

— В пустыне тебя держит не верность твоей Королеве. Ты здесь из-за чувства вины. Вина превратила тебя в узницу. Вина стала твоим тюремщиком. Вина пожирает тебя изнутри.

Чемош взял лицо девушки в ладони и заглянул в ее янтарные глаза:

— Мина, у тебя больше нет причин чувствовать себя виноватой. Такова судьба Такхизис. — Голос Бога смягчился. — Она ушла, как и Паладайн.

— Паладайн… — прошептала Мина. — Но я поклялась отомстить ему… и эльфам… за смерть моей Королевы.

— Ты отомстишь, — пообещал Чемош. — Но не сейчас. Ты должна подготовиться. Послушай меня, Мина, и постарайся понять. Два самых великих Бога погибли. Остался только один — их брат Гилеан, Бог Книги, Бог Сомнения и Нерешительности. В его руках весы, символ Равновесия, на одной чаше которых Свет, на второй — Тьма. Ежесекундно он проверяет их, чтобы удостовериться, что одна чаша не перевешивает другую.

Мина испуганно посмотрела на Чемоша. Он ослабил объятия и теперь разговаривал с самим собой.

— Тщетное занятие, — произнес Бог и вздрогнул. — Одна чаша все-таки перевесит другую. Это должно случиться, ведь теперь силы в пантеоне неравны. Гилеан знает, что он не сможет поддерживать равновесие вечно. Он предвидит свое падение и боится этого. Но я знаю то, чего не знает Гилеан. Я знаю, кто нарушит баланс. Смертные! — Чемош просмаковал это слово, как хорошее вино. — Смертные, подобные тебе. Мина. Смертные, которые придут к Богам по своей собственной воле, которые будут исполнять наши приказания не из чувства страха, а из любви. Смертные даруют великую власть своим Богам, а не наоборот, как было много столетий назад. Поэтому я не желаю твоей смерти. Мина. Поэтому ты нужна мне живой. — Бог приблизил губы к губам девушки. — Служи мне, — произнес он так тихо, что Мина не столько услышала его слова, сколько почувствовала, как они обожгли ей кожу. — Даруй мне себя. Свою веру. Свою преданность. И любовь.

Мина мысленно повторила слова Бога о мощи людей в Век Смертных и вздрогнула, испугавшись, что он рассердится. Тогда она представила себе золотые чаши, которые держит Гилеан, и поняла, что равновесие это непрочно и даже одна песчинка может заставить весы покачнуться.

— Если я отдам тебе свою любовь, что получу взамен? — спросила Мина.

Чемош не рассердился, услышав ее вопрос. Напротив, он казался довольным:

— Бесконечную жизнь. Вечную молодость. Нетронутую красоту. Даже через пять сотен лет ты будешь так же прекрасна, как и сейчас.

— Все это чудесно, Повелитель, но…

— Но тебе ничего из того, что я предложил, не надо, не так ли?

Мина вспыхнула:

— Прошу прощения, господин. Надеюсь, мои слова тебя не оскорбили…

— Совсем нет. Не извиняйся. Ты намерена получить от меня что-то, чего не пожелала дать тебе Такхизис. Очень хорошо. И я дам тебе это. То, чего ты действительно хочешь. Власть! Власть над жизнью. Власть над смертью.

Мина улыбнулась, расслабившись в объятиях Чемоша:

— И ты будешь любить меня?

— С той же силой, как я люблю сейчас, — заверил он.

— Тогда я отдаю себя тебе, господин, — произнесла девушка, закрыв глаза и подставляя губы для поцелуя.

Но Чемош не был готов взять ее, полагая, что время для этого еще не настало. Он лишь поцеловал веки Мины, сначала одно, затем второе.

— Сейчас тебе надо поспать. Спи крепко, без снов. Когда ты проснешься, для тебя начнется новая жизнь — жизнь, о которой ты даже не подозревала.

— И ты будешь рядом? — пробормотала девушка.

— Всегда, — пообещал Чемош.

Глава 4

Эльфы, согнанные с родной земли, скитаются по миру. Некоторые ушли в города — Палантас, Оплот, Устричный, Утеху. Они теснятся в жалких лачугах и берутся за любую работу, чтобы прокормить детей, но в то же время ни на мгновение не забывают о былом величии. Другие обосновались на Пыльных Равнинах, где каждый день наблюдают, как заходит солнце над родиной, такой же далекой, как само светило, — во всяком случае, так им кажется. Эти не вспоминают о прошлом, зато предаются мечтам о каре и мести.