Юрий Циммерман - Серебро далёкого Севера

— Вы что-то еще хотели еще узнать, леди Кларисса?

— Да, хотела, — задумчиво протянула та, продолжая погружаться взглядом в глубины ауры Энцилии. Не будь это ее непосредственная начальница, Энцилия могла бы и закрыться, но сейчас был явно не тот случай.

— Так значит, ты специализировалась по трансформациям? Ну-ка, сними халат!

Стесняться Энцилия не собиралась. Обнаженность была частью многих магических упражнений, и от излишней стыдливости девушка избавилась еще на первом курсе, равно как и от девственности. Среди студентов, кстати, ходило множество анекдотов про то важное значение, которое, по мнению обывателей, якобы придают девственности маги в своих процедурах. На самом деле все обстояло совершенно наоборот: сама по себе техника наложения заклинаний требует раскованности в движениях и ощущениях, свободы душевного устремления и тонкости чувств, которые с невежественной невинностью совершено несовместимы. И поэтому строгостью нравов студенческие общежития не отличались никогда — скорее, напротив. Особенно популярной была среди чародеев шутка о том, что "поровну распределяя свою благосклонность в постели между мужчинами и женщинами, ты способствуешь поддержанию Равновесия".

К моменту окончания Университета Энси уже сполна отведала любовных развлечений обоего рода, и поэтому ее нисколько не смущало то, в каком направлении развивается сегодняшний вечер. А Кларисса тем временем подошла к ней и опустилась на колени, уперевшись взглядом в средоточие женской сути своей новой сотрудницы.

— Ну а теперь покажи мне свое искусство в трансформации!

Энси, чуть расставив ноги, сконцентрировалась на своем маленьком бугорке-похотнике и начала постепенно наращивать его в объеме, формируя из прорастающей ткани некое подобие мужского детородного органа. Конечно, это не было настоящим членом, а скорее напоминало деревянный или кожаный заменитель, какими утешаются жены моряков или молодые вдовы. И Кларисса, взяв было его головку в рот, тут же отпустила ее и поморщилась.

— Ах нет же, дорогая, тебя еще учить и учить! Смотри, сначала добавляешь к трансформации воплощение, теперь активируешь стихии огня и в меньшей степени — воды, потом закрепляешь пульсации… — Руки Клариссы мелькали в молниеносном темпе, расставляя узловые пункты заклинаний. — Ну, теперь ощутила?

И Энцилия ощутила сполна! Взросший над ее "устьем" член обрел жизнь, превратившись из приставленного костыля в часть собственного тела, тот же самый чувственный выступ, только увеличенный стократ. Кларисса снова и снова вылизывала его и заглатывала, но теперь это доставляло чувственное наслаждение уже обеим. Потом высокая леди поднялась с колен и увлекла послушную Энцилию в свою спальню. Откинулась на лежанку и широко распахнула длиннющие стройные ноги:

— Ну же, войди в меня!

Подобного удовольствия от "девичьих забав" Энси не испытывала еще никогда. Она долго и со вкусом покрывала свою начальницу, пока та, охрипнув от трепетных стонов, не махнула наконец рукой:

— Ладно, достаточно. Для первого раза очень даже неплохо, Ты умеешь учиться, девочка! А теперь свертывай трансформацию, и будем делать это естественно, как обычные женщины.

И они еще долго предавались сладостным утехам, переплетя ноги и сомкнувшись устами, пока не уснули в полном изнеможении. Весёленько начиналась практика, ничего не скажешь.

4. Цугцванг

— Объясните мне, Экселенц, что происходит? Что про-ис-хо-дит??? Объясните мне простыми словами, без этих ваших "эманаций" и "элементалей". Я хочу понять, что происходит со мной, с моим родом и с моей страной?

Князь Ренне нервно мерял шагами пространство своего кабинета.

— Кем и какое заклятие наложено на Энграм? И почему вся мощь Конклава Магов, включая старейшин и лично высокочтимого архимага Эффенди, оказывается неспособной его разрушить? Недород следует за недородом, в селениях рождаются двухголовые телята, невиданной высоты паводки затопляют города, а население выкашивает чума! Этот бездарь Сальве на протяжении трех лет только тем и занимался, что морочил мне голову, пока я наконец не выставил его вон. Посмотрите хотя бы на мой дворец: нет ни одной стены, которая смогла бы держаться сама без магических подпорок. Я уже не говорю о дочери — я не способен вспоминать о ней без слёз. То, что она не в состоянии связать двух слов — это еще полбеды, в конце концов, многие женихи будут просто счастливы иметь знатную богатую жену, которая лишь молчит да мычит. Но ведь у нее еще ни разу не было кровей, хотя ей пошел уже пятнадцатый год! Бесплодие нависло над моим родом, бесплодие и запустение. Да, стараниями знахарей и магов мое мужское достоинство пока еще стоит на высоте, но при всем при том нет даже ни одного бастарда, не говоря уже о последующих детях от Ее Высочества!

— У меня не хватает слов, Князь, чтобы выразить ту глубокую скорбь, которую испытывает мое сердце при мысли о тех бедах, которые обрушиваются на Ваше государство и Вашу семью. Они воистину безмерны, но…

— Картина Рейпена "Приплыли!" — саркастически перебил Ренне, разом сбивая собеседника с высокопарного велеречивого слога. Откуда взялась эта идиотская мужицкая присказка, а тем более в лексиконе Великого Князя, оставалось совершенно необъяснимым. Действительно, ван Рейпен был известным живописцем, но специализировался он на натюрмортах и портретах вельмож; картины под названием "Приплыли" у него никогда не было. Да и какое дело простолюдинам до живописи маслом?! Но тем не менее, именно эту расхожую фразу можно было услышать в базарный день на рыночной площади любого города, когда незадачливый мастеровой или крестьянин-тугодум обнаруживал себя оставшимся без последнего медяка после неудачно сделанной ставки на петушиных боях.

Так или иначе, но необходимое действие реплика князя возымела.

— Вы хотите от меня простых слов, Ваше Высочество? Простых и грубых, как прокисшее молоко с заплесневелой коркой хлеба? Что ж, извольте. Дело в том, что в Круге Земель возможно существование пяти и только пяти великих держав. Все иное противоречит установленной Двумя Богами магической структуре мироздания: "пять планет на своде небесном, пять металлов в земле предержащей", ну и так далее. Хотите приумножения и процветания Великого Энграма, единого и неделимого? Тогда потрудитесь стереть в порошок какую-нибудь одну из пяти оставшихся метрополий. Только сделать это вам вряд ли удастся, не заручившись поддержкой хотя бы одного из Великих Магов. Которых в наличии наблюдается тоже только пять — и каждый из них уже блюдет интересы своей великой державы. Да, по мере сил я принимаю во внимание заботы Великого Княжества и оказываю вам всяческую поддержку, но — не питайте иллюзий, Ваше Высочество! — только до тех пор, пока это не идет вразрез с жизненными интересами Империи Чжан-Го, верховным магом которой я имею честь состоять.