Крэг Гарднер - Гнусные гномы

—  Нет! — продолжал упорствовать я. — Все же будет лучше, если мы побеседуем с ними. В конце концов, у меня с ними одно ремесло, просто их развратила Вушта.

Киллер изо всех сил старался не показать, как сильно он расстроен:

—Ну что ж, может, я и хватил через край с «Шипами». Так редко предоставляется возможность показать настоящий класс. Можно и попроще, например «Пастушка и Удар Судьбы». Это, конечно, не так зрелищно, как «Шипы», но зато надежно.

—Прошу извинить моего коллегу. Просто он очень любит свое дело, — обратился я к ученикам, а точнее, к Уроду, который постепенно синел, сдавленный железными пальцами Киллера. — Если мы договоримся, ничего такого не потребуется. Ни угроз, ни насилия. Ради моего учителя я сражался с демонами и другими тварями по пути из Западных Королевств в Вушту, а потом и в Голоадии. Я так понял, что и вы, коллеги, обеспокоены судьбами ваших учителей. Если мы сплотимся, то станем сильнее и разобьем злые силы, которые одолевают волшебников. Мы сможем достойно противостоять любым голоадским козням. — Я призывно раскинул руки. — Ученики волшебников всех королевств, соединяйтесь! Вместе мы спасем Вушту! Вместе мы спасем весь мир!

— Значит, мне придется отпустить этого шалопая? — совсем расстроился Киллер. — Ну хорошо, «Удар Судьбы» — это слишком экстравагантно для дневного времени. Но я надеялся хотя бы на «Молочницу и Тихий Ужас»! Это самое мягкое убийство из всех известных мне стильных убийств!

—Отпусти его, — сказал я Киллеру. Дилер Смерти нехотя подчинился.

—Так-то лучше. — Урод потер шею. Он отступил шага на три и теперь вместе со своими дружками подпирал стену дома. — Итак, — сказал он. — Завтра к восходу луны — либо исцеление волшебников, либо деньги.

—  Как! — изумился я. — Ты что, не слышал, что я сказал?

—  Предпочел бы не слышать. А впрочем, я был занят: задыхался. Так что я не обратил внимания на твои разглагольствования. — Наглая улыбка вернулась на физиономию Урода. — Ты слышал приказ, Вунтвор? Завтра, до восхода луны, а не то...

—  Значит ли это, что я все же могу рассчитывать на «Тихий Ужас»? — встрепенулся Дилер Смерти.

Но трое учеников были уже довольно далеко и двигались с поразительной быстротой, если принять во внимание их травмы.

—  И помни! — крикнул Урод, прежде чем завернуть за угол. — Нас много. Мы — члены Гильдии Учеников — ни перед чем не остановимся! Завтра, до восхода луны!

—  Может, догнать их? — предложил Киллер. — «Молочницу и Тихий Ужас»  можно выполнять и в движении.

Я сказал убийце, что не стоит. Мы еще встретимся с Гильдией Учеников. Должен признаться, тогда у меня еще оставалась слабая надежда, что, немного остыв, члены Гильдии согласятся объединиться с нами. А пока нужно было заняться оповещением. Киллера я тоже попросил присутствовать на общем сборе, назначенном учителем.

— А! — улыбнулся он.— Значит, опять настало время действовать! Что ж, увидимся. — Он разминал свои длинные, мощные руки. — А пока что... Должен сказать, что от последнего инцидента у меня осталось чувство неудовлетворенности. Пойти разве придушить кабана...

И Киллер неслышно удалился. Я же отправился к городскому театру. Но не успел я и трех шагов сделать, как услышал чудесный, ласковый, сладостный голос:

—Знаешь, если бы тот, в черном, не появился, я бы тебя выручил.

И появилось самое удивительное существо, какое я когда-либо видел. Оно посмотрело на меня и тряхнуло головой — у меня дух захватило от сверкания его гривы! Это был единорог. Я встречал его однажды в Западных лесах. Здесь, на мрачных улицах Вушты, от его сияющей белизны просто слезились глаза. Солнце, отразившись в золотом роге, заставило меня зажмуриться.

—Извини, пожалуйста, — смущенно проговорило это экзотическое создание. — Я просто не мог не последовать за тобой.

—Что ты имеешь в виду? — опасливо спросил я. Единорог взглянул на меня своими нежными

карими глазами:

—  Я имею в виду, что ты — необыкновенный, удивительный юноша! Мало кто достоин чести держать мою тяжелую голову у себя на коленях. — И благородное животное робко шагнуло ко мне. — Но ради таких колен, как твои, не жаль совершить долгое путешествие.

—  Ты следовал за мной всю дорогу до Вушты? — Я невольно отступил на шаг. Теперь-то я вспомнил, сколько неудобств доставило мне это существо! — Не сомневаюсь, что в Вуште найдется немало колен, гораздо достойнее моих...

—  Вушта! — засопел единорог и сделал еще один шаг ко мне. — Ее еще называют городом запретных наслаждений. Здесь ни одной девственницы не найдешь и ни одного девственника! — Он сердито фыркнул, но потом поспешно добавил: — Есть, конечно, исключения. — И он нежно толкнул меня своим золотым рогом.

—  Все это очень мило, — ответил я, лихорадочно пытаясь придумать что-нибудь и отделаться от любвеобильного животного. — Но у меня сейчас дела...

—  Да-да, конечно, встреча с твоим учителем под ивой. Я подслушивал. — Благородное животное тяжело вздохнуло. — Я проделал долгий путь! Я не в силах больше ждать и тоже приду под иву в назначенный час. А потом... — он выдержал многозначительную паузу, — мы наконец поговорим.

Я поспешно согласился и побежал к театру. Время поджимало. Нужно было оповестить еще двоих. Я завернул за угол и увидел массивное здание, где помещался городской театр. Помню, увидев его впервые, я даже испугался: размеры здания подавляли. Правда, потом я понял, что иначе нельзя: это же какая нужна сцена, чтобы на ней дракон мог отплясывать чечетку!

Влетев в театр через служебный вход, я на бегу помахал посохом старичку вахтеру, который что-то кричал мне со своего стула. Не до объяснений! Спрашивать дорогу тоже не было необходимости. Я уже слышал голоса тех, кто мне был нужен. Они как раз репетировали.

— Давай, Барышня! — послышался баритон дракона, и ответом ему было нежнейшее сопрано:

О юноше одном споем,

В бою, стяжавшем славу.

Пускай не бещет он умом,

Но славен он по праву.

Потом они повторили последнюю строчку еще раз, а затем послышались долгий проигрыш и чечетка. Я поднялся по лестнице на один пролет и прошел через помещение, уставленное декорациями — видами Вушты и окрестностей. На некоторых даже были изображены кое-какие запретные удовольствия.

Когда артисты снова запели, голоса звучали уже гораздо громче. Я замешкался, разглядывая детали на декорациях, перестал смотреть под ноги и споткнулся обо что-то, очень похожее на камень, но далеко не такое тяжелое, и оно проворно убежало прочь, чем меня весьма встревожило. Я схватился за первую попавшуюся декорацию, чтобы не упасть. К сожалению, рисованный театральный задник был закреплен ненадежно и свалился мне на голову.