Рон Криннит - Проклятие Эвлона

— А где буду спать я? — поинтересовался Серый.

— Там, — эква ткнула под стол.

— На полу? — возмутился он.

— Ага, — хитро кивнула она, — ты такой умный, так быстро все схватываешь.

Повозившись на тюфяках, она пристроилась поудобнее и накрылась покрывалом. Серый вытащил из-под кровати мешок, набитый чем-то мягким, и подложил под голову. Сон не шел, а из щели под дверью потянуло холодом. Поежившись, Сергей поднялся и подошел к кровати — эква спала. Прикинув, что с краю еще достаточно места, он заполз под покрывало. От ее тела исходило тепло, и Серый, отогревшись, сразу уснул.

Почувствовав резкий пинок, он свалился на пол и продрал глаза. На улице уже светало — в окно виднелась светлая полоса на горизонте, предвещавшая рассвет. Сергей оглянулся на экву и увидел ее недоуменный взгляд.

— Сегри! Ты… ты напугал меня! — воскликнула она.

— Прости, я замерз и хотел погреться, а потом заснул, — начал он оправдываться. — Не сердись…

— Я просто не ожидала. Проснулась, а рядом кто-то лежит, — Селика смущенно опустила ушки. — Инкидо никогда так не делают.

— Прости, — еще раз сказал Серый.

— Я не сержусь, — она вздохнула и нерешительно продолжила. — Если хочешь, можешь и дальше со мной поспать. До рассвета еще есть время.

— Отлично, только ты больше не пинайся.

Не дожидаясь повторного приглашения, Серый снова улегся под боком рыжей охотницы. Он положил руку ей на спину и быстро заснул. Эква попыталась разобраться в своих чувствах. Ей еще никогда не приходилось спать с кем-то в одной кровати, экусы всю жизнь соблюдают дистанцию друг с другом. С самого рождения у Селики была своя кровать, и в любых походах, даже самыми холодными ночами, она спала одна. Довния даже представить себе не могла, что можно делить с кем-то спальное ложе. Несмотря на раздумья, постепенно сон сморил и ее.

Неделя пролетела почти незаметно. После завтрака и утренних «тренировок», Селика везла своего подопечного к озеру. Она, уже не смущаясь, сажала Сегри верхом, лишь весело фыркая на любые подколки. Они вместе купались и искали ракушки, а потом Серый охотился за яйцами к обеду. На вырученные деньги он прикупил себе ножик и однажды попытался разделать сбитую чайку, но ее мясо пахло так отвратительно, что он решил не продолжать. Да и Селика, глядя на это дело, недовольно кривилась. Вечером парочка шла к водопадам, а после них возвращалась домой. Завершали день ужин и вечернее расчесывание гривы. За все время эква так ни разу и не поинтересовалась, откуда вообще взялся Сегри, воспринимая его просто как самодостаточное явление. Серый, представив каких трудов будет стоить объяснить на чужом языке даже самые простые вещи, тоже не горел желанием распространяться о своем прошлом.

Оставалась последняя ночь. Они уже собирались лечь спать, когда раздался громкий стук в дверь. Не дожидаясь разрешения, в комнату вошел седой экус — мастер охотник.

— Селика, ты держишь кари в комнате?! — грозно воскликнул он.

— Но я же его обучаю! — ответила эква.

— Ты знаешь правила, нельзя держать в комнатах кари, а тем более обучаемых, — строго выговорил мастер охотник. — Немедленно отведи его в клетку!

— Это Вам Нифра нажаловалась? — осторожно спросила она.

— Выполнять! — скомандовал экус, так и не ответив на вопрос, и вышел за дверь.

— Это Нифра, она что-то задумала! — пробормотала Селика. — Вот что, я попрошусь спать к дежурной, а ты, если что, сразу зови меня.

— Не волнуйся, Селика, мы ей еще устроим сюрприз, — приободрил ее Серый.

Эква провела своего подопечного на другой конец лагеря, заперла его в клетке и замерла, от волнения не решаясь уйти.

— Волнуешься за свое пари? — спросил Сергей.

— Ты — глупый, я волнуюсь за тебя, — ответила она. — Может, тебя лучше отвести в лес?

— Нет, я вовсе не хочу в лес, ты же знаешь. Лучше принеси ведро с водой и кусок веревки. Я сооружу ловушку на глупых экв, — хитро усмехнулся Серый.

Селика принесла требуемое и с интересом проследила, как он подвесил ведро над дверцей.

— Так что это будет? — поинтересовалась она.

— Если откроется дверь, сначала выльется вода, потом сверху грохнется ведро, и поднимется такой шум, что все сразу услышат, — пояснил Сергей.

Слегка успокоившись, довния ушла в комнату при входе в барак, а он зарылся в подстилку из сена и попытался уснуть.

В эту ночь Серому приснился его бывший начальник. Борис Петрович выговаривал ему за какие-то реальные и выдуманные провинности, вешая на него свои косяки и вину за недоделки других сотрудников. По привычке мозг отключился от словесного потока, воспринимая его как некий фоновый шум, и, приняв виноватый вид, Сергей стал думать на отвлеченные темы. Внезапно что-то в словах шефа показалось странным, и он прислушался к монологу: «А еще ты совершенно не умеешь расчесывать экв. Очень-очень плохо расчесываешь, так что лучше и не берись даже…» Хотя подобные обвинения из уст Бориса Петровича звучали неуместно, Серого больше возмутила их абсолютная несправедливость. Он даже открыл рот, чтобы возмутиться, и в этот момент проснулся.

Приподняв голову, Сергей увидел белую хорнию, стоявшую около клетки. Он еще не слишком хорошо умел различать их — эти белоснежные эквы казались ему абсолютно одинаковыми — но решил, что кроме Нифры тут никого оказаться не могло. «Не расчесывай экв… ты не умеешь…» — в голове послышался слабый шелест увещеваний. «Она внушает мне, что я не умею пользоваться гребешком! — пришло озарение. — Эта дрянь копается в моих мозгах!» Серый разозлился так, как не злился никогда — любой человек считает свою голову, мысли и память самым личным и неприкосновенным достоянием. Он вскочил, сорвал ведро с подвеса и выплеснул воду сквозь решетку в морду хорнии, а потом попытался открыть дверцу. Хоть замочек был довольно простым, но с трясущимися от злости руками он никак не мог с ним справиться, и в приступе ярости выбил дверцу ногой. Рассчитанный на небольших инкидо, замок не выдержал его целенаправленного удара. Серый подхватил ведро и вышел, намереваясь хорошенько им отходить экву по морде. Нифра испугано попятилась, но от расправы ее спасла Селика, выскочившая на шум из комнаты дежурной.

— Стой, Сегри! — закричала она и, бросившись вперед, встала между ним и хорнией. — Что она сделала?

— Эта тварь… — Серый с трудом подбирал слова, — она внушала мне…

— Так ты хотела сделать Сегри бешеным! — возмутилась довния. — Ты не просто бесчестная, ты — гнусная!

— Нет! Я просто хотела, чтобы он не смог завтра пройти отбор, — стала оправдываться Нифра.