Татьяна Нартова - Путь к океану

— Нет, нет, — запоздало понимая, что от меня хотят, остановила я шустрого слугу за рукав. Он недовольно развернулся ко мне, и, кивнув в сторону трехэтажного серого здания, поспешил к нему. Хотя тропинки сада были тщательно расчищены от снега, но подмерзшая к вечеру вода, бывшая днем ручейками, не давала нормально переставлять ноги. Пришлось семенить, словно стреноженной лошади, тем более что сапожки на каблучке большего не позволяли. Я с завистью покосилась на ноги моего провожатого, особо останавливая свой взгляд на добротной подошве с выступающими мелкими шипиками. Почему-то вспомнилась зимняя резина для автомобилей и стало даже смешно, не у нас ли лекверы стащили идею?

— Простите, уважаемый…

— Кархен, — не оборачиваясь, бросил слуга.

— Да. Насколько я понимаю, вы здесь управляющий?

— Угу.

— Отлично. Это конечно не очень удобно спрашивать, но каков ваш хозяин? Он очень строгий, требовательный, да?

— Ну, — пожал тот плечами, — Как сказать. До того, как сюда попасть, я служил у другого леквера, вот он-то был ну чисто зверь! А лиовин Дапмар вполне нормальный, конечно, слуг своих с золотых блюдец не потчует, но обращается милостиво. Даже дает иногда отпуск. Думаю, вам он понравится. Старичок, конечно, со своими мыслями там, выкрутасами, но это почти у всех так. А как же вас Гервен отпустил?

— Да лиовин Элистар вообще очень мало держит прислуги. А я у него и вовсе была младшей поломойкой. Так что особого урона его Дом не понес от того, что я уехала. В конце концов, Гервен очень некрасиво поступил с вашим господином.

— А скажите-ка мне, Иктия, а что там за девка-то была, которая из другого мира, преступница?

Я едва не поскользнулась, в последний момент кое-как выравнивая свое положение с помощью ближайшей ветки дерева. А Кархен-то не такой уж неразговорчивый, как мне показалось вначале. Хотя это неудивительно. Если уже три недели назад обо мне разве что ленивый не говорил, что уж говорить об управляющих, которые должны знать все по должности. Кажется, моя ругань в адрес кучерявого любителя сплетен не была им услышана, несмотря на то, что я достаточно громко ее выдала. Леквер бы на его месте все дословно услышал, а этот только повернулся, заботливо спросив:

— Что случилось?

— Дорожка скользкая, — вымученно улыбнулась я, пытаясь как можно быстрее придумать очередную чушь о моем появлении в этом мире, — ничего страшного. Я в то дело особенно не лезла. Так, пару раз видела ее мельком.

— Какая она из себя? Наверное, очень красивая!

— С чего это вы это решили? — несколько опешила я. Насколько мне припоминалось, в одной из городских гостиниц меня называли "доской" и "тростью". А тут такое снисходительное отношение, даже странно.

— Ну, так, если бы это было наоборот, вряд ли ваш хозяин сделал бы ее своей любовницей!

— А! — протянула я.

Что ж им так не дают покоя наши "интимные" отношения с крашенным? Четное слово, еще немного, и я почувствую себя жуткой сволочью, а Герва начну считать едва ли не святым мучеником. Правда, вспоминая его, лежащего в неком подобии гроба со стеклянной крышей, мне действительно становилось его жаль. Собственно, будь оно иначе, я бы и не стала вызволять этого наглеца из потустороннего мира. А впрочем, еще и неизвестно, есть ли что-то по ту сторону, пусть даже для лекверов?

— Как сказать, — продолжила я, словно впервые оглядывая себя. Особой красоты перед глазами не нашлось, но отчего-то захотелось похвастать, — Симпатичная. Волосы длинные, каштановые и фигура вполне ничего.

"Была", — мысленно буркнула я. А сейчас ни волос, но фигуры. Одно превратилось в подобие перьев на ощипанной курице, а тело стало напоминать скелет. М-да, после этого остается гулко хлюпнуть носом и заплакать от жалости к себе любимой.

— И что же, она правда нарушила границы Кайроса? — продолжал допрос Кархен. Отрицать было глупо, да и незачем:

— Да. Поэтому и поплатилась. Уж не знаю, то с ней стало. Вроде говорили, что она смогла даже от Совета удрать.

— Но ненадолго! — с нескрываемым злорадством отметил управляющий, — И вот ее на рудники-то и сослали! Это же надо было обидеть саму святейшую Азули!

— О! — неопределенно крякнула я, едва не бесясь от несправедливости жизни. Вот из-за таких "патриотов" невиновные попадают за решетку, а преступники сидят в управлении. Если бы только этот Кархен знал, что кроме самой Всевидящей есть еще и ее сестра близнец, и обе при этом гадины, каких поискать, вряд ли бы он такое сказал.

— Ну вот, — кивнув на деревянную дверь в конце коридора на первом этаже, остановился управляющий, — Это ваша комната. Проходите, располагайтесь.

— Благодарю, — принимая из рук мужика полупрозрачную карточку из какой-то дряни, по ощущениям состоявшей не то из соплей, не то из киселя, прошагала я к своим "покоям". Сейчас же Кархен развернулся и, стуча шипами по полу, вышел прочь из корпуса для слуг. Оставшись один на один с запертой дверью, я, прежде всего, попыталась найти хоть какую-нибудь щелочку, куда бы можно было сунуть карточку. Естественно, что просить кого-то о помощи было бы верхом глупости — местные люди никогда бы не столкнулись с подобной проблемой. Но помощь подчас приходит оттуда, откуда ее, вообще, не ждешь. На этот раз она ворвалась на площадку первого этажа в виде девочки с сияющей кожей. Я с интересом уставилась на настоящего лекверского ребенка, настолько он казался неживым. Конечно, даже Велера не совсем походила на остальных приятелей. У девушки была слишком гладкая кожа, чистые глаза равномерного цвета и даже какая-то совершенно неестественная улыбка — открытая, зажигающая в душе что-то новое. Но даже она не могла бы сравниться с этим существом, которое не менее откровенно палилось на меня.

— Ты кто? — звонкий голос вернул меня с небес на грешную землю. Радужка очей юной прелестницы была не просто голубой, она была морской, напоминающей поднявшуюся волну во время солнечного дня. В ней невероятным образом сосуществовали все оттенки бирюзы. Я вспомнила реакцию на мое появление той же Велеры и неожиданно улыбнулась:

— Новая служанка в этом доме, а ты, должно быть дочь Дерсева?

— Младшая, — не слишком радостно отозвалась девчонка. На вид ей было не более тринадцати-четырнадцати лет, но я отлично знала, что она эдак раз в пять старше меня, — Может, ты и имя мое знаешь?

— Нет. Точно так же, как и ты мое, — таких самоуверенных подростков я в своем мире перевидала видимо-невидимо, и не собиралась сдаваться под напором их наглости с первых же минут общения. Стоит только один раз дать понять, что эта молодая старушка не более чем обычный тинэйджер, и я стану у нее главным авторитетом. Увы, или к счастью, все больше сходства находилось между людьми и лекверами: