Андрей Валентинов - ...Выше тележной чеки

– Чему ты удивляешься? Но я не об этом. Мне семьдясят пять, Кей. Я помню еще твоего прадеда, Хлуда. Я даже видел его, когда был в Савмате. И я хорошо помню, что такое власть Кеев. Когда вы не воюете между собой, жить плохо, но еще можно. Но когда начинается война… Сколько людей погибло, чтобы твой отец стал Светлым? Сколько сел опустело? Думаешь, это была последняя война? Разве я могу допустить, чтобы харпы платили кровью за чужой престол? Но даже не это главное…

Старик замолчал, а затем взглянул Велегосту прямо в лицо.

– Ты пришел покорить харпов, Железное Сердце. Тогда скажи, зачем? Зачем Кеям Харпийские горы? Мы ведь мы и так платим дань, и платим исправно. Или твой отец боится, что мы призовем соседей – мадов или алеманов? Мы бы давно сделали это, если б хотели. Но нам не нужна чужая власть. Сполоты все-таки родичи, и мы согласны платить дань, чтобы вы не посылали войска. Или тебя призвали дедичи?

Велегост пожал плечами:

– Ория – наша земля, Беркут! Боги даровали ее Кею Каваду.

– Боги! – старик покачал головой. – Я слыхал другое. Когда-то, очень давно, Кей Кавад был изгнан родичами из родных краев. Много лет он странствовал, пока не пришел со своими кметами на берега Денора. Он был великий чаклун, а его войско имело железные мечи. Сполоты покорились, а затем помогли покорить всех остальных. Но оставим то, что было так давно! Почему бы нам не договориться, Кей?

Договориться? Велегост не удержался от усмешки. Вот к чему все эти речи!

– За этим я сюда и пришел, Беркут. Впрочем, договариваться нам стоило раньше, еще у Харпийских Ворот. Ты не захотел и приказал тамошним козопасам остановить мое войско. Потом ты хотел убить нас в ущелье. Не только меня, но и свою дочь!

– Думаешь, я не люблю Стану? – глаза старика блеснули. – Но есть вещи более важные, чем даже жизнь твоих близких.

– Так думали мои предки, – сухо бросил Кей. – Так думал мой дед, когда хотел убить своего брата. Так думали мои дядья, когда резали друг друга…

– Нет! Твои предки дрались за власть. Мы боремся за свободу. Ты этого не поймешь, Кей Велегост!

Кей заставил себя считать до десяти. Сначала по-сполотски, затем по-румски. Старик вызывал на спор, на ссору. Спросить об Иворе? Намекнуть, что это – не тайна? Нет, поддаваться нельзя!

– Значит, не понимаю, – вздохнул он. – Тогда объясни! Наверно, ваша свобода в том, что харпами правишь ты?

– Не я. Правят громады. И в этом – наша свобода. Каждое село само решает, как жить. А нашим краем управляет Рада…

– Но Рада не хочет войны! – усмехнулся Кей.

– Да. Поэтому я пришел сюда. Так чего хочешь ты, Кей Велегост?

Разговор был долгим. Над поляной взошла кривая ущербная луна, ее серебристый свет упал на старые камни, на высокую сухую траву, на темные кроны деревьев. Костер догорел, Велегост и Беркут встали и не торопясь пошли к опушке. Проходя мимо того, что когда-то было стеной, Кей, не сдержавшись, положил руку на холодный камень.

– Это действительно построили волаты, Беркут?

Старик усмехнулся, покачал головой:

– Волаты? Пойдем!

Он подвел Велегоста к большому плоскому камню, почти полностью утонувшему в земле. Камень был необычный – прозрачный, словно слюда, с гладкой поверхностью, на которой долгие века не оставили даже царапины.

– Стань посередине. Там, где углубление.

Велегост осторожно ступил на гладкий камень. Ноги сразу заскользили, словно под подошвами был лед. А вот и углубление – небольшая ямка, как раз чтобы стать человеку.

– Повернись на закат. Туда, где камни.

Вначале он ничего не увидел. Та же поляна, разрушенные стены, темные кроны старых сосен. Велегост хотел переспросить, но внезапно замер. Лунный свет сгустился, и внезапно показалось, что стены начали расти ввысь. Вот над землей поднялся второй ряд камней, за ним третий, вот показалась дверь. Нет, не дверь, целые ворота, всадник с копьем проедет…

– Видишь? – донесся до него голос старика. – Только не отводи взгляда!

…Вежа росла вверх, и теперь приходилось задирать голову, чтобы рассмотреть призрачную громаду. Лунные блики упали на бесчисленные бойницы, огромные, в рост человека. Кей попытался определить высоту, но понял – не сумеет. Будь это действительно дом, то этажей здесь должно было быть… Полсотни? Больше? Сва-Заступница, да зачем? Что-то чудовищное, невероятное стояло перед ним, и Велегосту стало казаться, что он различает неясные тени, прильнувшие к бойницам…

– Кей! Кей Велегост!

Знакомый голос заставил очнуться. Хоржак? Да это он, стоит рядом со стариком.

– Что это было, Беркут?

Велегост с трудом заставил себя отвести взгляд. Все исчезло, перед ним вновь была поляна, старые руины, заросшие травой и кустарником.

– Я показал тебе то, что знаю сам. Об остальном ведают боги. Говорят, волаты построили здесь громадную вежу. Ее тень до сих пор видна в лунные ночи. Вежа была такой высокой, что прогневила богов. И тогда Всадник-Солнце спустился с Золотого Неба, и его конь ударил копытом по крыше. Так ли, нет, не знаю. Наша земля очень древняя, Кей. Не забывай об этом! Прощай, увидимся в Духле.

Велегост поднял руку, прощаясь, но Беркут уже уходил. Кей вздохнул и осторожно ступил на гладкий камень. Хоржак подбежал, подал руку.

– Чего-то долго, Кей!

Велегост поглядел вслед старику, усмехнулся.

– Договорились! Нас пустят в Духлу.

– Хе!.. – Хоржак почесал затылок. – Я бы этому старикану не верил!

– Верить? – Кей рассмеялся. – О чем ты?

– Значит… – друг детства всегда понимал его с полуслова. – Ловушка?

– Думаю, да. Но в Духлу идти надо.

Слепые глаза идола смотрели равнодушно, рот кривился усмешкой. Небольшие кривые руки сжимали топорик-клевец, за поясом торчал рог, а шею украшало странное ожерелье. Велегост вгляделся и покачал головой. Вместо бусин неведомый мастер вырезал маленькие человеческие черепа.

– Неужели Дий? – поразилась Танэла. – Но почему так?

– Ворожко говорил, что его привезли издалека, – Кей еще раз окинул взглядом каменную тушу и усмехнулся. – Беркут приказал. Похоже, старику нравится.

Перед ними был обрыв. Внизу, в ущелье шумела река, а за спиной возвышался густой частокол Духлы. Кей оглянулся и вновь прикинул, что поселок выстроен умело. Из ущелья не подняться, а единственную дорогу, что вела через лес, легко перекрыть.

– Ночью старик снова посылал гонца, – негромко проговорил Хоржак. – Это уже пятый.

Здесь, у каменного идола, можно было поговорить. Никто не мешал – вокруг недвижно застыла охрана, и можно не бояться чужих ушей. В самой Духле, в большом бревенчатом доме, где они поселились, Кей старался не проронить лишнего слова – даже по-огрски.