Юлий Буркин - Исковерканный мир

– Эй, товарищ, подъезжаем! - разбудил Дмитрия голос проводника.

Поезд уже шел по Москве. За окном мелькали люди, кони, автомобили и коптящие небо трубы. В купе Дмитрий был один. Он проверил содержимое своего кофра и карманов. Инструменты, документы и деньги были на месте.

…Вместе с потоком других пассажиров его вынесло к площади трех вокзалов. Солдат тут было еще больше, чем в Ленинграде, а стены и заборы были обклеены газетами. Прохожие, останавливаясь, читали их.

Беспокоясь о том, что на заграничном поезде дело с местом может обстоять не так просто, Дмитрий прошел к дежурному по вокзалу. Но тот, лишь взглянув на его волшебную бумагу, заверил:

– Подойдете в двадцать ноль-ноль прямо к составу, и не сомневайтесь: начальник вас определит.

Хотелось есть, и Дмитрий, зная по опыту, что столовые бывают в больших учреждениях, отыскал поблизости солидное здание с привычно невразумительной вывеской «Моссельтяжпром». И действительно, сытно там пообедал. Затем отправился на закованную в каменную броню Москву-реку, где собирался провести остаток времени до вечернего поезда.

Забравшись в глубь прибрежного парка, чтобы какой-нибудь милиционер не принял его за тунеядствующий «несознательный элемент», он уселся на деревянную с чугунными креплениями скамейку. В его кофре, кроме инструментов, хранилась пара любимых книжек - «Воскресение» и «Повести Белкина». Но читать не хотелось. Впервые он в полную силу ощутил разлуку с домом. И всей душой впитывал в себя это щемящее и волнующее чувство.

С беспокойством и любовью думал он об Аннушке, думал о том, что ОБЯЗАТЕЛЬНО найдет в Бухаресте лекарство для Николая Андреевича… Он гадал: что за картину ему предстоит реставрировать там, кто ее владельцы, и как они его примут…

Подложив кофр под голову, он прилег на скамейку и уставился в чарующее лазоревое небо. Уснуть он не боялся: было достаточно прохладно, да и жестко. Он усмехнулся сам себе, подумав: «Скоро… всего через несколько часов я с полным на то моральным правом смогу произнести: «Прощай, немытая Россия»…

2.

Поезд «Москва - Бухарест». Сидеть в купе одному Дмитрию было скучно, и он отправился в вагон-ресторан. Заказав чашечку кофе, он, ссутулясь, разглядывал движение пейзажа в окне. Ему вспомнилось, что когда-то давно он вот также ехал с родителями на море. И тогда они тоже могли просто посидеть в ресторане, чтобы пообщаться со спутниками за чашечкой кофе. Но сейчас он чувствовал себя несколько неуютно. Находиться в «заведении общепита» и не есть при этом щи или второе теперь было непривычно. Ему хотелось, конечно, заказать какое-нибудь дымящееся мясное блюдо, но он боялся, что тут это слишком дорого. Неожиданно Дмитрий услышал:

– Good evening, mister Polianoff.

Обернувшись, он увидел стройную и миловидную, коротко стриженную брюнетку лет двадцати пяти. Непринужденно присев напротив него, она положила на столик пачку сигарет, один вид которой вызвал в его душе все то же ностальгическое чувство: в России уже давно не курили ничего, кроме отечественных папирос. Он непроизвольно перешел на, казалось, давно уже забытый английский:

– Добрый вечер. Простите, мисс, а откуда вы меня знаете?

– У вас хорошее произношение, - отметила иностранка, уходя от ответа. Ее глаза лучились лукавством и еще чем-то неуловимым, но выдающим, что Дмитрий ей симпатичен.

– У меня была английская гувернантка, - пояснил Дмитрий, осознав вдруг, что говорит фразами из русско-английского разговорника.

– И она, конечно же, была хороша собой? - прищурилась незнакомка.

– О, да. Но у нас была слишком большая разница в возрасте, - подхватил игру Дмитрий, - в пятьдесят шесть лет.

– Ваш отец был мудрым человеком.

Незнакомка, нисколько не стесняясь, оценивающе разглядывала его.

– Так чем я обязан вашему прелестному обществу? - не выдержав, спросил Дмитрий.

– О-о, - улыбнулась иностранка, - это вопрос непростой. Тут, как говорят русские, «без спиртного не разберешься!» - и, обернувшись к официанту, заказала: - Шампанского. - Вновь вернувшись к беседе, она представилась: - Элизабет Влада.

– Так вот в чем дело! - воскликнул Дмитрий. - Вы хозяйка того самого поместья, в котором найдена уникальная картина!

– Ну, насколько она уникальна, это предстоит решить вам.

– Позвольте, - недоуменно нахмурился Дмитрий, - но почему вы здесь, в России?

– Я уже давно мечтала побывать в стране эмансипированных женщин. - Она наигранно улыбнулась. - К тому же мне сказали, что в «красной» России с ее раздутым чиновничьим аппаратом может затеряться любой запрос. Каково же было мое удивление, когда, едва приехав, я узнала, что вы отбываете в Румынию сегодняшним поездом… Я специально не стала выяснять, в каком купе вы едете. Решила проверить свою интуицию и «вычислить» вас. Реставратор! - почти пропела она. - Как это романтично! Человек, возвращающий из небытия великие творения… Я сразу представила себе одухотворенное лицо художника и философа… И, как видите, не ошиблась.

Дмитрий смущенно поинтересовался:

– Неужели вы узнали меня сразу?

– Ну-у… - Элизабет вновь использовала свое беспроигрышное оружие - улыбку. - Если не считать десяток господ, к которым я обращалась до вас: «Добрый вечер, господин Полянов…»

Поймав взгляд Элизабет, Дмитрий улыбнулся, осознав, что все ее предыдущие комплименты - не более чем дань вежливости. Официант принес шампанское и, небрежно поставив на стол бутылку и бокалы, удалился.

– А открыть! - крикнула Элизабет ему вслед, но тот даже не оглянулся.

Дмитрий махнул рукой (мол, не связывайтесь), отвинтил проволоку, с хлопком открыл бутылку и налил шампанское в один бокал.

– Я не пью, - пояснил он.

– Ну, конечно! Еще бы! - возмутилась его собеседница. - Я давно уже пришла к печальному выводу, что мужчины вырождаются, как вид. Женщины делают научные открытия, играют на бирже, курят сигары и пьют шампанское. Может, тогда вы будете хотя бы рожать детей? - Она подняла бокал: - Ну?! Наливайте же!

– Что ж, я вынужден уступить вам, - Дмитрий налил себе. - За прекрасную половину человечества!

Залпом выпив, он несколько секунд прислушивался к своим ощущениям.

…Вслед за первой бутылкой последовала вторая. Во время третьей Дмитрий почувствовал себя значительно раскрепощеннее.. Элизабет приходилось то и дело пресекать его попытки надерзить недостаточно внимательному официанту и переводить все в шутку.

– И как?! - вдруг спросил ее Дмитрий, опершись подбородком о ладони.

– Что как? - удивилась Элизабет.

– Вот вы и побывали в стране эмансипированных женщин. Это то, о чем вы мечтаете в своей Африке?

– Я не мечтаю в Африке, - невозмутимо ответила Элизабет. - Я мечтаю в Америке.