Игорь Борисенко - Поход Армии Проклятых

– Ты! Ты… ты вернулась?! – кое-как выговорил Сорген, так и не решив, как относится к Призраку – как ко сну или реальности. Приведение молчало, доставляя этим дополнительные страдания. Казалось, внутренности Соргена превратились в бурлящий водоворот, и сейчас порвут телесную оболочку, чтобы разлететься по всей крыше. Горло его сдавило, и он бросился на колени, молитвенно складывая руки.

– Не молчи! Скажи хоть что-нибудь!! Через столько лет ты пришла ко мне вновь, чтобы просто молча мучить?

– Не я мучаю тебя, злой Дальвиг, – отрешенно прошептал Призрак. – Это ты. Ты сам мучишь нас обоих.

– Нет, неправда! – с жаром воскликнул Сорген, в страдании скривившись, когда услышал забытое имя. – Я не трогал тебя; я не звал тебя; ты мне не нужна!!

– Да, да… – печально подтвердил Призрак. – Я не нужна тебе, жестокий Дальвиг. Ты – яростное солнце, что жжет раскаленными лучами и бежит, не оглядываясь, навстречу ужасному концу мира. Я – луна, которая скоро растает среди выплаканных слез.

– Я ни от кого не бегу, – Сорген попытался гордо вскинуть голову, но жест получился жалкий, полный ожидания неизвестно чего.

– Наш спор не имеет смысла, – тускло ответил Призрак и отвернулся. Едва заметный в темноте силуэт был таким тонким и хрупким… Казалось, даже легкое дуновение способно развеять призрачную плоть. В повороте прозрачной головы сквозили безнадежность и обреченность. – Я тоже не преследую тебя – мы просто неотделимы. Ты станешь упрекать свою руку, что она преследует тебя и не дает покоя?

– Ты никогда не была моей частью! – запротестовал Сорген.

– Снова не то, глупый Дальвиг. Уходи. Ложись спать. Забудь нелепый призрак, как страшный сон.

Сорген в ярости взмахнул рукой и стукнул себя кулаком по бедру. В ноге немедленно вспыхнула дикая боль, но он только глухо застонал, принявшись метаться рядом со скамьей.

– Все неправильно. Ты сама зовешь меня! Я не мог понять, что тянет меня на крышу в столь поздний час, пока не увидал тебя. А теперь ты велишь мне уходить прочь? Чего тебе нужно?

– Ничего…

– Нет!!! Нет!! – Сорген метнулся к ногам Призрака и, внезапно переменив ярость на покорность, упал на колени. – Я прошу у тебя снисхождения! Смотри! Князья дрожат, когда видят меня, их советники теряют разум от страха – но перед тобой я сам повержен и умоляю. Что я должен сделать? Что??

– Бедный Дальвиг! – голос Призрака задрожал еще сильнее прежнего. Снова повернувшись к Соргену, девушка подняла руку, словно сотканную из тающего утреннего тумана, и провела над головой молодого колдуна. Ледяное отчаяние окатило его с головы до ног. Он поднял бледное лицо и увидал крупные слезы, дрожащие в уголках бездонных черных глаз привидения. – Ты должен совершить невозможное. Измениться так, чтобы я могла соединиться с тобой… Но это неслыханно, неосуществимо. Мы обречены. Человек не может существовать без души, как и душа не может существовать без человека. Мы с тобой – чудовища, которым не место в мире. Сначала уйду я, а потом ты. Ничто не сможет помочь нам, несчастный Дальвиг!

Он сгорбился, чувствуя, как сдерживаемые слезы выжигают все внутри безжалостной горькой кислотой.

– Совсем ничто?

– Нет. Если бы только ты родился заново – но это невозможно. Скоро, скоро я покину мир и не буду мучить тебя, обреченный Дальвиг. Станешь ли ты от этого счастливее?

– Ну почему, почему нет выхода? Подумай хорошенько – может быть, я мог бы что-то сделать?

– Не знаю. Я – не учитель. Я – учение. Ты должен принять меня, снова превратившись в того Дальвига, которым был много лет назад, в счастливом замке Беорн. Как – мне не ведомо.

– Да, это невозможно, – Сорген кивнул поникшей головой. – Мне никогда не стать прежним.

– Это так. Скоро ты забудешь обо мне.

– Невозможно!

– Возможно. Грядут перемены и испытания. Ты уйдешь прочь и потеряешься в пелене времени и расстояния. Я буду рядом – и далеко, постепенно умирая.

Сорген обессилено уселся прямо на теплые плитки камня, которыми была выстлана площадка около скамьи. Сжавшись в комок, он уставился вдаль невидящим взором. Порыв ветра обдал его теплом, и тоска стала исчезать, уходя, как вода в песок. Пораженный внезапной догадкой, Сорген встрепенулся и выгнул шею, заглядывая себе за спину, на скамейку. Призрака там больше не было.

Глаза, не увидевшие опасности

Капли утреннего дождя давно высохли на ветвях величественных деревьев. Это были кипарисы, но не такие, как на крыше гостиницы – маленькие и круглые, а высокие, пирамидальные красавцы с ярко-зеленой хвоей. С ними мешались кривые старые кедры, дикие финиковые деревья и бальзовые деревья с прочной сухой древесиной. Каждый лучик солнца без остатка ловился бесчисленными листьями и хвоинками. Соргену они напоминали толпу голодных людей, жадно борющихся за бесплатное угощение.

Конские копыта выбивали желтую пыль – пока еще немного, потому что дорога оставалась слегка влажной. Извиваясь, она вела на север мимо частых маленьких рощ и крошечных участков возделанных полей. Высоко в ярко-синем небе парил уродливый силуэт эзбанса. Сорген, верхом на погрузневшем от времени Дикаре, вел за собой маленькую армию. Тридцать пять сытых, прекрасно экипированных наемников сонно оглядывали окрестности; сто двенадцать солдат Халаина были измучены скитаниями, столь непривычными для оседлых жителей Приморья. Они были злы и встревожены происходящим. Некоторые пытались взбунтоваться утром, когда от них потребовали продолжать поход на Сурахию.

– Там смерть! – вопили самые горластые. – У Ануара огромное войско. Пусть волшебник докажет свою силу!

Сорген не возражал. Выделив из толпы одного крикуна, коротышку с перекошенным в трусливой злобе крошечной физиономией, он указал на него пальцем и приказал: "Требирел!". Человек тут же вспыхнул, весь разом, от пяток до макушки, а остальные, сталкиваясь друг с другом, бросились врассыпную. Визжащий от боли горлопан, размахивающий пылающими руками, заметался в образовавшемся кольце, но скоро упал на землю и затих.

– Кому-то еще нужны доказательства? – любезно осведомился у притихшей толпы Сорген. – Вам не надо будет даже сражаться, болваны!

Бунт был подавлен, а слава колдуна и внушаемый им страх возросли неимоверно. Через некоторое время после того, как крошечная армия покинула настороженный Вейдзал, на одной из полян Сорген провел ритуал проникновения в мир демонов. Оттуда он вызвал трех эзбансов – небольших летающих чудовищ, покрытых острой чешуей. Разевая пасти, демоны наперебой зашипели: они требовали платы. Движением руки Сорген закрыл врата, ведущие в их мир, и бесцеремонно сказал: