Джонко Он - Дикие земли

– Судя по ауре, она еще жива, – предупредил волшебник. – Давайте попробуем оторваться, пока она не очухалась.

– Хотел бы я иметь такую шкуру! – восхитился сыщик, оборачиваясь на бегу через плечо.

Не успели они потерять химеру из виду, как встретили новое препятствие. Сначала Икен подумал, что в них выстрелили Огненной Стрелой, и срочно сделал всех невидимыми. Однако через мгновение сгусток огня пролетел в обратном направлении. Потом вернулся, снова и снова. Между двумя камнями туда и обратно метался огненный снаряд, преграждая дорогу.

– Опять элементаль, только огненный? – спросил сыщик.

– Нет… – засомневался Икен. – Скорее, примитивная магическая аномалия. Чья-то Огненная Стрела, которая летает туда-сюда, наверное, целую вечность. Без мага огня мы с ней ничего не поделаем. Надо обойти ее, вот и все.

Тут сзади послышался грузный топот. Химера возобновила преследование. Падение с большой высоты не оставило даже царапины на ее панцире, но внутри все-таки что-то отшибло. Зверушку заметно пошатывало на бегу.

– Тихо! Она нас не видит, – сказал Икен.- Нет, видит! – возопил он через мгновение, уворачиваясь.

– Придурок! Она же подземный житель, идет на звук и запах! – отругала его Ини, но сама была тут же сбита с ног химерой, которая прыгнула в сторону самой шумной добычи.

Спасая девчонку, Шикаши пнул зверюгу в бок. Та шустро развернулась, и прыгнула в сторону сыщика.

– Поднимай ее в воздух! – скомандовал тот, отскакивая.

– Не могу, проклятая аномалия, Левитация опять отрубилась! – крикнул Икен, бросая в зверюгу камень.

Драка продолжалась долго. Химера имела почти непробиваемую защиту, но не была хищницей и не имела серьезных когтей или зубов. Она пыталась просто протаранить и сбить с ног своих противников. Но один из них был молод и ловок, второй постарше, зато тренирован, и оба – под действием снадобья, мнгократно усиливавшего выносливость.

В конце-концов именно это снадобье и решило исход поединка. Зверюга устала первой, ее движения замедлились настолько, что Шикаши смог перевенуть ее тушу на спину, орудуя арбалетом как рычагом. Химера беспомощно дергалась, но не могла никак встать на лапы, застряв в каком-то углублении, только обиженно похрюкивала.

Волшебница все еще лежала в отключке. Когда ее стали тормошить, еле-еле пришла в себя. Ее шатало и тошнило, на затылке было рассечение, но кровь уже запеклась и не текла. Поставив самой себе диагноз "тяжелое сотрясение мозга и небольшая коровопотеря", она снова отключилась.

Уже темнело. Мужчины решили найти подходящее укрытие, чтобы переждать ночь. Они забрались на ближайшую скалу, куда неуклюжая химера не могла залезть. Та все-таки перевернулась через какое-то время, но, кажется, посчитала, что на сегодня приключений достаточно, и скрылась, зарывшись в землю.

Волшебница что-то бормотала, ее глаза были полузакрыты. То ли сон, то ли бред, то ли забытье, – не поймешь. Ни Икен, ни Шикаши не имели понятия, что делать с такой больной, так что решили просто подождать до рассвета.

Потом до волшебника дошло, что он мог бы телепатически посоветоваться с лекарями в Цитадели. К счастью, с этим видом магии все было в порядке, и парень послал Зов в Школу Магии. Оттуда посоветовали промыть и продезинфицировать рану на затылке, после чего обеспечить покой в теплой постели. Насчет постели в Диких Землях они, конечно, хватили, но нечто напоминающее тюфяк путешественники все-таки соорудили.

Ини пришла в себя утром, и, с недоумением осмотрев свое ложе, заявила, что ей надо чаще стукаться головой, чтобы спать в комфорте. После чего отключилась до полудня. Когда она снова очухалась, то попросилась домой. Ничего не поделаешь: надо было возвращаться, и путешественники стали прикидывать безопаснейший обратный маршрут с учетом того, что волшебницу придется нести, и что не будет новых пилюль, повышающих выносливость.

Тут она снова пришла в сознание и спросила, куда это они собираются. Получив ответ, заявила, что насчет "домой" она ляпнула в бреду, мол, не дождетесь, чтобы из-за нее дело было сорвано, и что ей надо только немного восстановиться, чтобы вылечить саму себя. Мужчины замерли в нерешительности, не зная, которое из желаний Ини было бредом. Сыщик потребовал, чтобы Икен определил это по ауре, но тот не смог рассудить с уверенностью. Сказал, что сознание у нее путается, как у засыпающего человека. Ини попросила воды, напилась и попыталась собрать немного маны для самолечения, но потом снова уснула.

Пару раз в полубредовом состоянии она что-то колдовала, и ее спутникам приходилось уворачиваться от крупных ледяных градин, которые вдруг начинали падать с неба. Потом у нее окончательно иссякла мана, и это безобрзие прекратилось. В первый раз за время путешествия Икен порадовался, что у водных магов нет по-настоящему опасных заклятий.

В следующую минуту просветления Ини потребовала флакончик с каким-то снадобьем из своей сумки. Икен, дал ей востребованное, горячо надеясь, что девушка ничего не перепутала в таком состоянии. Обошлось. Взгляд волшебницы сразу стал более осмысленным, она с отвращением допила содержимое флакона и попросила Икена принести ее сумку и поделиться маной.

Колдовала она молча, никак не комментировала, что она там делает, а только долго рылась в сумке с очень недовольным видом. Потом сказала, что будет спать сутки, и чтобы ей не смели мешать.

Ее друзья не собирались мешать, но, к сожалению, не все зависело от них.

Вождю одного местного племени вдруг приспичило проложить путь мимо той самой скалы, где укрылись путешественники. Увидев огонь на вершине, он заинтересовался, нет ли там кого-нибудь вкусненького.

Трудно сказать, был ли он каннибалом. Его далекие предки, несомненно, были людьми, но был ли человеком он сам? Крайне уродливая внешность все же выдавала в нем примата, а аура – существо с зачатками разума. Но разума у него было меньше, чем у средней обезъяны. За тысячи лет под постоянным воздействием магических аномалий деградация зашла слишком далеко. Вот и подумайте: его желание полакомиться людьми было актом каннибализма или всего лишь попыткой поохотиться на представителей другого биологического вида? Едят же некоторые цивилизованные народы мелких обезъян. Тут дело было с точностью до наоборот: сравнительно крупная обезъяна увидела в людях свой завтрак.

Завтрак состоял из трех блюд. Небольшой кусочек мяса с салом сейчас спал. Два других блюда – костлявое и мясистое – обсуждали вопрос о том, как уговорить дикарей выбрать другое меню. Племя приматов окружило скалу, и, кажется, собиралось вот-вот начать охоту.

– Двух-трех я могу снять из большого арбалета, парочку – из карманного, – говорил Шикаши. – Если повезет, сколько-то я заберу с собой с помощью серпов. Но если они накинутся толпой, нам не сдобровать: они меня просто завалят трупами, если решатся взять нас любой ценой. И они не выглядят такими тупыми, как прочее зверье.