Тим Доннел - Подземелья Редборна

Лавиния не выдержала и засмеялась:

— Ну-ка, ну-ка, брось гребень и покажи нам, как выступает эта гордячка и как выступаешь ты, маленькая проказница!

Йонда, окончательно осмелев, положила гребень на столик, отошла на середину комнаты, кончиками пальцев приподняла юбки и, высоко подняв подбородок, сделала несколько медленных шажков в сторону герцогини. Это получилось у нее так забавно и так похоже, что Лавиния опять рассмеялась, рассыпав орехи по полу. Девушки бросились их поднимать, а Йонда, сделав небольшой круг по комнате, остановилась и важно поклонилась своей госпоже.

— Ты просто прелесть, и я рада, что парень достанется тебе, а не Бригинде! А теперь скорей расскажи, в чем тут секрет — ведь без секрета не обошлось, правда, Йонда?

— Да, госпожа, не обошлось, но уж очень это было страшно… Я решилась… Я слышала… — девушка замялась, не зная, как сказать.

— Что же ты?! Мне интересно, и я велю тебе продолжать! — Герцогиня притворно нахмурилась и сердито притопнула ножкой.

— Я сейчас… Сейчас расскажу, — пролепетала девушка, подходя ближе. Лавиния кивнула одной из служанок, и та поставила у ее ног низенькую скамеечку, обитую серебристой парчой. Йонда послушно села, обхватив руками колени, и начала рассказывать. Служанки, забыв про гребни и волосы своей госпожи, притихли, а она сама, отвернувшись от зеркала, впилась внимательными взором в испуганные и счастливые глаза Йонды.

— Я… я ходила к колдунье… к самой старухе Вегде… — прошептала девушка, пряча лицо в ладонях. За спиной у герцогини раздались испуганные возгласы служанок. Она подняла руку, приказывая им замолчать, и удивленно спросила:

— К колдунье? Вегде? Никогда про такую не слышала! И что, она хорошо помогает влюбленным? — а сердце в груди отчаянно встрепенулось, и беззвучный голос в душе уверенно произнес: «Вот оно! Вот то, что тебе нужно! Не упусти!»

— О госпожа, она появилась в Мэноре совсем недавно, не больше года, но о ней знают многие! Она помогает всем — и влюбленным, и ревнивым, и тем, кто хочет сжить со света своего врага, и тем, кто хочет узнать свою судьбу. Она сначала мне погадала и сказала, что Лограс — моя судьба, а не Бригинды, и только потому согласилась устроить мое счастье. Она не идет против судьбы, а только ей помогает — так она сама сказала…

Я ходила к ней ночью, совсем одна, даже без факела. Как мне удалось найти в темноте ее домик — знаю только я да луна, которая выглянула из-за туч как раз тогда, когда я чуть было не прошла мимо… Ух и страшно ночью в городе, особенно когда идешь к колдунье! Кажется, что за тобой кто-то крадется, в кустах вдоль дороги что-то все время трещит и попискивает. Я десять раз готова была повернуть обратно, но как только увижу перед собой торжествующую улыбку Бригинды и Лограса рядом с ней — сразу у меня смелости прибавится, и я иду дальше…

— А потом что? Вот ты дошла до ее дома…

— Дошла я, госпожа, до ее дома, тут и луна из-за туч выглянула. Остановилась я у крыльца и постучала в дверь. В домике было темно, не светилось ни одно окошко, но дверь сразу же распахнулась, и скрипучий голос негромко так сказал: «Входи, входи, девушка, сегодня — твоя ночь, я тебя жду!»  Ох и испугалась же я, но отступать было уже поздно. Дверь за мной захлопнулась, и на какой-то миг я оказалась в полной темноте. Сердце готово было выпрыгнуть у меня из груди, я думала, что вот-вот умру от страха. Но вдруг, сама не знаю как, зажегся сначала один светильник, потом другой, третий…

Я оказалась посреди огромной комнаты, намного больше, чем могла поместиться в том покосившемся домишке, в который я только что вошла. А рядом со мной стояла худая высокая старуха в черном платье с красной бахромой. Она молча повела меня в дальний угол комнаты, усадила на стул, сама села рядом и стала разглядывать мою руку. Я такого страху натерпелась, пока она ее разглядывала, — прямо и сказать не могу!

— Что же там было такого страшного? — с любопытством спросила герцогиня.

Девушки за ее спиной замерли, боясь шелохнуться.

— Ты сидишь, старуха разглядывает твою руку, и что?

— А то, что по этой громадной комнате все время летали то ли птицы, то ли летучие мыши и задевали крыльями мои плечи и голову. Я вздрагивала, а старуха сердито сверкала на меня красными глазами. Клянусь Пресветлым Митрой, у нее были красные глаза, когда она тогда на меня взглядывала!

У Лавинии холодок пробежал по спине, но она все так же спокойно продолжала расспрашивать взволнованную девушку:

— Что же ты замолчала? Мне так интересно! Продолжай, чего ты боишься, ведь все уже позади!

— Ах, госпожа, позади-то позади, а как вспомню — так вся и холодею! Потом, как она мне сказала, что Лограс — это моя судьба, сразу куда-то исчезли и птицы, и мыши, а глаза у колдуньи сделались обыкновенными, черными и совсем не злыми. Она погладила меня по голове и сказала: «Ты — храбрая девушка, раз пришла ко мне! Это ты правильно сделала, за счастье надо бороться! Если оно твое, никому его не отдавай!»  Она долго еще что-то бормотала и ласково гладила меня по голове. Я так разомлела, что чуть не уснула. А когда я с трудом открыла глаза, у старухи на ладони лежал медальон, вот этот. — Йонда показала простенький медальончик, висевший на ее шее. Ничего особенного, тускло поблескивающий овал из светлого металла с маленьким цветком из голубых камешков посередине. Черный шелковый шнурок, на котором он висел, ярко выделялся на нежной коже, отчего шейка девушки казалась еще белее.

— И на другой день, госпожа, он вдруг так переменился, мой Лограс. Когда я шла мимо него, он вдруг остановился и посмотрел на меня таким взглядом, что я подумала: может, он принял меня за мою госпожу, прекрасную герцогиню?!

Лавиния, смеясь, потрепала девушку по щеке:

— Ну, вот ты уже и шутишь, значит, все страхи прошли! Так, выходит, теперь он смотрит только на тебя? А как же гордячка Бригинда?

— Она поглядывает на меня, словно взбесившаяся кошка, но после старухиных страхов я уже ничего не боюсь, лишь бы мой Лограс был со мною! А он будет со мною, и больше мне ничего не надо!

— А где, ты говоришь, живет старуха? Я что-то забыла… Представляю, как было страшно идти туда одной в темноте! Ты из какой калитки вышла?

— Из западной, потом прошла всю аллею до конца, вышла на улицу Алой Башни и свернула в третий переулок. А там, в самом конце, перешла через овраг и повернула направо. Отсчитала почти на ощупь пятый дом — и вот тут-то и выглянула луна. Я ведь сначала днем туда сходила, чтобы ночью не заплутать, и запомнила этот дом по высокому засохшему дереву во дворе. Там больше нигде таких нет, везде только низкие кусты. Ох как было страшно ночью! — И она опять вздрогнула, вспоминая свое приключение.