Алексей Егоров - Вор Города. Ренегат

Что же будет дальше в Старом Поле? Над этим вопросом Галент не думал, ему казалось, что достаточно покинуть это несчастное место, как леди-удача сама подкинет ему какую-нибудь работенку. Естественно, рассчитывать на это не приходилось, и Галент приворовывал, чтобы не думать о деньгах.

Но даже с деньгами, многие вопросы оставались неразрешимыми. Где жить, что делать дальше?

Галент морщился от этих мыслей, старался сконцентрироваться на своей текущей задаче. В Город еще нужно выйти, тогда-то и можно будет начать волноваться.

От архива коридоры разветвлялись на три рукава. Один вел к кельям старших служителей, другой в комнаты для работы, третий петлял в другой корпус. Галент выбрал третий, потому что в той стороне располагались хозяйственные пристройки. Со склада выбраться проще, да и вещички следовало забрать.

Коридор не освещался толи из-за недостатка финансов у монастыря, толи из-за скупости наставника, Галенту было все равно. В любом случае темень давала ему преимущество. Звук отражался от ничем не прикрытого камня с катастрофическим эхом, но монах двигался по-кошачьи бесшумно. Его же противники не могли похвастаться скрытностью.

Два раза Галент замирал и пережидал в одной из ниш, когда пройдут монахи. Один вооружился свечей и, подслеповато щурясь, брел в кольце света. Второй же не стал разрушать сгустившейся в коридоре тьмы, шел он практически неслышно. Если бы Галент был чуть более невнимательным, ему бы пришлось поиграть в салочки со вторым. Очевидно, это был инквизитор, те редко когда выходят на свет, чтобы их грешные рожи могли рассмотреть обвинители.

Саму инквизицию заслужено окружал ореол страха и ненависти. Как карательная часть организации, инквизиция справлялась со своими функциями без проблем. А уж дешевизна этой миниатюрной армии делала Церковь мощной силой в Городе. Ведь вынужденные убивать, калечить, упиваться болью осужденных монахи не могли похвастаться сытой и теплой жизнью. Наоборот они терпели лишения и спали на холодной соломе только для того, чтобы замолить свои грехи.

Поработав в организации, Галент избавился от всяких иллюзий. И отсутствие освещения в монастыре шло не от скупости, а от добровольной аскезы.

"Вот видели бы граждане какое оружие хранится в подземельях…" — подумалось Галенту, когда второй монах бесшумно растворился в темноте коридора.

Большинство денег уходило на подготовку молодых "дарований", которым предстояло взять в руки карающий меч Церкви. Подготовка и современное вооружение — единственное, на чем не скупилось руководство Церкви. К пятнадцати годам из послушника выращивали бездумный инструмент, а к двадцати монах уже полностью становился законченным ублюдком с садистским желанием найти и покарать. Как Галенту удалось сохранить свое "Я"? Похоже, он просто всегда был законченным ублюдком, и перековка Церкви лишь заставила его взглянуть на самого себя.

Галент не хотел поддаваться своей темной стороне. Он хотел сохранить себя, свою жизнь и личность, а для этого следовало сбежать от Церкви и, значит, от себя.

Он достиг конца коридора и оказался на втором уровне столярной мастерской, где монахи тренировались в плотничестве. Если бы они изготавливали стулья да столы, все было бы нормально, но этот же зал производил совершенно другую продукцию. Нет, стулья тут тоже производили, но использовались они иначе. Некоторые украшались шипами, другие служили для удушения, третьи вообще были многофункциональным инструментом дознания.

Монахов намеренно окружали инструментами их работы, чтобы они впитывали в себя дух монастыря и не смели перечить отцам Церкви. Если проводить аналогию, то инквизиция была револьвером, из которого стреляли епископы.

В этом зале было достаточно инструментов как для плотнических работ, так и для убийства. Но Галент припрятал тут свои инструменты — метательные ножи, которые ему нравились больше всего, несколько коротких клинков и немного денег. Все это хранилось за расшатанными кирпичами на первом уровне мастерской, как раз за станками. Никто и не подумает лезть сюда, слой грязи — не тронут, Галент всегда присыпал свои следы опилками.

Монах разобрал тайник и выудил свои вещи, когда на него сзади налетело нечто, больше похожее на медведя. Это существо, сотканное из теней, норовило схватить Галента и сломать ему шею. У него бы это получилось, первый удар отбросил монаха далеко в сторону от свертка с оружием и вышиб из него дух. Галент ползком спрятался за ближайшим станком и затаился в темноте. Его противник, казалось, так же растворился в сумраке зала.

Кто бы это ни был, но двигался он ничуть не громче Галента.

Отступник выглянул из укрытия и попытался что-нибудь рассмотреть. Остовы станков слегка выделялись во мраке своими массивными формами, но ничего похожего на медведя и даже человека рассмотреть не удавалось. Оставалось рассчитывать только на слух или выманить противника к зарешеченному окну.

Галент практически не дышал и постарался унять неистово бьющее сердце. Он снял с шеи священный символ Церкви, от которого думал избавиться позднее более драматично, и бросил его в сторону окна. Цепочка с амулетом негромко звякнула, но противник не раскрыл свою позицию. Или он так же неслышно двинулся на звук, или выжидал.

Галент переместился в сторону, где лежали его пожитки. Его могли поджидать там или нет. Очевидно, что он обязательно вернется за вещами, в которых нуждался, и противник сознавал это.

Опилки под ногами Галента мягко пружинили, их шелест мог бы выдать, но он не раз и не два бродил этими коридорами, знал свойства пола. Доски в некоторых местах расшатались и должны были скрипеть, Галент обходил их стороной, а вот соперник не мог знать этого. Легкий скрип выдал его, противник повернулся боком в сторону, куда бросил цепочку монах — он скрывался чуть в стороне от тайника.

Галент на цыпочках добрался до станка, выпрямился во весь рост и осторожно взял оставленную на рабочем месте стамеску. Острый инструмент и в умелых руках ничуть не хуже метательного ножа. Напавший на монаха враг, негромко ойкнул, когда в него попал столярный инструмент. Галент целил в торс, чтобы сбить своего противника. Попал ли он острым концом или тупым, то нельзя было рассмотреть в темноте. Но соперник отклонился назад, громко зашуршал опилками, сделал несколько шагов в сторону — попадание сбило его с толку, заставило запаниковать.

Галент воспользовался преимуществом и лениво подошел к свертку с оружием, вынув из ножен меч, он пронзил напавшего на него человека. Раненый застонал и повалился на пол, Галент не стал тратить на него времени и убивать. Похоже, что это был тот самый инквизитор, с которым разминулся Галент в темном коридоре.