Даррен Шэн - Помощник вампира

— Разве то, что вы пьете кровь, не считается грехом? — поинтересовался я.

— Нет, не считается, если только ты не убил человека, свою жертву. Но иногда даже убийство считается благом.

— Убийство — благом? — ужаснулся я.

Мистер Джутинг серьезно кивнул:

— У людей есть души, Даррен. Когда люди умирают, их души попадают на небо, или в рай. Однако есть способ сохранить их частичку здесь, на земле. Если мы пьем понемножку, мы не забираем у человека часть его естества. Но если мы выпьем у человека много крови, то часть его остается жить в нас.

— Как это? — нахмурившись, спросил я.

— Вместе с кровью мы поглощаем его воспоминания и чувства, — пояснил вампир. — Тогда этот человек становится частью нас, и мы можем посмотреть на мир его глазами, вспомнить то, что могло бы быть забытым навсегда.

— Например?

Мистер Джутинг на секунду задумался, а потом сказал:

— У меня есть очень близкий, надежный друг — Пэрис Скайл. Он очень стар. Много веков назад он дружил с Уильямом Шекспиром.

— С тем самым Уильямом Шекспиром? С тем, который писал пьесы?

Мистер Джутинг кивнул:

— Пьесы и сонеты. Но не все сонеты Шекспир успел записать, некоторые из его самых известных сонетов были утеряны. Когда Шекспир умирал, Пэрис выпил у него кровь — об этом его попросил сам Шекспир — и смог восстановить забытые сонеты, а потом и записать их. Без них мир был бы хуже.

— Но… — Я запнулся, а потом все же продолжил:

— Вы ведь делаете это только с теми, кто попросит, и с теми, кто уже умирает?

— Да, — подтвердил вампир. — Убить здорового человека — величайшее злодеяние. Но выпить кровь у своего друга, который вот-вот умрет, сохранить его воспоминания, его опыт… — он улыбнулся, — это на самом деле благо. Ладно, — добавил вампир. — Хватит. Поболтаем об этом по дороге. Пора уходить.

Я забрался на спину мистеру Джутингу, и мы заскользили прочь. Он так и не объяснил мне, как ему удается двигаться с такой скоростью. Не то чтобы он быстро бежал, нет, казалось, это окружающий нас мир проносится мимо. Мистер Джутинг говорит, что все вампиры могут «скользить».

Мне нравилось смотреть, как поля и леса пролетают мимо. Мы мчались по холмам и долинам быстрее ветра. Вокруг царила тишина, нас никто не замечал. Казалось, мы находимся в каком-то волшебном пузырьке, который защищает нас от посторонних взглядов.

Пока мы скользили, я думал о том, что рассказал мне мистер Джутинг, — о том, что можно сохранить чьи-то воспоминания, если выпить у него кровь. Я не совсем понял, как это получается, и решил попозже, как следует расспросить вампира.

Скользить в пространстве непросто. Мистер Джутинг вспотел, и я видел, что он уже очень устал. Чтобы помочь ему, я достал бутылочку с кровью, открыл ее и поднес к его губам.

Вампир молча кивнул головой, поблагодарив меня, потом стер со лба пот и заскользил дальше.

Наконец, когда небо начало светлеть, мистер Джутинг остановился. Я спрыгнул на землю и огляделся. Мы стояли посреди узкой дороги, вокруг только леса и поля, ни одного домика.

— А где же цирк уродов? — недоуменно спросил я.

— До него еще несколько километров, — ответил он, указав вдаль. Вампир опустился на колени, пытаясь отдышаться.

— Что, сил не хватило, да? — спросил я, не сдержав усмешки.

— Не в этом дело, — прорычал он. — Я мог дотянуть, но не хотел появляться там весь в мыле.

— Вам лучше поспешить, — предупредил я. — Скоро утро.

— Я отлично знаю, который сейчас час! — огрызнулся вампир. — Я гораздо лучше людей разбираюсь, когда будет утро, а когда — закат. У нас еще есть время. Целых двадцать три минуты.

— Ладно, как скажете.

— Так и скажу.

Он встал и побрел по дороге. Я помедлил немного, а потом забежал вперед.

— Ну же, давайте быстрее, — с издевкой сказал я. — Вы тащитесь как улитка.

— Беги, беги, — проворчал он. — Мы еще посмотрим. Вот схвачу тебя за ухо да по мягкому месту!

Через минуту он тоже перешел на бег, так мы вместе и бежали по дороге. Настроение у меня было просто великолепное, давно со мной такого не случалось. Так приятно, когда впереди тебя ждет что-то хорошее.

Мы пробежали мимо палаток. Туристы уже начали вставать и бродить по лагерю. Некоторые даже помахали нам вслед. Они выглядели очень забавно: длинные волосы, странная одежда, сережки и браслеты.

То тут, то там в их лагере торчали флаги и плакаты. Я хотел прочитать, что на них написано, но не смог — трудно читать на бегу, а останавливаться я не хотел. Судя по тому, что мне все-таки удалось разобрать, эти люди протестовали против прокладки новой обходной дороги.

Наша узкая дорожка постоянно петляла. За пятым поворотом мы, наконец, заметили цирк уродов, который расположился на большой поляне у реки. В цирке было тихо — наверное, все еще спали. Если бы мы ехали на машине и не искали фургонов и палаток, то наверняка бы проехали мимо.

Сейчас он был не очень похож на цирк. Не было ни большого зала, ни купола, под которым артисты могли бы выступать. Наверное, они ехали в какой-то городок и остановились по пути к нему.

Мистер Джутинг уверенно пошел между фургонами и палатками. Он знал, куда идет. Я отправился за ним; мне было немного не по себе — вспомнил, как проник в этот цирк, когда артисты спали, и выкрал мадам Окту.

Вампир остановился возле большого серебристого фургона и постучал в дверь. Она тут же открылась, и я увидел мистера Длинноута. Глаза у него в таком тусклом свете казались еще более черными, чем раньше. Если бы я не знал, то решил бы, что у него и вовсе нет глаз, только пустые глазницы.

— Это ты! — тихо сказал он, при этом губы у него почти не двигались. — Мне казалось, я почувствовал, как ты ищешь меня. — Он навис над мистером Джутингом и посмотрел туда, где стоял я, весь дрожа. — Вижу, ты привел с собой того мальчика.

— Можно войти? — спросил мистер Джутинг.

— Конечно. А что еще можно сказать вампирам? — улыбнулся мистер Длинноут. — Входите по своей собственной воле?

— Да, что-то вроде того, — отозвался мистер Джутинг, улыбнувшись, и я понял, что это их старая шутка.

Мы вошли в фургон и сели. Мебели внутри почти не было — два-три стула, складная кровать да пара полок, на которых лежали плакаты и флаеры с изображением труппы цирка, высокая красная шляпа, перчатки — я уже видел их на мистере Длинноуте, и несколько безделушек.

— Не думал, что ты так быстро вернешься, Лартен, — сказал мистер Длинноут. Даже сидя он казался громадным.

— Вообще-то я не собирался быстро возвращаться, Хиберниус.

Хиберниус? Какое странное имя. Однако оно ему шло. Хиберниус Длинноут. Имя и фамилия у него такие же длинные, как и он сам.