Анна Гурова - Мельница желаний

– Это был не подменыш, – глухим голосом сказал Ильмо.

– А кто?

– Не знаю. Но за то время, что я копал ему могилу, он превратился… во что-то очень странное. Он выглядел явно мертвым и при этом понемногу менялся…

Калли бросил на хозяина косой взгляд.

– Надеюсь, ты разрубил его на части, прежде чем зарыть?

– Нет. Не смог. Говорю же, он менялся, и, чем дальше, тем тяжелее мне было на него смотреть. Когда я его закапывал, мне приходилось отворачиваться, чтобы не ослепнуть. Рука болела так, что я едва не терял сознание, а голова так прямо раскалывалась…

Холоп почесал лохматую гриву, задумываясь.

– Я так устал, что похоронил его без обряда, – продолжал Ильмо. – Просто закопал поглубже в овраге и положил сверху валун. Понимаю, что неправильно, но что мне оставалось делать? В деревню я бы его не понес – сам понимаешь, почему. Может, потом попрошу Вяйно, чтобы он выяснил, что за тварь мне пришлось убить… В конце концов, может, это в самом деле был ребенок.

– Похоже, и впрямь без колдуна не обошлось, – признал холоп.

– А я о чем! – с горечью воскликнул Ильмо. – Эх, мне бы меч работы варгов из белого железа, да чтобы Вяйно сам его заговорил – я бы извел всех хийси в зеленой Тапиоле! Почему он не взял меня в ученики, когда умер отец? Был бы я уже чародеем, все бы меня уважали, а теперь я кто? Простой охотник…

– Я слышал, твой отец тоже был колдовству не чужд?

– Он погиб во время Резни Унтамо пятнадцать лет назад, я его почти не помню. Если бы не та война, он стал бы райденом и меня бы выучил.

– Райденом?

– Охотником-колдуном. Ничего, кроме промысловой магии они не знали, но уж в ней им равных не было. Их в прежние времена много по лесам бродило. Мне Вяйно о них в детстве часто рассказывал.

– А куда они теперь подевались?

– Вяйно сказал, поубивали друг друга в колдовских поединках. А иные считают, что их погубили туны, похъёльские оборотни. Хотя я что-то сомневаюсь. Откуда бы им взяться здесь, за Бороздой Укко?

– Вот только похъёльских оборотней в придачу к хийси нам тут и не хватало, – проворчал Калли.

Ильмо пожал плечами и принялся обдирать золотисто-коричневую чешую с поспевшего окуня.

Некоторое время они сидели молча, глядя, как мерцает и переливается в лунном свете озеро Олений Мох. Вдруг обе лайки подняли головы и негромко зарычали.

– Ого! Что это там? – воскликнул Ильмо. Далеко-далеко, на не видимом в темноте противоположном берегу, зажегся маленький холодный огонек.

– Это не там ли, где заброшенная деревня?

– Там, – подтвердил Калли, успокаивая собак.

Холодный огонек пополз направо, остановился и двинулся в обратную сторону.

– Как будто кто-то с огнем ходит…

– Мертвецы рыбаков приманивают. Мало ли какой дурак заблудится и поплывет на огонек.

Ильмо хмыкнул, отцепил с пояса ложку и снял с огня котелок.

– Не веришь? – ухмыльнулся Калли. – А то давай туда сплаваем. Лодка есть.

Охотник молча отмахнулся от него, обсасывая выловленный из котелка щучий плавник.

– А как бы на твоем месте поступил райден? – коварно спросил Калли.

– Настоящий райден, – выплюнув кость, сказал Ильмо, – разнес бы это проклятое селище по бревнышку, бродячих мертвецов спалил и на костях сплясал, а всех хийси загнал в большой берестяной короб и заставил служить своему роду до скончания века… – Ильмо вздохнул и добавил: – Но я так не могу, и поэтому мы никуда не поплывем.

– Ну и ладно. Все равно я там уже был, – как бы невзначай сказал Калли.

– Врешь! Ильмо невольно покосился на раба так, будто тот признался, что у него опасная заразная болезнь. Калли заметил этот взгляд и ехидно ухмыльнулся:

– Прошлым летом разобрало меня любопытство. А то ходят, понимаешь, какие-то темные слухи, а что там в самом деле случилось, никто не знает. Ну, взял я челнок да и поплыл…

– Ну и что там?

– Да ничего особенного, – дернул плечом Калли, поворачивая золотистого окуня на прутике. – Пустое селение, половина домов сгорела, другая половина сгнила. Повсюду коровьи и человечьи кости, все в золе – я, пока там гулял, так вымазался, что сам стал как хийси, меня еще тетка твоя потом за это вздула…

– Мертвецов-то видел?

– Мертвецов – нет.

– А кого видел?

– Калму-Смерть, – сказал Калли, и вдруг помрачнел, словно вспомнил что-то неприятное. Ильмо поднял голову, с удивлением поглядел ему в лицо – и прекратил расспросы.

Костер почти догорел. Некоторое время охотники молча сидели и смотрели, как среди пылающих углей вьются, скачут и гоняются друг за другом крошечные огненные духи. Калли зачерпнул ложку ухи и плеснул им, на угли.

– Лучше бы собак накормил, – сказал Ильмо. Калли ответил зевком:

– Они не голодные. Спать пора. Что-то ветер подул с озера. Как бы не надул чего-нибудь с того берега.

– Спать? – повторил Ильмо. – Я тебе еще не рассказывал, какой мне недавно приснился сон? Как будто я лежу на дне болотной чарусы, не то мертвый, не то зачарованный, ни рукой, ни ногой шевельнуть не могу. А сверху в воду смотрит девица, да так пристально, будто что-то высматривает…

– Что за девица – знакомая?

– Нет. По правде, и на человека-то не очень похожа. Черноглазая, но не саами, кожа не то смуглая, не то синеватая, косы тоже черные, и по ним вроде как радуга пробегает. Красивая, но что-то в ней есть страшное – не могу понять что. Несколько раз мне снился этот сон – и все чернявая девка меня высматривала в воде…

– И как, высмотрела? – серьезно спросил Калли.

– Да, как раз вчера ночью.

– И после этого тебе еще что-то непонятно?

– Еще бы не понять. Я уж думал… Но почему? Ты верно сказал – кому я нужен?

Калли подумал и предложил:

– Иди-ка ты в самом деле к Вяйнемейнену и всё ему расскажи. Он глянет вещим взором, скажем, на ту же воду, или на небо, или в миску с кашей – и увидит, что за ведьма тебя хочет погубить и зачем…

– Если бы все было так легко! Я ведь не корову ищу, а колдунью. А если сильная колдунья не хочет, чтобы ее нашли, так ее и не найдешь.

– Ты знаешь в наших краях хоть одного колдуна сильнее Вяйно? Просто ты на него обижен. Он тебя в ученики не взял, а ты к нему за помощью побежишь, да?

– Хоть бы и так.

– А если боги скажут идти за помощью к Вяйно – пойдешь? Давай-ка их спросим!

Ильмо молча отвязал от пояса и протянул холопу мешочек с костяными гадательными рунами.

Обычай рунного гадания пришел с юга вместе с торговцами из Саксы и стремительно завоевал северные земли, где разнообразных богов обитало немногим меньше, чем людей. И вскоре уже суеверные карьяла, особенно промысловики и купцы, ни одного нового дела не начинали, не посоветовавшись с высшими силами.