Сергей Лисецкий - Как выжить с эльфом...

— Не скажет. А если и скажет, я готов рискнуть, в крайнем случае, действительно стребую от жены разрешение на постоянное посещение Аррада. По крайней мере, точно буду знать, сколько мне осталось, и избавлюсь от нотаций папаши.

— Зря ты так, Мил, он ведь действительно тебя любит, и заботится о тебе.

— Надо было жениться еще раз и наплодить побольше наследников, тогда бы у него было больше объектов для приложения своей любви.

— Прекрати, Мил. Ты не прав, и знаешь это.

— Знаю, просто устал от всего. Ты не представляешь, каково это быть единственным ребенком в королевской семье. Да еще и расти без матери.

— Не представляю. А тебе никогда не приходило в голову, что твой отец не женился во второй раз только из-за тебя?

— С чего бы это?

— А с того, мой дорогой друг, что не хотел, чтобы ты чувствовал себя чужим в своем собственном доме, ведь случись ему жениться, неизбежно родились бы дети, и он бы любил их.

— Ну и что?

— А то, что у этих детей была бы еще и мать, которая тоже любила их, но вот вряд ли любила бы тебя. А там, глядишь, и нашептала бы твоему отцу, что ты не самый достойный наследник престола.

Милиан вздохнул:

— Ты прав, Ний. Но я все равно хочу пойти к Оракулу. Ты пойдешь со мной?

— Что за вопрос!

— О чем шепчемся? — Риенальд, принц Дайкирийский, выпрыгнул из-за плеча Милиана, как чертик из табакерки.

— Да, вот собираем группу поддержки для похода к Оракулу. — Ниелан взъерошил свои тщательно уложенные волосы. — Ты как, с нами?

— Ха, когда это я отказывался от хороших приключений! Когда идем?

— Думаю, завтра с утра. — Мил устало провел руками по щекам. — Ты сможешь открыть телепорт в Средиземье, Рей?

В ответ Риенальд только фыркнул и мотнул головой, отчего его алые с черными кончиками волосы взвились вокруг головы пламенным вихрем.

— Вот и договорились. Встречаемся здесь на рассвете.

Средиземье встретило их резким холодным ветром и острыми каплями ледяного дождя.

— Ты знаешь куда идти, Рей? — Милиан старался перекричать завывания ветра и гул штормовых волн.

Риенальд кивнул и указал рукой на скалистую гряду в центре острова. Шли молча, стараясь удержаться на скользких камнях, внезапно они словно перешли невидимую границу. Ветер и дождь стихли, вокруг стояла абсолютная и оттого еще более зловещая тишина.

— Что это такое, Рей? — Ниелан невольно поежился

— Мы подошли к Обители. Это центр Мира. Средоточение сил. Здесь они все нейтрализуют сами себя. Именно поэтому открыть телепорт прямо к Оракулу невозможно. Здесь не действует никакая магия. А теперь смотрите внимательно, не пропустите вход в пещеру.

Даже если бы и захотели, то пропустить этот вход они бы не смогли. Огромная пещера зияла черной пастью входа на светло-сером камне скалы. Внутри, вдалеке мерцал огонек, приглашая зайти.

В самой пещере тишина казалась еще более плотной, почти осязаемой, они шли по длинному коридору и с каждым шагом вокруг них загорались сотни крохотных ярких искорок, освещая путь. Коридор закончился внезапно, и они оказались в небольшой пещере, залитой мягким, струящимся светом, посреди нее, на высоком каменном постаменте, накрытом золотистым мехом какого-то неизвестного животного, укрывшись покрывалом из собственных длинных каштановых волос, спала маленькая обнаженная девушка.

От неожиданности парни остановились:

— Это что? Оракул? — потрясенно спросил Милиан.

— Выходит, что да… — удивленно почесал макушку Рей.

Девушка на постаменте зашевелилась, потянулась и открыла золотые, с алыми искорками глаза:

— Я ждала тебя, принц Милиан, подойди ко мне!

Мил подошел к постаменту, на котором сидела Оракул. Девушка положила ему на лоб свои ладошки и заговорила звонким, ясным голосом.

— Через пятьдесят восемь луностояний, в день, последующий за полнолунием, выйдешь ты на Поляну Встреч. Из серебристого тумана выйдет Дитя Четырех Стихий, та, что предназначена тебе. Ты обвенчаешься с ней в тот же день, полюби ее, она твоя судьба и судьба всего вашего рода. Когда познает она тебя как мужчину, проснется в ней древняя сила, которая откроет эльфам Земли путь в иные миры. А когда станет ваша любовь взаимной, ты зачнешь ей дитя, и дитя это освободит Иллиарду от Стены, и принесет благоденствие всем эльфийским мирам. Иди, Милиан, и помни, ты должен полюбить, полюбить всем сердцем.

Оракул убрала руки от Мила, снова свернулась калачиком на своей шкуре и уснула. Парни в растерянности постояли еще насколько минут, а потом молча направились к выходу.

— И что все это значит? Кто-нибудь может мне объяснить? — Милиан обвел глазами всех присутствующих.

Сегодня заседали в беседке практически в том же составе, что и вчера, исключая Айлана, которого срочно вызвал отец, но зато включая принцессу Инниану.

— Это значит, Мил, что у тебя осталось пятьдесят восемь лун на то, чтобы перетрахать всех девок в округе. — Хохотнул Салем.

— Мне не до шуток, Сэм, ты же сам понимаешь, что «Серебристый туман» означает переход между мирами, а это в принципе невозможно на территории нашего королевства. Да и еще это «Дитя Четырех Стихий». Все знают, что у двух различных видов Изначальных детей быть не может, а уж, чтобы все четыре…

— Не парься, Мил, когда придет время, ты сам все поймешь. Откроется телепорт, выйдет оттуда миленькая эльфиечка, ты ее полюбишь, она родит тебе сына, или дочку, и все будет в порядке. Представляешь, скольких эльфов ты сможешь сделать счастливыми? Все те, кто сейчас вынуждены жить в иных мирах, потому что у них там семьи, дети, а привести их на Иллиарду они не могут, наконец-то вернуться домой. Главное переспать с ней вовремя. И качественно! — Йос плеснул в свой бокал вина и отсалютовал Милиану.

— Нет, Йос, ты не прав, — вступила в разговор, молчавшая до сих пор Инниана, — тут главное слово — «Любовь».

— Женщины, — фыркнул Салем. — Вам бы все о любви болтать и сопли размазывать.

— Сопли тут ни при чем, Сэм. — Инниана бросила на брата сердитый взгляд. — Если она действительно будет «Дитя Четырех Стихий», то представляете, какой набор способностей и возможностей в ней заложены? Ты хоть понимаешь, Мил, что обмануть свою жену ты не сможешь, и что ребенок у вас родится только тогда, когда любить вы будете, друг друга взаимно, причем до беспамятства, а любая твоя измена, по неосторожности, или по глупости, может стоить ей жизни, если она будет к тому времени любить тебя, так что влип ты Мил, по самые кончики ушей.