Макс Крест - Поколение войны

— Да — лучше. — С некоторой долей грусти сказала она. — Но туда мне путь закрыт. Грустная история — не стоит с подобного знакомство начинать. — Отмахнулась она.

Они проговорили ещё около часа, после чего Хильда, фамилия которой, как выяснилось, Маннес, всё-таки спустилась в метро. Анхель немного постоял, глядя вслед давно уже пропавшей из виду женщине. Что-то анализируя и про себя подводя итоги.

Спускаясь по эскалатору Хильда, чуть задумавшись, улыбалась. Сколько раз они встречались и расходились в районе этой станции, пока она сегодня не решилась подойти. Благо, он стоял и словно её ждал. Высматривал кого-то в толпе людей. А вдруг и впрямь её?

Ведь если это действительно так, то её дело в этом треклятом мире сильно упростится. Как оказалось, привлечь внимание обездушенного Люцифера далеко несложное дело. Как знать, может он тут пять веков только и делал, что развлекался с девицами? При его внешности это не стало бы проблемой. Нынче-то уж точно. Она здесь не так уж и давно, если сравнивать с поверженным близ Аэрдоса Люцифером — всего сорок семь лет. Много времени ушло, чтобы освоиться — очень сложный язык, манеры, да и вообще — чужой мир.

Уж конечно — на Родине-то лучше. Там она была выше, чем все эти, заполонившие срединный мир, выродки. Она была валькирией. Она родилась в Ирии, её мать там родилась, и бабка. Век ирийских волчиц, как их стали называть после выселения отсюда, куда короче ангельского. Эти-то живут чуть ли не вечно. Валькирии же — куда меньше. Вечно живёт лишь имя, передаваемое от матери к дочери — сыновья у них не рождаются. Её родовое имя — Хильд, которое восходит к одному из нескольких древнейших родов её расы. От века к веку её предки были воительницами, а теперь что? Валькирия Хильд вынуждена ради сохранения своего рода быть обескрыленной и на побегушках у сошедшего с ума архангела.

Тяжелы воспоминания о тех днях, когда она могла гордо парить над ирийскими небесами, учить первую дочь летать. Летя то снизу, то сверху, показывать ей, как нужно управлять крыльями в полёте, как в единый миг пасть камнем или взлететь на восходящем потоке.

Об этом можно забыть. Как бы то ни было, полёты для неё теперь неисполнимая мечта. Лишь воспоминания и два глубоких шрама на спине — всё, что осталось от её крыльев.

Тоска по прошлому не должна отвлекать от цели, которую поставили ей. Она выполнит её и перестанет бояться за свой род. Конечно, если архангел Михаил чист на руку и слова своего не нарушит. В противном случае она просто зря живёт — без полётов жизни нет.

Погружённая в эти мысли, она чуть не пропустила пересадку на другую ветку. Ещё несколько станций — и она снова вдохнёт пусть далеко не свежий, но, воздух. Метро на неё постоянно действует угнетающе. Она бы рада переезжать по городу на наземном транспорте, но уж больно долго это будет со всеми пробками и прочими задержками.

От Ладожской ещё на трамвае и недолго пешком через тёмные дворы. Будь она обычной человеческой женщиной, то она пробегала бы эти тёмные закоулки как можно скорее, чтобы добраться до заветной двери, но ей это не обязательно. Она хоть и лишена всего, чем гордилась, но воительницей осталась. А поэтому шпана, что сильна только массой, её не страшила. Да и знали её уже здесь — седьмой год живёт. И если вычесть тот факт, что грабить или насиловать её попросту боятся, то живёт она вполне человеческой жизнью.

И даже ритм жизни вполне человеческий: работа, дом, работа, дом. Редкие вылазки за город. Хорошо, что работа учителем физкультуры располагала летом вывозить учеников на соревнования по туристическим дисциплинам. Её ученики, надо заметить, часто были на первых местах — учитель она была требовательный, но и знаний давала больше, чем требовала программа. Конечно, жизнь её в этом мире была схожа с жизнью Люцифера — поддельные документы, переезды, сопровождаемые полной сменой деятельности, каждые десять-пятнадцать лет, минимум друзей и связей. Поначалу и того сложнее было, пока она учила местные языки, которые нужны для уверенной работы по легенде.

И вот она — Хильда Маннес, политическая беженка из благополучной Норвегии, которая прибыла в Россию и тут осела. Детей нет, связи с родственниками нет, зато большое желание наладить жизнь, но уже здесь. Архангел был краток на тему легенды, и свою биографию пришлось додумывать на месте, но она справилась, как ей казалось. До следующей смены личины ещё лет пять есть, и она собирается уложиться в этот срок. Главное — не тянуть.

Она захлопнула дверь и для верности недовернула ключ, заперев замок. Сумку оставила в прихожей, разулась. Скинула ветровку, повесив её на вешалку, прошла в единственную комнату. Пусть ещё не было совсем темно, но уже и не светло, она включила свет. Одна из стен была освобождена от мебели и полностью покрыта разного рода фотографиями, вырезками из газет, зарисовками и исписанными листами. Некоторые были связаны красными линиями, прямо по обоям нарисованными маркером. Центральной фигурой всей этой документации был не кто иной, как будущий Мессия — Люцифер. Конечно, здесь его никто так не называет — он живёт в России, и вообще в этом мире, под именем Анхель.

Как успела выяснить Хильд, это имя он оставлял себе уже пятьсот с лишним лет. Порой меняя фамилии, он всё равно возвращался к данной ему давным-давно неким неизвестным. Многое кануло во тьму времён, но главное, что совпало на сто процентов, так это то, что он действительно оказался в Санкт-Петербурге. Так как именно этот город указан в пророчестве, которое для Мессии Анхеля чуть ли не главное чтиво. По крайней мере, большая его копия висит над рабочим столом в его квартире, и там вычеркнуты все уже сбывшиеся пункты.

Пророчество… Знал бы он, что это совсем и не пророчество, а выставленные Высшими испытания. Список испытаний был дан вместе с Законом, но во всех планах это восприняли, как данное — это испытания, которые предваряют очередной отсчёт. Порой их два-три, а порой десятки — как в этом случае. Люцифер четвёртый, на его долю выпало почти три десятка испытаний. К слову сказать, если будет пятый Мессия, то для него приготовлено всего одно.

Окинув взглядом стену, Хильд не стала заострять внимание на чём-то отдельно взятом — она прекрасно знала обо всём, что там. Она достала из ящика стола красный маркер и, подойдя к стене, на листке с неким списком вычеркнула очередной пункт.

— Найти Люцифера.

— Собрать информацию о его нынешней жизни.

— Дать заметить себя.

— Как можно чаще попадаться на глаза.

— Войти в контакт с Люцифером.

Удовлетворённо оглядев часть списка, Хильд бросила через плечо маркер — он точно попал в открытый ящик. Всего пара пунктов осталось в этом списке. И они потребуют времени.