Андрэ Нортон - Пояс из леопарда

Всадник-Оборотень, как и лесной народ, наследует смешанную кровь, являясь одновременно и человеком, и животным. В Хрониках упоминалось о подобных переменах обличья, но в те времена, когда Урсилла давала их мне читать, я не обращал на это особого внимания. Теперь же, выслушав рассказ Пергвина, мне захотелось вернуться к Хроникам. Рассказ об Оборотне, пользовавшемся мечом до меня, пробудил желание узнать о нём побольше. Интересно, ощущался ли в те дни между ним и остальными точно такой же невидимый барьер, который ныне делает меня столь одиноким?

Я был одинок и с каждым днем всё больше уходил в себя. Если бы не Пергвин, неизвестно, что бы со мной сталось. Но он наставлял меня на путь истинный, учил владеть оружием, делал из меня настоящего воина. Спустя какое-то время он взял меня с собой в небольшую поездку, так что я смог узнать не только поля и земли, раскинувшиеся вблизи Башни. Притом мне было прекрасно известно, что тем самым он идёт против воли моей матери, которая никогда не позволяла мне отлучаться из Башни.

Меня по-прежнему приглашали в Большой Зал, когда там проводились заседания Суда. Теперь моё место было за дядей, как раньше за матерью. Ко мне Лорд Эрах не проявлял никаких добрых чувств. К тому же то, что я не могу охотиться, что лошади и собаки меня ненавидят, изрядно беспокоило его. Он даже советовался об этом с Урсиллой. Я не знаю, какой совет она ему дала, и никогда не узнаю. Но после их встречи он стал относиться ко мне с ещё большей холодностью, что давало лишний повод для переживаний.

Могхус теперь в открытую не третировал меня, как это бывало, когда я был маленьким. Однако он и не упускал возможности больно кольнуть тем, что я не укладываюсь в общепринятый для Главной Башни образ жизни. Я часто замечал, как он наблюдает за мной, и это вызывало у меня чувство страха. Нет, я боялся не самого Могхуса, нет, а того, к чему это могло привести в дальнейшем.

Я перешагнул порог детства и вступил в пору юношества. В тот год урожай был отменным, что радовало всех нас. Но это был также год Волка-Оборотня, предвещающий неприятности во всех делах. Согласно обычаю для моего возраста этот год должен был стать годом нашей свадьбы с Тейни. Но Урсилла, ссылаясь на плохие предзнаменования, приняла решение, что подобный союз пока неуместен (Героиз, несмотря на желание продвинуть свои планы, не возразила). Итак, было решено, что с наступлением следующего года, а он находился под знаком Рогатой Кошки, сулившей нечто лучшее, мы и сыграем свадьбу.

Тейни я видел редко, так как её рано отправили в Гарт Хауэл, где правили Мудрые Женщины, чтобы она обучилась науке волшебства, дабы исцелять недуги и защищать род и дом. Говорили, что она проявила некоторые способности в подобного рода делах, что не совсем нравилось Леди-Матери. Но по обычаю Героиз не имела права препятствовать дальнейшему обучению племянницы.

Могхус часто уезжал, выступая в роли посыльного в различных сборищах Клана или Кланов, когда участвовали все четыре Великих Клана.

Арвон вступил в период беспокойства, что ощущалось пока ещё довольно смутно. Сами имена годов, сменявших друг друга, свидетельствовали о том, что равновесие Силы покачнулось. Позади остались год Вампира, год Химеры, год Гарпии и год Орка. Золотые годы моего детства канули в прошлое, хотя причины ухудшения жизни волновали каждого. С просьбой прочитать будущее Кланы отправили Послов к Голосам. Те утверждали, что над Арвоном нависает мгла.

Но явной угрозы, которую можно было бы увидеть и сказать — вот что нас всех волнует, — не было.

Пергвин точно подметил всеобщее состояние, когда мы сидели как-то вечером за ужином.

— Сила похожа на морские приливы и отливы. Когда её становится слишком много, появляются неприятные ощущения и тревога, — он уставился в кружку с сидром. — Так всегда начинается… Земля вынашивает изобилие, словно предупреждая нас о том, что следует наполнить закрома на тяжёлые времена. А в нас самих тем временем зреет чувство тревоги, словно кто-то шепчет в наши уши, призывая к действиям, на которые мы не решаемся. Так приходит Тень, словно морской прилив, но не настолько часто…

— Морской прилив? — я ухватился за эти два слова, которые он только что тихо проговорил. — Пергвин, ты видел море?

Он не смотрел мне в глаза. И задал вопрос — вместо того, чтобы ответить.

— Мой Лорд, как ты думаешь, сколько лет жизни у меня за плечами?

Когда я был ещё мал и он стал моим наставником, мне казалось, что он стар. Но чем старше я становился, тем больше мне казалось, что рядом со мной — человек средних лет. Возраст у людей Арвона трудно определить до тех пор, пока они не достигают конца длинной-предлинной вереницы лет. Люди могли умирать от каких-то болезней, от ран или на поле битвы. Однако естественная смерть и упадок сил обходили нас стороной вот уже много лет.

— Не знаю, — признался я.

— Я был среди тех, кто прокладывал Дорогу Памяти в Пустыне страны Долин, — с расстановкой произнёс он. — Я знавал Великое Время Тревог и то, что последовало за ним. Да, я видел море, ибо родился под шум набегающей волны.

Тот самый страх, который я испытывал перед Урсиллой, внезапно вновь охватил меня. Казалось, что герой из Хроник шагнул прямо с пергаментов и встал передо мной. Пергвин, должно быть, помнит Ссылку на Юг…

— Я помню слишком много, — хрипло проговорил он и допил сидр.

Ни о чём больше я не осмелился спросить.

Наш разговор неожиданно прервал звук рога, протрубившего у ворот Главной Башни. Он означал прибытие бродячего торговца — тот наверняка пожаловал, чтобы принять участие в нашем празднике Урожая.

Мы с радостью приняли гостя, оказав ему самый радушный приём. А как же иначе? Торговцы путешествовали повсюду и многое знати о тех местах, в которых наши люди бывали редко.

Наш гость оказался не простым торговцем — за ним не плелась одна единственная лошадь с поклажей. Наоборот, за ним следовал целый караван: несколько всадников и животных, нагруженных товаром, среди них мы заметили незнакомую нам породу лошадей с длинными ногами.

По приказу Лорда Эраха загон за стеной освободили под стоянку, и люди торговца быстро обустроили место для лошадей и поставили палатки. Их хозяина порадовало гостеприимство Главной Башни, и он с удовольствием принял приглашение отужинать за нашим столом. Леди и их женщины тоже захотели послушать новости и заняли свои места.

Незнакомец представился как Ибикус — имя звучало как-то непривычно для нашего уха. Он был невысок, но несмотря на это сложение имел неплохое. Непринуждённые манеры, речь, присущая благородному, несколько повелительные нотки — всё это свидетельствовало об его высоком положении.