Родерик Гордон - Низвержение

— Ох ты, брюхо! — позеленел и застыл, прижав руку к животу.

— Не отпустило ещё? — поинтересовался Второй Офицер.

Вместо ответа тот угрюмо глянул на него, давая понять, что вопрос совершенно излишний. Наконец Первый Офицер развернул свиток и принялся разбирать мелкие буквы.

— Проблемы в Северной… драки… стигийцы просят выделить все доступные силы.

Второй Офицер ответил не сразу, но известие о беспорядках в Северной пещере его не удивило. За последнее время колонисты уже не раз поднимали друг на друга оружие, и полицейскому трудно было их за это винить. Многих теперь выселяли, превращая городские дома в казармы для постоянно прибывающих новогерманских солдат. Всё, что стигийцы предоставляли взамен, — это временное жильё в сырых грибных полях, где наспех настроили лачуг.

Потом ограничили пайки: огромная доля продовольственных запасов Колонии направлялась новым войскам, проходящим обучение у стигийцев.

Ещё больше накаляли ситуацию вспышки болезни, которая вызывала сильнейший понос и происходила, вероятнее всего, от нынешней перенаселённости в пещерах. Первый Офицер до сих пор мучился этим недугом.

Так что Второй Офицер совсем не удивился ни новым беспорядкам, ни тому, что стигийцы поручили уладить дело колониальной полиции.

Первый Офицер уставился на коллегу, барабаня пальцами по стойке в приёмной.

— Если хотите, возьму это на себя, — предложил Второй Офицер.

— Да, хочу, — коротко ответил Первый.

— Есть, сэр. Раз уж вы готовы удерживать позиции.

Невзирая на то, что тюремные камеры были до отказа забиты недовольными колонистами, Первый Офицер лишь презрительно хмыкнул: как только кто-то смеет сомневаться, что он не справится один? Он скомкал послание от стигийцев, но тут его живот издал неописуемый звук:

— Мне пора! — бросив на бегу полицейский и скрылся в кабинете, захлопнув за собой дверь.

— Держите себя в руках! — буркнул ему вслед Второй Офицер. — Хотя, может, лучше не надо, — добавил он и позволил себе усмехнуться.

Однако его веселье быстро улетучилось. Покачав головой, полицейский потянулся через стойку и снял с колышка свой шлем. Надев его, Второй Офицер потянулся ещё раз — за дубинкой. Она могла ему потребоваться — столкновения на улицах становились всё более ожесточёнными.

Помахивая дубинкой, полицейский толкнул дверь и вышел из участка. Он ненадолго задержался на лестнице, оглядывая дома через дорогу. В сиянии никогда не гаснущих фонарей со светосферами Второй Офицер заметил движение в одном из окон на верхнем этаже — как будто кто-то наблюдал оттуда за участком. Наверняка причин для беспокойства не было, но Второй Офицер теперь отовсюду ожидал опасности. Он никогда прежде не замечал за колонистами бунтарских настроений или настолько сильной неприязни к стигийцам — правящему классу подземного мира. Однако стигийцы, похоже, были настолько поглощены операцией в Верхоземье, что их уже не интересовало, что думают и делают жители Колонии, — лишь бы не вмешивались в их планы.

Второй Офицер неспешно спустился по ступенькам и вдруг услышал внизу поскуливание. Он ещё не потерял надежды на то, что его кошка-Охотница, Колли, когда-нибудь вернётся. Она убежала после взрыва в Лабораториях — происшествия, после которого Второй Офицер удостоился официальной благодарности за то, что отважно преследовал злоумышленников. По крайней мере, так он сказал стигийцам, и они, по всей видимости, приняли его версию событий.

Но когда полицейский посмотрел под ноги, то увидел вовсе не Колли, а маленькую собачку-альбиноса. Это был щенок гончей с ослепительно белой шерстью. Он, поджав хвост, уставился розовыми глазёнками на огромного человека. Животное явно изголодалось, а больше всего обеспокоило Второго Офицера то, что в Колонии таких чистокровных собак могли себе позволить только самые обеспеченные семьи. Похоже, хозяева оказались в такой нужде, что просто выбросили щенка на улицу.

— Бедняжка, — пробормотал полицейский и протянул ему руку, величиной с гроздь бананов. Щенок заскулил, обнюхал ему пальцы и подошёл ближе. Второй Офицер погладил его по голове.

А когда полицейский пошёл дальше, щенок увязался следом.

Вскоре Второй Офицер добрался до Черепных ворот. Из караульни тут же показался стигиец в характерной тёмно-зелёной форме Дивизии. Второй Офицер по нескольку раз в день ходил этой дорогой: на службу, по разным делам и со службы. Тем не менее стигиец внимательно рассмотрел его пропуск, несколько раз подозрительно поглядев на щенка, как будто полицейский пытался пронести мимо поста запрещённый товар.

Наконец солдат вернул ему пропуск и поднял фонарь, подавая знак открыть ворота. Решётка уползла внутрь черепа, вырезанного в камне, — словно чудовищный призрак спрятал зубы. Второй Офицер двинулся дальше, в тёмный туннель, начинавшийся во рту черепа и служивший главным проходом из Квартала в Колонию. Оттого, что щенок вприпрыжку бежал за ним, дорога показалась полицейскому не такой долгой и мрачной.

На последнем отрезке туннеля Второго Офицера сопровождал ровный гул. С высоты ему было хорошо видно Южную пещеру Колонии с бесчисленными рядами домов, окутанными пеленой тёплого воздуха и дыма.

— Как служба? — крикнул кто-то.

Второй Офицер остановился, оглядел чугунные ступени, взбиравшиеся на стену пещеры, и заметил на самом верху лестницы Четвёртого Офицера. Тот стерёг вход в центр управления Вентиляторными станциями, откуда и доносился низкий гул. Как и многие его коллеги из колониальной полиции, Четвёртый Офицер был коренастый и плотный, с коротким ёжиком белёсых волос. А стоял на посту у Вентиляторных станций он потому, что там было приказано усилить охрану после того, как Дрейк и Честер через систему вентиляции распылили по всей Колонии нервнопаралитический газ.

— Как служба? — повторил Четвёртый Офицер, на этот раз громче, чтобы его наверняка было слышно из-за гула вентиляторов.

— Как обычно! — прокричал в ответ Второй Офицер. — Заваруха в Северной.

Четвёртый кивнул и добавил, заметив щенка:

— Смотрю, ты себе друга завёл.

Второй Офицер поглядел на своего маленького спутника и пожал плечами вместо ответа, а затем побрёл вниз по склону.

Едва оказавшись на ровной земле, полицейский услышал мерный топот ног, в унисон стучащих по булыжной мостовой. Из-за угла показался отряд новогерманских солдат. Они бежали строем, а темп им задавал конный боец Дивизии.

Щенок спрятался за ногами Второго Офицера, пока отряд не прогрохотал мимо. Новогерманцы двигались абсолютно синхронно, как автоматы, и смотрели прямо перед собой. Полицейский знал, почему у них у всех такое отсутствующее выражение лица: их сильно протемнили.